Волчья любовница

Не стесняясь, я разрыдалась. Неожиданная неудача с пережитым побегом сыграли не лучшую роль.

— Давай ещё раз, — не унывал мой мужчина. Он обнял меня и поцеловал в шею. Пришлось отстранить Ивана, от его колючих поцелуев дрожь бежала по телу и скапливалась в районе лона. Тут либо секс, либо оборот.

Взялась за дело с новой силой. Слух, зрение, чутьё. Стаяла напряжённая некоторое время. Убедившись, что я уже зверею, стала выпускать клыки и когти. Упала вперёд, выставив руки на траву. А руки не руки вовсе, а лапы огромные и мягкие. Шёрстка на них цвета песка и полоски камышовые. Я повернула к себе лапу, а там… Подушечки! Можно когти свои острющие в подушечки прятать. Дальше я оглянулась, там открыв рот стоял Иванушка серый волк, хлопал восхищёнными глазищами, и делал какие-то непонятные движения руками. Онемел на время. А я виляла толстым хвостом.

Пошла вперёд, вся на эмоциях, игривая, внимательная. Кошка независимая, как в песне «гуляет сама по себе». Разбежалась и прыгнула на ближайшую сосну, передвигала лихо лапами, пока не выбралась на надёжную ветку. Тут кошка оценила свои возможности, свой вес и сиганула на другое дерево, рассчитывая высоту и дальность прыжков. Изучала себя.

А внизу, жалкое существо. Волк почти чёрный, хвостом виляет. Кошка легла на толстый сук и лапу к нему свесила. До чего ж они ничтожны, псы приземлённые. Она смеялась, дразнила зверя внизу. А потом решила, что даже времени не стоит тратить на это пустое место. Шушера и крайнее убожество эти волки.

Гордая кошка вытянулась грациозно и пошла своей дорогой. А никакоша хвостом вилял и следовал за своей обожаемой любовницей. Никудышка, выблевок очередной стаи…

— Стоп! — закричала я в голову зверю, и кошка остановилась, как вкопанная. — Это уже слишком.

— Не слишком, — возмутилось яркое раздвоение моей личности. — Нам с тобой что нужно?

— Что? — не каждая женщина так с ходу скажет, что ей нужно. Это ведь относительно, в данный момент нужно, в перспективе или по жизни.

— Потомство с прекрасным кошачьим оборотом.

— И где ты кота найдёшь? — усмехнулась я, а кошка притаилась среди хвои и насторожилась.

— Я уже думала. Точно знаю, что в лесах Амазонки найдётся для нас ягуар.

Я со смехом мысленно матюгнулась. Моё второе я не совсем нормальное.

— Василиса, обернись! Отключай слух и нюх! Вставай на задние лапы!

Кошка оскалилась. Челюсть у неё завидная, таких у волков нет. Накренилась, изогнулась, собралась уже на Ивана напасть. А когда я трезво посмотрела на своего мужика, тот стоял с пистолетом прямо на земле, и держал меня на прицеле.

— Он нас ранит, — а кошка не желала сдаваться и отпускать меня. Не легко с ней.

— Василиса, обернись! Она тобой правит!

Кошка приготовилась к прыжку, но за место нападения, я её насильно выгнула и стала подниматься на задние лапы, медленно и болезненно оборачиваясь человеком.

Я покачнулась. Тапка вьетнамка порвалась, и я с воплями стала падать вниз, зацепилась за первую попавшуюся ветку. Хвойные лапы меня отхлестали по лицу, и я повисла над землёй в метрах двух или трёх, в любом случаи для меня слишком высоко.

— Василиса, руки отпусти, я поймаю тебя, — заботливый мой внизу стоял и высматривал плавочки между моих ног, вид снизу отличный мне под подол.

— Я боюсь, — призналась я.. — Это ты с шестнадцатиэтажки горазд прыгать, а я не привыкла.

— Ты теперь всегда мне это припоминать будешь? — спросил он.

— Конечно, я ж кошка вредная.

— Руки отпускай! Иначе сейчас поднимусь и сам пальцы расцеплю.

— Лови, — я зажмурилась и полностью ему доверилась.

Он поймал меня, очень ловко прямо на руки. Прижал к себе крепко и закрутился на месте. Одарил горячим поцелуем.

— Поздравляю, киса, — прошептал он. — Только запомни, ты не должна её слышать и тем более слушать.

Иван не собирался меня с рук спускать, понёс сквозь лес в сторону машины. Иногда обтирался об меня своей щетиной, ласкался. А меня минут десять ещё держало кошачье презрение ко всему волчьему роду, потом отпустило.

— Нам от них нужны инстинкты и способности уникальные. Волю зверю давать нельзя, иначе не вернёшься в облик человека. Поняла?

— Да, любимый, — еле слышно ответила я, обвивая его шею руками.

Такой взрослый, такой умный, идёт меня поучает, как жить. Я просто вернулась на пять лет назад, влюбилась, как кошка в своего волка. Мой любимый Данил…, нет Иван. Обожаю его!

— Давид звонил? Узнали что-нибудь?

Иван не сразу ответил, упивался словом «любимый»

— Нет.

— Моя мать была волчицей, она поставила коту метку на шее, и я родилась.

Иван замер, медленно поставил меня на ноги. Одна нога в тапке, другая в мокром мху утонула.

— Это ты откуда знаешь? — недоумевал мужчина, внимательно меня изучая.

— Увидела, когда десять минут сидела не двигаясь, — я скинула другую вьетнамку, буду ходить босиком. — Теперь я знаю, как папа к маме относился, с высока и с глубоким презрением. Кошки терпеть не могут волков. Вы для нас презренные твари.

— Накажу, — рыкнул мне в лицо волк и пошёл вперёд. Через пару шагов добавил:- в попку.

— Никогда, — рассмеялась я, — и не предлагай больше.

***

Мы ещё до машины не дошли, а я потеряла Ивана из вида. Он перестал истощать запах, стал совершенно беззвучно передвигаться и, если ещё мгновение назад я чувствовала, как он в меня влюблен, то сейчас от окружающих сосен мужчина эмоциями не отличался.

На его футболке у ворота был спрятан капюшон. Иван распустил его и накинул на голову, так что только рот остался не в тени. И тогда я вспомнила, что однажды видела его. Перед тем, как мы собирались с Данилом расписаться, я наткнулась на косплеера, копия героя из игры «Ассасин». Это и был Иван.

Мы стояли в лесу, мужчина отвечал на звонок. Там голос его брата близнецы Давида.

— Нет такого оборотня, — сообщил альфа Горных. — А вот жена его была из амурской стаи Василиса Волкова. Сбежала из Сибири в центральную Россию. Сбежала от влюблённого самца. Тот преследовал её до последнего, и загрыз не получив своего…

— Спасибо, брат, — прошептал Иван, — ты не вовремя.

Он отключил телефон полностью. Извлёк из-под футболки пистолет. Встал, как мафиози, в стойке футболиста прикрываясь огнестрельным оружием.

— Денис Клыков убьёт меня, — пришла я к выводу, испугавшись за себя и за Ивана. — Как тот самец, мою маму…Василису, я даже не знала, что её так звали, — я сникла, чуть не плача.

— Иди, сядь в машину, тигрица амурская, — приказал Иван.

Обиженная кошка внутри меня решила сообщить, что у неё дурное предчувствие, и зря я не бегу от этих вонючих волков, всё плохо кончится.