Волчонок
Шрифт:
Мужчина, молча, кивнул, и нехотя отступил.
Все остальные, после этих слов заметно расслабившись, принялись заниматься каждый своим делом, зализывать свои собственные раны, перевязывать ранения тех, кто по тем или иным причинам не мог сделать этого самостоятельно, устранять повреждения, появившиеся после боя и готовиться к продолжению пути.
Женщина же тем временем ободряюще улыбнулась мне (и мне самому не оставалось ничего другого, как только несколько глупо ответить ей тем же) и вернулась к ребёнку. А я только лишний раз для себя отметил, что оказывается, она пользуется здесь весьма весомым авторитетом, а мне-то она раньше казалась обычной приживалой, севшей на хвост хорошо охраняемому обозу, да ещё вместе с крошечной
Я вновь вернулся к повторению пройденного. А что они, собственного говоря, хотели? Да, я не тот за кого себя выдавал. Хотя лично я никого и никогда не обманывал. Я просто молчал о своей второй ипостаси, не спеша поделиться своей маленькой тайной с окружающими меня людьми, то есть делал то, что мне и посоветовала ранее сделать Тайя. Но раз уж не вышло, и волею судьбы тайна вырвалась наружу, то тогда что уж поделаешь, значит, так тому и быть. Лично мне себя винить было не в чем. В конечном счете, я делал тоже, что делали и они. Они ведь тоже, похоже, не очень-то спешили поделиться со мной своими секретами. И я их за это не осуждал. Стоило ли им судить меня за то, что я родился таким, каким родился и что не признался им в том при первом знакомстве?
В общем, как бы то ни было, я тоже, под хмурым взглядом Якова, отошёл в сторону, чтобы поднять свой меч, затем направился к беспокойно похрапывающему Ворону, чтобы привести его в порядок и почистить сбрую, что несколько изменила свой внешний вид во время боя, её требовалось очистить от крови и грязи.
— Светел! — Окликнула меня Тайя.
Я обернулся.
— Я рада, что ты с нами. — Искренне произнесла девушка, улыбаясь.
Я, молча, кивнул и пошёл своей дорогой, по своим якобы неотложным делам, а на самом деле только что на ходу в спешке вымышленным.
Глава 23. Исчезновение самого главного
Когда в беде тот, кого ты
любишь, то даже недруг, что
может помочь, видится другом.
— Ты не обижайся на Якова. — Произнёс подошедший ко мне Вешнич.
Я безразлично пожал плечами, поскольку отношение к моей персоне Якова меня меньше всего волновало, так уж вышло, что меня скорее удивляло отношение тех, кто относился ко мне положительно, не выказывая страха, злобы или ненависти.
— Он вообще не склонен доверять незнакомцам. — Продолжал тем временем Вешнич. — Жизнь научила, знаешь ли.
Он помолчал.
— А тут всё же оборотень, думаю, понять его в чём-то можно. — Пробормотал он чуть позже задумчиво.
— А тебя самого моя вторая сущность не пугает? — Поинтересовался я.
— А чего её пугаться-то? Тебя ж, верно, не очень-то пугает, что я рыжий? — Он и сам засмеялся своей неуклюжей шутке. — Чего ж я должен твоей черноты-то бояться? А, Светел? Светел-то, он Светел и есть? Али нет?
Он улыбался, но глаза его при том оставались очень и очень серьёзными, словно он и сам не слишком-то верил в то, что говорил или просто боялся, что лично я как раз таки думаю несколько иначе.
Только для того чтобы успокоить его, я кивнул, хотя при этом и несколько неопределённо пожал плечами.
Он улыбнулся на этот раз искренне, с облегчением.
Мы помолчали.
— А что мы вообще сопровождаем? — Вдруг неожиданно для себя самого спросил я.
Вешнич взглянул на меня чуть исподлобья, его улыбка несколько померкла.
— Тебе не сказали? — Тяжело вздохнул он и продолжил. — Оно и не мудрено. Прости, приятель, лично мне ты глубоко симпатичен, но я не вправе разглашать тебе то, что не посчитали нужным поведать более старшие из нас и умудрённые опытом. Но как я и говорил, я отношусь к тебе более чем положительно и полностью согласен в данном случае с Тайей, хотя такое случается не всегда, думаю, ты поможешь нам достигнуть
нашей конечной цели.— А тебе не кажется, что если бы я знал, что именно охраняю, то делал бы это с гораздо большим усердием? — Осторожно спросил я.
Его глаза сверкнули лукавством.
— На мой взгляд, ты и так совсем неплохо справляешься, я бы даже сказал очень хорошо. Так уж не обессудь, приятель. Прости. — Он виновато пожал плечами, дружески хлопнул меня по плечу и удалился.
Его намёк на спасение маленькой Розы был вполне очевиден. Всё здесь как будто вертелось вокруг этой крошечной девочки. Но для кого и чем именно она могла представлять хоть какой-то интерес? Вот, пожалуй, в чём был главный вопрос!
Я задумчиво почесал макушку. И куда я только попал? И что за люди меня окружают? Сплошные тайны!
Я по-прежнему старался держаться в стороне, хотя раньше думал, что, изголодавшись по человеческому обществу, буду сам тянуться к людям, но этого отчего-то не произошло. Оказалось, что я их наоборот подсознательно избегаю, продолжая по большей части держаться в одиночестве. Хотя можно ли было назвать это одиночеством, ведь со мною рядом всегда был Ворон? Но не о том сейчас речь.
К следующему нападению на нас, враг подготовился куда более тщательно, чем к предыдущему. Люди, все как один, не только нацепили на себя кресты (к тому же не серебро, а дерево. Смешно!), но и фляги, по-видимому, со святой водой прихватили (тоже мне страху напустили, я бы с большим удовольствием её из них испил), но и не забыли взять с собой топоры (научились бы вначале управляться с ними), судя по их количеству и благоговейному отношению к ним, змеиные. Один топор один человек завидное единство в соотношении. И как только умудрялись сочетать языческие верования с христианскими догмами?!
Но эти их нововведения в технику борьбы с нами, в общем, и в частности со мной лично не помешали мне и моему коню разорвать пару, тройку, другую, если смотреть по их внешнему виду, истинно христианских глоток.
Впрочем, деяния, совершаемые ими, по моему личному убеждению были слишком далеки от деяний угодных Богу, в которого я и сам верил истово и всей душой. Так можно ли было называть их истинно верующими людьми? И заслужили ли они право на самом деле зваться христианами?
Не думаю, что Богу было угодно умерщвлять путём сожжения, повешения, обезглавливания, четвертования и так далее и тому подобное, людей, пусть то оборотни, ведьмы или так называемые язычники, если на самом деле люди эти не делали никому зла, живя и творя, лишь только во благо человечества. Хватало ведь и обратных, полностью противоположных им личностей, что часто посещали храмы и на виду верили и поклонялись Богу, а на самом деле только использовали веру в него для своих собственных низменных целей, а деяния и помыслы их при этом были полны неправедного греха. Так кто из этих людей был прав, а кто виноват?! Не мне судить о том, но свой вердикт я вынес уже давно, хотя у меня-то и выбора особого никогда не было, ибо я с самого рождения и даже раньше принадлежу к той нише существ, что одним только своим единственным явлением на свет божий, уже подписывают себе самим смертный приговор, подлежал немедленному и безжалостному уничтожению. А ведь это не правильно! Как там прежде сказала Сара?
«Это ведь только встречают по одёжке, а провожают-то, как известно, по уму, так что ты не смотри, что он оборотень, а лучше загляни к нему в душу».
И моё личное мнение как раз таки и состоит в том, что в этом она целиком и полностью права. Людей нужно ценить не по внешнему виду и не по праву рождения, а по их внутреннему содержанию. Только насколько бы правильно это не было, мало кто придерживается этой истины, судя людей, прежде всего, по их положению в обществе, по присущим им материальным благам, забывая порою о самом главном, о вечной и бессмертной душе.