Волчонок

К тому времени как я вернулся, уже на обратном пути обогнав веснушчатого паренька, возле телег остались только одни наши. Как выяснилось чуть позднее, связываться с оборотнем без предупреждения никто не решился, так что враг развернул свои ряды прочь, стоило мне только продемонстрировать всем своё истинное лицо. Хотя кто знает, какое из них двоих является моим истинным?! Радовало же то обстоятельство, что моё положение оказывается ещё и преимущества имеет!

Так что встречали меня только свои, да и то несколько настороженно, так до конца и не опуская оружия. Несколько человек вышли ко мне навстречу и когда я приблизился, то оказалось, что я вошёл в некий людской коридор, который замкнулся позади меня, стоило мне только сделать несколько шагов.

Я скептически покачал головой. Как смешны, глупы и наивны люди! Словно что-то могло мне помешать вырваться отсюда, перегрызть им всем глотки и спокойно удалиться не получив и царапины, а если даже и получив, то заживив их тут же по пути, одним спокойным перевоплощением туда и обратно.

Меня всегда сдерживало в бою только одно единственное обстоятельство, то, что мне ещё надо было убеждаться, что я не оставляю за собой немощных, но живых. Так как если жизнь в них хоть ещё чуть-чуть теплится, то они очухаются и очухаются обязательно, а если они очухаются, то станут такими же, как я, вернее почти такими же, и что самое страшное они станут такими же и по силе. А кому станет лучше, если в мире ещё прибавится оборотней и не тех истинных коим ещё присуща честь, а обращённых, что совмещают в себе людскую злобу, коварство, склонность к предательству и в то же время мощь и силу истинных. Кому-кому, а мне уж это было совсем ни к чему.

Итак, я быстро миновал сомкнувшийся вокруг меня ряд моих же соратников, и протянул ребёнка его матери.

Та приняла у меня девочку без боязни, с улыбкой на устах и слезами радости на глазах.

— Спасибо. — Тихо прошептала она, и ласковая женская ладонь нежно прошлась по моему широкому лбу.

Я угрюмо кивнул и огляделся.

Люди взирали на меня как на незнакомца, словно это и не я вовсе делил с ними кров и пищу все эти несколько месяцев. Они смотрели на меня словно в тягостном ожидании чего-то. Спешившийся Вешнич, что пропустил в своей спешке самое интересное, то есть моё неожиданное перевоплощение, удивлённо взирал то на меня, то на Якова, то на Розу, что, молча, лежала на руках Сары и, кажется, даже спала. События, так встревожившие взрослых людей, вроде бы даже никак не коснулись её детского восприятия, не помешали её детскому сну. И вот теперь встревоженная Элада (интересно, чем именно она сейчас была встревожена, элементарным страхом перед оборотнем или заботой о моей участи, мы ведь с ней вроде бы всегда совсем неплохо ладили?) принялась что-то усиленно нашёптывать на ухо Вешничу, видимо объясняя ему, кем именно я являюсь на самом деле. И по мере того как он это осознавал его веснушчатое лицо начинало постепенно удивлённо вытягиваться.

Я не стал задерживать на нём свой взгляд и продолжал переводить его с лица на лицо своих вроде бы друзей или, по крайней мере, знакомых, не ведая, что ожидать от них в следующий момент, ведь вместе с моим изменившимся внешним видом изменилось и их отношение ко мне.

Но тут я увидел Тайю и невольно расплылся в улыбке, хотя в этой моей ипостаси она всегда удавалась не очень-то, и всё же, я старался, как мог.

Девушка уже спешила ко мне со сменой одеждой для меня же.

— На, Светел, оденься, неча демонстрировать тут свой голый зад, среди нас ведь и барышни отыщутся, — криво усмехнулась она, протягивая мне мой мешок с вещами, затем добавила, — если хорошенько поискать, конечно.

Она лукаво мне подмигнула.

Никогда не думал о том, как приятно видеть хоть кого-то, кто вот так благоприятно относится к тебе даже в сложившейся ситуации и, несмотря на то, что все остальные кажется, думает несколько отлично от него.

Я аккуратно принял у неё ремешок мешка на шею, спешу заметить, что сделал я это с небывалой благодарностью, и скрылся в кустах. Мои товарищи пропустили меня, не смея сдерживать или остановить. А уже оттуда я имел честь слышать разговор, начавшийся без моего непосредственного участия, а закончившийся уже при мне.

— Кого вы нам привели, Тайя? — Прогромыхал негодующий Яков, совсем не заботясь о том, слышу ли его я. — Перис, она-то дура дурой, но у тебя-то хоть есть голова на плечах? Вы что оба с ума сошли? Это же оборотень!

Перис смущённо пожал плечами и развёл руками, виновато покосившись на подругу.

— Тем лучше для нас. — Беспечно произнесла Тайя, с улыбкой отмахиваясь от слов отца.

— Что тут хорошего?! — Не сдавался старый вояка, покрываясь от злости красными пятнами, не в силах сдержать разрастающийся в его душе гнев.

— Вы сами видели, на что он способен. — Не желала сдавать свои позиции и моя покровительница. — С ним наши шансы на успех значительно повышаются. И ты сам должен это признать, отец.

Именно после этой фразы я впервые и узнал, кем именно приходятся друг другу Яков и Тайя, ранее для меня это было секретом и, как выяснилось значительно позже, не только это.

К этому времени я, уже поправляя на ходу одежду, вынырнул из кустов. Жизнь, полная перевоплощений, давно научила меня одеваться за считанные секунды. Если очень понадобится, научиться можно и не только этому. А вот новый комплект одежды взамен испорченному приобрести всё же придётся. Жаль, конечно, что я его испоганил, совсем ведь новая одежда была, но теперь уж ничего не поделаешь. Процесс трансформации настолько коверкает всё тело обращающегося, что к моменту приобретения им окончательной формы, вещи одетые на трансформирующегося не могут остаться целыми, даже если конечный результат получается намного меньше начального. Хотя мне и раньше-то было особо не до раздумий и переодеваний, а теперь так и вовсе не по тому поводу следовало слёзы лить.

Яков бросился на меня хмурый взгляд и вернулся к нападкам на Тайю, яростно защищающую своего протеже.

— Да, до тех пор, пока он не решит всех нас предать, перегрызть нам ночью глотки или просто перейти в стан врага. — Не унимался воин.

Это явно был спор, а к спорам между отцом и дочерью все давно уже привыкли и привыкли настолько, что даже сейчас, когда обсуждение определённой персоны перешло в семейную склоку интерес всех присутствующих ко мне сразу же несколько поугас.

И всё же я недовольно осклабился, когда услышал последние слова Якова, забыв даже, что нахожусь сейчас в своей человеческой ипостаси. Но это мне было простительно, так как предавать, кого бы то ни было и уж тем более своего нанимателя у меня и в мыслях не было, а значит, те слова, прозвучавшие в мою сторону, я воспринял как личное оскорбление.

Речи же произнесённые Тайей вновь вернули мне, уже было потерянное самообладание.

— Во-первых, для того, чтобы перегрызть нам всем глотки ему совсем не обязательно дожидаться ночи… — Похоже, Тайя тоже уступать не собиралась.

Я невольно улыбнулся, столь точно подмеченному факту.

— А во-вторых, ты, верно, забыл одно обстоятельство или просто не имел раньше с оборотнями особых дел, а я имела. Он истинный волкодлак, а истинные волкодлаки раз подписавшись на какое-то предприятие, никого и никогда не предают и всегда идут до конца. — Тихо, но твёрдо произнесла Тайя.

— О-о-о, так это, конечно же, меняет всё дело. — Наигранно смиренно произнёс Яков и тут же взревел как разъярённый бык, своим резким выпадом напугав своих же собратьев по рабочему цеху. А вот вашего покорного слугу сей рёв не очень-то и вдохновил, я имею в виду на испуг. — Разве что он будет одним из первых, кто нарушит этот свой дурацкий кодекс чести.

— Кодекс чести никогда не может быть дурацким, отец, и ты знаешь это не хуже меня. — Устало произнесла девушка. — И вообще, если бы он жалел нам зла, он бы не вернул Розу и не проливал бы кровь за нашу миссию. Разве не так? К тому же ты, верно, забыл, что он к нам в компанию не напрашивался, я его пригласила сюда сама.

Яков уже было набрал в грудь побольше воздуха, чтобы продолжить свою гневную речь, должную меня полностью обличить, но спустить его ему пришлось без единого звука.

— Не надо, Яков. — Решилась наконец-то вмешаться, в сей весьма занимательный диалог-спор Сара. Она ласково положила руку ему на плечо. — Перед богом мы все равны. Главное ведь то, что у нас в душе. Перед нею отходит в сторону любая земная оболочка. Что может быть важнее внутреннего содержания? Ты знаешь, Яков, это ведь только встречают по одёжке, а провожают-то, как известно, по уму, так что ты не смотри, что он оборотень, а лучше загляни к нему в душу. Думаю, там ты найдёшь ответы на все свои вопросы и отступишь, поняв, что опасения твои напрасны. А теперь не будем забывать об окружающей нас опасности и сгущающихся сумерках и в данном случае я имею в виду вовсе не приближающуюся ночь. Приступим к исполнению задуманного.