Волчонок для Избранной

— Но она своим взглядом нейтрализовала его магию, сделав его беспомощным котеночком, — закончила за него Саманта.

Ее лицо помертвело, а в глазах плескалась пустота. В голове пульсировало только одно: «Серафима».

Глава 41

— В общем-то, да. Взглядом эта девушка заблокировала всю магию, — подтвердил Тэйлор. — Но она ничего не сделала ему, больше того, поклялась, что пришла в лагерь с миром, и пообещала, что никого не тронет. Ей нужно было только поговорить с Френсисом всего несколько минут. Анри заколебался, но она представилась невестой нашего Френсиса. Ну, той, пропавшей без вести. Мы думали, она давно мертва. Но эта девушка в доказательство показала фотографию, подписанную на обратной стороне…

— Избавь меня от этих подробностей, — стиснула зубы Саманта.

Хрупкая мечта, рожденная в ночи, с приходом утра растаяла на ладони, словно снежинка. Теперь Саманта понимала, что прошлая ночь стала прощанием.

«Френсис уже тогда планировал уйти… — с болью подумала она. — Поэтому все и произошло именно так, а не иначе. Поэтому и была та песня, наполненная магией, поэтому и были поцелуи, объятия, ласки… Поэтому и была обнажающая душу откровенность. Он честно сказал, что предатель, подразумевая, что хочет уйти. А я? Глупая, глупая девчонка! Не поняла, построила воздушный замок в голове! Наговорила никому не нужную чушь! А Френсис добивался только прощения за предательство… и за нашу интрижку. Пытался гарантировать безопасность себе и Серафиме. Вот и не довел дело до конца там, на берегу. Ему ни к чему были обязательства. Тем более, а вдруг ребенок? Ребенок от ненужной, нелюбимой девушки, как раз в тот момент, когда он нашел свою невесту. Настоящий и родной ребенок. Не Кэт, которую тогда Френсис назвал чуть ли не нашей девочкой… Черт, как же сладко он распинался, насколько для него важны чувства! Чувства к Серафиме, только к ней? Неважно. Он сделал свой выбор. Но почему тогда так больно?.. Господи, если бы знать, что Френсис хоть капельку не играл со мной… Стало бы капельку легче. Ненамного, но…»

***

Совсем незадолго до этого Френсис шел по лесу, борясь с желанием обнять каждое дерево. А может, и перецеловать листочки! С души будто спал камень. Как раз в тот момент, когда с губ слетело роковое слово: «Предатель». И Саманта не оттолкнула, а скорее, наоборот. Они парадоксально сблизились.

«Отныне все пойдет по-другому! — говорил себе Френсис. — Мы ничего не будем скрывать друг от друга! Делиться всякими смешными, но такими важными мелочами, согревающими сердце! И не бояться признаний».

— Привет.

Он вздрогнул, когда на поляне, с которой медленно сползал черный шелк ночи, возникла женская фигура. Ее окутывал предрассветный туман. И все же глаза Френсиса расширились от удивления. В роскошной волне белых волос, в презрительно вздернутом подбородке, в сиянии глаз, опушенных длинными ресницами, он узнал ее. Серафиму. Свою бывшую невесту.

— Ты?! — выдохнул он, не в силах прийти в себя от шока. — Ты не умерла?! Я думал, тебя убили… как и нашего ребенка.

— Увы, милый, зря ты питал ложные надежды. Как видишь, я живее всех живых.

Ее губы сложились в усмешку, в которой не было ни капли теплоты. Да и взгляд напоминал осколки льда.

— О чем ты говоришь, Серафима? О каких надеждах? Я счастлив, что ты…

— Да я вижу! — перебила Серафима, делая шаг вперед. — Хватит рассказывать мне сказки, Френсис. Я все знаю. Скажи, как ты мог променять меня на какую-то захудалую девчушку? Чем она приворожила тебя?

Глава 42

— Ты знаешь о нас с Самантой… Но откуда? — мысли Френсиса путались.

Он только сейчас начал понимать, в какой переплет попал.

— Добрые люди просветили. Да, «Миротворцы» — как раз те, кого ты предал! Предал, как и меня, поддавшись чарам этой Волчицы. Наверное, она продала душу дьяволу, ведь с ее внешностью покорить такого мачо, как ты, совершенно нереально, — злой смешок прозвучал в утренней тиши.

— Я не изменял тебе! Точнее… не знал, что изменял! Серафима, послушай, я был уверен, что тебя уже нет на свете! Что «Миротворцы» убили тебя! Ведь я столько раз писал тебе… — потерянно проговорил Френсис. — Но письма возвращались…

— Ну, конечно, милый, я тебе верю! Столько раз писал, а я ни разу ничего не получала! — столько сарказма слышалась в голосе Серафимы, что Френсис поежился и отступил назад.

— А ребенок…

— Его нет, понятно?! И не смей говорить о нем, не смей вспоминать! Ты недостоин! Ты — предатель! Это ты убил его!

«Предатель» резануло его слух и лишило способности трезво мыслить. Френсис замотал головой, пытаясь оправдаться перед самим собой. Ведь он не знал, не знал, что Серафима жива! До последнего верил, что она связалась бы с ним, если бы только была на этом свете. А потом потерял надежду.

Ужасные мысли полосовали мозг, как плети: «А ведь «Миротворцы» выполнили свои угрозы. Они не зря шантажировали меня близкими. Просто решили действовать хитро. Не убивать напрямую. Они все-таки добрались до Серафимы, до ребенка. Его больше нет из-за них, из-за перехваченных писем! «Миротворцы» сделали свое дело. И теперь моя невеста — мой злейший враг».

Тем временем Серафима что-то горячо ему втолковывала, но Френсис услышал лишь конец прочувствованной речи:

— Мне надоело! Выбирай! Или ты, или она!

— Кто «она»? — его брови взлетели вверх.

Серафима прищурилась.

— «Миротворцам» наскучило сопротивление, ваши детские игры в войнушку. Вы стали досадной помехой. И они потребовали, чтобы я лишила отступников их командиров. Хотя бы одного из них. «Миротворцы» уже в курсе, что ты стал правой рукой Волчицы. Вторым командиром сопротивленцев. Выбирай, Рэн, твоя жизнь за жизнь Сэм? А возможно, «Миротворцы» оставят тебя прозябать в камере или отдадут мне… Вот уж я позабавлюсь!

— Но если останусь я, то Саманта…

— Погибнет, — некогда такой кроткий взор неожиданно сверкнул сталью. — Я лично позабочусь об этом.

— Для чего я нужен тебе, Серафима? — обреченно спросил Френсис, опираясь спиной о шершавый ствол дерева.

Он и не ожидал ответа, но помедлив, Серафима проговорила:

— Ты причинил мне боль, Френсис. Я хочу отомстить. Именно поэтому я вызвалась добровольцем на сегодняшнюю операцию. Ведь только я могла пройти через все иллюзии, магические ловушки. Они на меня просто не действуют, вот сюрприз? Для меня ваш спрятанный ото всех лагерь виден, как на ладони. Я знала, что приведу тебя. А твоя драная кошка потащится следом, как только узнает, что тебя похитили. Идеальный исход, не правда ли?

«Нет, — подумал, заскрипев зубами, Френсис. — Ты ошибаешься в одном. Я сделаю так, что Саманта не пойдет спасать меня, а возненавидит. Пускай… Волчица сумеет пережить еще одно предательство, но зато армия «отступников» под ее началом продолжит борьбу. Я перехитрю тебя, Серафима, чего бы мне это ни стоило!»

— А ты не боишься, что я могу воспользоваться магией и прикончить тебя на месте? — вслух осведомился Френсис, даже не надеясь на такой исход, просто пудря ей мозги.

Он слишком хорошо знал чувственную блондинку, стоящую перед ним. Она не стала бы рисковать, не имея парочку козырей в рукаве. Так и получилось: ее губы исказила змеиная улыбка, а глаза будто превратились в две фиалки.