Волчья стая

Она ж его провоцирует. Проверяет своим любезным отношением ко мне. А дебилу лет шестнадцати много-то и не нужно, вот он и ведется. И наверняка у него немедленно вылетели из головы мои слова о том, что лисица меня ни капли не интересует, и что я вообще хочу свалить как можно скорее.

Вот же… хитрожопая. Рыжая. Лисица. Интересно, она это ненамеренно? Или балуется так?

Пока плевать. Потому что — тушеная красная фасоль. Ну и фрукты. И травяной настой, и яблочный сок…

Я немного увлекся, стоит признать. Пока Масами ела неторопливо, с достоинством, порой убирая руки на грудь и с умилением наблюдая, как я расправляюсь с едой, паренек ее даже не притронулся. Наложил себе мяса с пшеном, да так и сидел нахмуренный, надувшийся, откровенно уж ревнующий.

К мясу я не притронулся. Но прочим нажрался до отвала. И держал поближе к себе столовый нож — остро заточенный, с удобной рукоятью. Можно полоснуть, можно горло перерезать.

Сейчас не время. Я все еще сомневался, смогу ли одолеть эту многохвостую в открытой схватке, а возможности ударить исподтишка еще как-то не подворачивалось. Я-то в целом схуднул, ослабел после бултыхания в бассейне со слизью, да и ноги хоть и слушались, но чувствовалась в них подлая слабина, которая только и ждала, чтобы проявиться в полную силу в самый неподходящий момент.

А мертвая чародейка-то следит. Ее обмануть сложнее — я ж ничего в этой их магии не смыслю. Так что путь впереди лишь один, не считая варианта «сдаться и вернуться в итоге к рогатым». Нет уж.

Так вот, дорогая Масами. Как же мне тебя прикончить, а?

Глава 17

Недолгое неловкое молчание. С едой я расправился и чувствовал, что больше уж не влезет никак — в самом деле увлекся. Напротив сидела кицуне, со умиленным взглядом стереотипной мамочки из одного определенного жанра глядевшая, как я переполненный откинулся на спину. Справа — ее «мальчик», из которого фонтанировала беспочвенная ревность.

А мне нужно ее как-то прикончить. Учитывая, что одна из жертв характеризовала ее как ловкую и стремительную, а я мало того, что ослаб после лечения, так еще и нажрался по горло, задачка непростая. С неочевидным решением. Которого я пока как раз-то и не наблюдал.

— Спасибо за гостеприимство, — нарушил я тишину. — Думаю, с извинениями вы даже перестарались, хватило бы и четверти всего этого стола.

— Ох, мне совсем не в тягость! — мелодично ответила она, распушив хвосты. — Скорее, даже наоборот.

— Наверно, вы очень счастливы вместе.

— Это очень легко заметить, — рассмеялась она тепло. — Но все же, я обязана была извиниться за его поведение. Он еще так молод, так чувственен!

Конечно. Учитывая, что она стабильно умудрялась наступать на его чувство ревности… Играется, скотина, вот и все. Садистка же.

— Ну и я тогда извиняюсь, что нарушаю вашу семейную идиллию своим присутствием, — ответил я, глядя на пацана. Тот злобно смотрел на меня. — Готов уйти в любой момент и больше не мешать.

— Он просил собрать ему вещи в дорогу, — глухо выдал меня мальчишка.

Лицо-то у Масами хоть и сохранило спокойное, миловидное выражение, но я ж заметил, что глубокие глаза слегка прищурились, а лисьи ушки слабо дернулись. Она встала из-за стола, сложив руки на груди в молитвенном жесте:

— Выглядите вы вполне здорово, ходите без видимых проблем. Но для вас я, в первую очередь, лекарь — и я должна сдать вас обратно вашим, кхм, собутыльницам. И также я обязана проверить результаты более тщательно — эта ничтожная мразь могла где-то ошибиться, где-то что-то не довести до конца. Не переживайте, вы задержитесь на пару дней, не более, и вернетесь к сестрам Хару во всем своем великолепии.

— В этом сомневаюсь, — ухмыльнулся я. — В великолепии. Умыкнувшая меня суккуба не сумела меня очаровать, и у рогатых самогон — та еще дрянь, не дающая ожидаемого эффекта. Они ведь упомянули об этом небольшом неудобстве?

На мгновение лисица озадачилась, даже руки опустила. Но метнула взгляд на паренька, сказала:

— Это… Это необычно. Проверим это прямо сейчас, вместе с работой этой лживой твари. Любовь моя, отведи нашего гостя обратно в лечебную! Я переоденусь и быстро к вам присоединюсь.

— Но… но… но… — забормотал парень.

— Никаких возражений, любовь моя! Это вопрос моей лекарьской чести!

А вот тут я даже не уверен, специально она так, или случайно и в самом деле была озадачена моими словами. Получилось в любом случае не очень-то красиво. Парень просто разрыдался, расплескивая слезы во все стороны и глядя на лисицу так, словно его только что предали и разбили сердце, а потом еще и по болевой точке проехались.

Даже кицуне растерялась. Вдохнула глубоко, глупо моргая, бросилась к парню с расставленными объятиями. А тот взял — и выскочил из них, убежал в коридор, продолжая громко реветь.

Я же быстренько умыкнул приглянувшийся мне нож, кое-как приладил его под одежду. Семейная драма меня не тронула. Один — ревнующий дебил, другая — постоянно эту болевую точку теребит, специально или нет, вот и получилось тут у мальчишки разбитое ею сердце.

Ну, или мне так кажется.

В любом случае, кицуне выглядела откровенно сконфуженной и не очень-то понимающей, что вообще произошло. Глупо моргала, открывала-закрывала рот с недоуменным взглядом и не зная, куда руки девать. Все ее хвосты застыли за спиной, уши были направлены на дверной проем.

Момент для удара так-то. Мразь ли я? Возможно.

Так что стал я бочком-бочком потихоньку двигаться вдоль стола, внимательно следя за лисицей. Рука готова выхватить нож и перерезать горло. Немного кровожадно… И немного глупо.

Так-то хозяйка этого дома права. Слизь могла где-то ошибиться, где-то не доделать, и сумма ошибок в конце концов могла укусить меня за яйца, вновь лишив власти над собственными ногами. Так что?

Отмена операции.

Я убрал руку с ножа, и уже спокойно вылез из-за стола. На всякий случай — с другой стороны от зависшей в недоумении лисицы.

— Доигралась, — сказал я. Она перевела взгляд на меня. — Парень ревнивый, а ты буквально каждым разговором со мною подбрасывала ему топлива. А сейчас была последняя капля.

— Я не понимаю, — безэмоционально ответила она.

— Он решил, что ты попробуешь исправить мою устойчивость к попыткам затащить меня в постель.

— Ох!

Она буквально испарилась, настолько стремительно выбежала. А я остался думать — правильное ли принял решение? Может, стоило наплевать на риск и прикончить ее сейчас, пока она была в ступоре? Но мысль-то правильная у нее — нужно сперва результаты лечения оценить. Ходить хожу, но мало ли там чего.