Волчий дурман. Не моя луна

Уже через час я был у себя, предварительно забросив Дилана домой, потому что у него еще были какие-то дела по компьютерной части для нашей основной работы, а значит, остаться ночевать именно сегодня он не мог.

У нас тоже все спали.

Поэтому я спокойно положил в гараже свое обмундирование для вылазок.

Снова разобрал, проверил и аккуратно убрал с глаз долой снайперскую винтовку и, прихватив рюкзак с подарками, поднялся в свою спальню с чувством великой радости и, наверное, даже умиротворения.

Мне так хотелось делать что-то для Девы.

Делать постоянно, чтобы она улыбалась и была счастлива рядом со мной.

Да, на данный момент это у меня катастрофически не получалось, но я надеялся, что утром всё изменится и я смогу заслужить ее улыбку.

— Прости, девочка, но сегодня я нарушу еще пару наших правил, — криво улыбнулся я, прошептав сам себе под нос, когда вошел в нашу общую ванную с отмычкой для замка в виде простой раскрученной скрепки. — Хотя можно подумать, что я до этого ничего не нарушал…

Я только этим и занимался, с тех пор как Дева стала жить под одной крышей со мной.

Да, взламывать замки любой сложности нас тоже в армии учили.

По крайней мере, те, что были механическими и не требовали каких-то навороченных приборов вроде игрушек Дилана.

Скоро замок податливо щелкнул, и я замер, прислушиваясь к размеренному ровному дыханию Девы, ощутив дрожь нетерпения в теле.

Девушка сладко спала и продолжала искренне верить, что меня способны остановить какие-то двери, а я сделал шаг в ее спальню, держа в руках заветный цветок и рамки с фотографиями, и понял, что сердце словно свело судорогой. От непривычной щемящей нежности.

Дева сладко и мирно спала, обняв одной рукой подушку и просунув вторую под ней, отчего хрупкая кисть руки свисала с края кровати. А я присел на корточки, склонившись тихо и осторожно, чтобы поцеловать кончики ее тонких пальчиков.

Такая малость, но как же сильно мне этого хотелось сейчас.

Лишь чуть-чуть.

Немножко побыть рядом вот так, наслаждаясь ее покоем и умиротворением.

— Наступит новый день, и мы сделаем еще один шажок вверх, Дева.

Поставив на прикроватной тумбочке цветок и рамки, я вышел из ее комнаты, аккуратно и бесшумно прикрыв за собой дверь. Но на замок снова не закрыл.

Нет, я не хотел напугать ее этим.

Хотел показать, что мы можем жить рядом друг с другом и при открытых дверях.

Глава 11

Подумать только, насколько же быстро я привыкла к новому месту.

Как легко засыпала сейчас, сонно прислушиваясь к звукам в другой комнате.

Там, где был мой рай и мой персональный ад с большими черными глазами, что прожигали в моей душе дыры размером с целую вселенную.

Я не знала, что происходит между нами сейчас, но понимала только одно: устоять перед Киланом с каждым днем становилось всё сложнее и сложнее.

Он действительно старался стать другим.

Тем парнем, которого я сама себе придумала за долгие годы, когда любила и боготворила его, но которого не существовало в реальности.

Мой принц в реальности оказался совсем другой и походил скорее на огнедышащего дракона, который сожрет не только принцев и их лошадей, но и всех людей в округе, просто чтобы они не мельтешили рядом.

Огненный Килан.

Опаляющий каждую секунду, когда он находился рядом.

Пылающий своими эмоциями и жаждой настолько сильно, что иногда мне казалось, будто обжечься об него можно физически.

Он не покидал моей головы ни днем ни ночью.

Особенно сейчас, когда был рядом из плоти и крови, а не в моем воображении.

И как же невыносимо тяжело сейчас было отгородиться от него и того, что я чувствовала.

Спасало только одно: боль и унижение, которые я испытала, не забывались.

Они кусали меня каждый раз, когда я видела восторженные, полные огня глазища Килана, не позволяя пойти на поводу у его страсти.

Но сегодня, когда я сонно потянулась и открыла глаза, мое сердце предательски дрогнуло и заколотилось так быстро и отчаянно, что всё тело обдало жаром!

Прямо передо мной стоял мой самый дорогой подарок.

То единственное, что осталось у меня от папы, не считая серебряного кулона на шее.

Тот самый цветок, который был посажен папой в землю от нашего старого родного дома, где прошло мое беззаботное светлое детство. Рядом с ним.

На глазах тут же выступили слезы, и я судорожно села в кровати, касаясь дрожащими от переполняющих эмоций пальцами самого дорогого в мире цветка.

В груди защемило от благодарности.

И нежности.

Я осторожно прижала цветок к груди, не в силах сразу успокоиться.

Просто всё было слишком неожиданно.

И сомнений не возникало о том, как моя драгоценность появилась рядом со мной.

Сотворить такое мог только сумасшедший Килан.

Дядя Калиб элементарно не смог бы войти в комнату, поскольку она была закрыта изнутри.

Была!

Но сюрпризы на этом не закончились.

На тумбочке рядом теперь стояли и две рамки с фотографиями, которые много лет были в моей комнате. И которые я неизменно видела перед собой всегда, как только просыпалась.

На одном фото были мы с папой.

А на другом — Килан.

Это была та самая первая фотография, на которой я увидела красивого парня с черными волосами и черными глазами, покраснев, когда дядя Калиб рассмеялся и проговорил: «Ну что, Дева? Нравится тебе жених?»

Тогда я была совсем девчонкой.

Но влюбилась в него без ума. Сразу же.

Эта фотография была всегда со мной.

Несколько недель назад я порвала ее… Мне было так больно, что казалось, это сможет помочь мне начать дышать. Но нет. Ничего не помогло.

Порвала и смяла в своей дрожащей руке.

Но той же ночью аккуратно склеила и снова поставила в рамку.

Мое безумное сердце всё равно не переставало любить его, как бы больно ему ни было.

Это было унизительно. Но сделать с собой я ничего не могла.

Надеялась, что со временем всё пройдет. Что однажды я проснусь и с облегчением пойму, что моя любовь сделала тот самый шаг до ненависти…

Вот только проходило утро за утром, а этого никак не случалось.

Я поднялась с постели, накинув на пижаму еще и халат, потому что собиралась сделать то, о чем потом, скорее всего, пожалею.