Волею богов
Шрифт:
– Прости меня, великий Титлакауан, Капризный владыка, Господин неба и Земли, Сеятель разногласий, Тот, кто распоряжается по своему усмотрению. Ты милостиво послал нам еду, но ведь её нужно приготовить. Прости меня, если я распоряжаюсь твоим даром для слишком малого, незначительного дела. Покарай, не дай подействовать заклятию, если считаешь нужным. Но если ты снова проявишь своё благоволение, то ты зажжёшь нам огонь, дабы мы могли насытиться.
Тишина. Ничего похожего на гнев бога. Можно приступать. Служитель культа расположил ладони одна над другой на уровне сердца. В считанные мгновения между ними появился тёплый красноватый свет. Ещё немного, и жертвователь резко выбросил руки вперёд - раскалённый луч ударил в кучу поленьев, и языки пламени заплясали, пожирая смолистые сучья.
Надолго ли хватит двум молодым парням одной игуаны? Скорее, нет. Но кое-какие силы для продолжения пути, безусловно, появились, да и настроение заметно поднялось. День стоял ясный, солнечный. Поблёскивая радужными перьями, с лёгким жужжанием птички колибри перелетали с цветка на цветок. Не уступающие по красоте пёстрым орхидеям, бабочки порхали над прибрежными зарослями. У одной задние крылья украшали
От беспрерывной ходьбы ноги гудели, мокрые шнурки на сандалиях успели натереть мозоли, идти становилось всё труднее. Но никто из беглецов не хотел показывать слабину первым, не позволял извечный мальчишеский дух соперничества, не искоренимый и у многих взрослых мужчин вплоть до самой старости. К счастью цель странствий уже была близка. Вскоре на фоне высоких стволов болотных кипарисов проступили контуры поросшего деревьями и папоротниками холма. Путники начали взбираться по пологому склону. Никакой травы - только сухие листья да влажные мхи покрывали скользкую глинистую почву. Кое-где из сырой подстилки пробивались розетки из тёмно-зелёных кожистых листьев аридных. По деревьям карабкались крупные монстеры (9), раскинув по сторонам огромные грубо рассечённые лапы. Их жёсткие придаточные корни тянулись от извивающихся стеблей к самой земле, словно диковинные подпорки.
И вдруг молодой жрец заметил на фоне пёстрого ковра играющих теней большое тёмное пятно. Посреди однообразного леса оно казалось настолько чужеродным, что служитель не сразу понял, что именно находилось перед ним.
– Увидел?
– нетерпеливо спросил Чикуатемок. Хитрая торжествующая улыбка скользнула по лицу юноши.
– Не может быть - удивлённо проговорил Несауальтеколотль, подойдя ближе.
Из зарослей пышных папоротников выступал крупный участок древней каменной кладки. Аккуратно сложенные блоки сильно отсырели, зелёный налёт въелся глубоко внутрь известняка, от чего тот сделался скользким и легко крошился.
– Я всё хотел привести тебя сюда, думал сюрприз сделать. Но времени никак не находилось. Идти до сюда больно уж далеко, - произнёс сын вождя, - Пошли скорее, дальше будет интересней.
По мере подъёма фрагменты призрачных стен попадались всё чаще. Прелая листва и лесной грунт, каждый год сползавший вниз во время сезона дождей, не давали увидеть даже плана занесённых строений. Лишь иногда виднелись чёткие углы зданий или ровные поверхности платформ.
– Да здесь целый город!
– воскликнул поражённый священник, - Кто его построил?
– Не знаю, - ответил воин, - но наш народ зовёт их просто древние. О них много чего сказывают, да только всё одни сказки да небылицы.
– Ну, а что говорят-то?
– Будто жили они здесь ещё до того, как всё затопило. Столица их находилась далеко на Северо-Западе. Там боги спускались на землю и ходили прямо среди людей. А местные жители тому городу подчинялись и тоже поклонялись богам. А потом началась война. Люди чем-то прогневали богов, а те наслали на них множество бедствий и посеяли раздоры. Большую столицу сожгли и покинули. Страна развалилась на мужество маленьких государств. Далее они воевали меж собой. И сами потомки Ипальнемоуани, и их посланники будто бы участвовали в сражениях. Дома и храмы разрушили, города покинули, никто не победил. И тогда боги призвали большую воду. Вода растеклась и затопила всё кругом, так возник лес Атекуаутлан, а потом уже наш народ пришёл сюда, и те древние, кто пережил все невзгоды, войны и наводнение, якобы поведали эти истории.
– Мне Истаккальцин рассказывал о руинах в лесу, но сам я видел однажды только большой алтарь. А тут настоящий город. Невероятно!
– Тогда давай скорее. Ты увидишь нечто необычайное.
Усталость будто бы отступила. Путники с удвоенной силой продолжили подъём и вскоре достигли вершины холма. Оттуда открывался захватывающий вид, и Несауальтеколотль чуть не вскрикнул от восторга. Все опасения и страхи отступили и даже голод пропал. Противоположный склон оказался более крутым, зато по какой-то неведомой причине постройки там сохранились гораздо лучше. Здесь безвестные труженики возвели многочисленные сельскохозяйственные террасы, остатки подобных сооружений попадались беглецам при подъёме. Далее лес становился более редким и низким. У подножья можно было различить прекрасно сохранившиеся остатки зданий: остатки жертвенников, контуры возвышений, на которых некогда стояли жилые дома и погребённые под наносами трухи дворцы знати. Последние легко опознавались по каменным стенам, входам с колоннами и внутренним дворикам в окружении портиков. Все крыши уже давно обвалились. Видимо, их делали из дерева и тростника. Со дна долины местность к северу постепенно поднималась вверх. Туда шли заметные даже сейчас широкие прямые улицы с развалинами по обеим сторонам. Они вели к участку, обнесённому полуразрушенной стеной. Наверняка, здесь располагался священный квартал поселения. Несколько циклопических конусообразных возвышений бросались в глаза. Все они изрядно поросли молодыми деревцами, кустарником и крупными ароидными. Но через коричневый саван прелой листвы, укутывавший буквально каждое творение человеческих рук, то тут, то там поступали островки незахваченной природой каменной кладки. Сомнений не оставалось - это могли быть только пирамиды, храмы жителей призрачного города. Более мелкие пригорки неподалёку, наверное, соответствовали ритуальным
платформам. Сколько веков минуло с тех пор, когда последняя молитва звучала в стенах древних святилищ?– Ну как? Нравится?
– торжествовал Чикуатемок, - Сейчас мы спустимся вниз, и я покажу место, где мы сможем оставаться в относительной безопасности.
– Почему ты решил, что нас не станут здесь искать?
– поинтересовался Несауальтеколотль.
– Просто ты всего не знаешь, брат, - ответил сын вождя, - Город этот открывается не каждому. Можно знать путь, даже взять человека, который тут не раз уже бывал, а всё равно не найти. И самое главное, ни один науалли не может попасть сюда. Как-то, мне дед рассказывал, один из колдунов просил его показать дорогу. Шли они правильно, а как подходить стали, ни холма, ни зданий - один лес и всё тут. Так-то. Кружили они долго, пришлось прямо в сельве и заночевать, да ещё и поутру искали. А города нет, как нет. Одни деревья да лианы. А вот ещё случай. Один наш охотник часто бывал здесь. Приметил он тут камень, сам я не знаю какой именно. Говорил, большой с рельефом. У него он лечился от всех болезней. Чуть захворает - сразу сюда идёт к камню прикладываться. Много чего видел он здесь. Как-то обмолвился один из купцов комильтеков, будто в руинах может быть спрятано много нефрита, а он даст за него хорошую цену. Вот решил тот охотник достать спрятанные самоцветы. Направился, как обычно, в город, да только ничего так и не нашёл. Уж как мог искал, и назад возвращался, и с разных сторон заходил - нет ничего. Так больше ни разу городища и не видел. Спросили тогда у Тлилтеоакоматля, почему так бывает. Тот вот как говорил. Здешние развалины охраняют сами боги. Именно богам поклонялись древние, и те присматривают за своими старыми храмами. И пускают они сюда только тех, кого хотят видеть. Если человек идёт с намереньями, угодными детям Дарителя Жизни, они его пропустят. Если же нет - не найти ему города, как бы не искал. Вот и знахарей великие сюда не пускают. Сам Тлилтеоакоматль тогда признался. Теперь-то я понимаю, почему. Колдуны - нечестивцы, поклоняются духам, волю богов не признают. Вон как он противится возведению пирамиды. От того путь им к руинам заказан.
– Как ты мог скрывать от меня такое?!
– изобразил возмущение Несауальтеколотль, но тут же улыбка расплылась по его лицу.
– Ладно, пошли вниз. Тебе, наверное, не терпится осмотреть руины вблизи. Мы пойдём к убежищу, у нас даже будет крыша над головой.
Друзья начали медленно спускаться по склону холма. Влажная после дождя лесная подстилка на глинистом грунте скользила под ногами, и порой приходилось хвататься за стволы и лианы, чтобы не упасть. Показались небольшие возвышения, сплошь покрытые прелой листвой и поросшие лозами и папоротниками. Голодная Сова ковырнул одно из них ногой - под слоем гниющей растительности обнаружилась каменная кладка. Должно быть, фундамент одного из домов. Испуганная большая сине-чёрная бабочка баттус филенор (12) взлетела совсем рядом и быстро понеслась прочь. Священник проследил взглядом за её полётом, пока та совсем не исчезла из виду. У подножья стали попадаться высокие стены и остатки колонн. Некоторые полностью поросли мхом. Почти все блоки позеленели от времени. Кое-где виднелась чёрная плесень. Розетки орхидей, бромелий и спатифиллумов (13) пробивались из щелей между плитами, кое-где виднелись и грибы. Повсюду ощущался нездоровый запах сырости и затхлости. Казалось, будто известняк просто гнил, а многочисленные корни буквально высасывали его, заставляли трескаться и крошиться. В одном месте было видно, как упавшее старое дерево вывернуло из земли множество булыжников, которые некогда, определённо были частью какого-то сооружения.
По мере продвижения дома становили всё больше и помпезнее, а сохранность зданий - лучше. Там, где время пощадило фасады, на путников смотрели диковинные маски, проступали детали рельефов и штуковых украшений. Несауальтеколотль различил фигуру сидящего на троне правителя в головном уборе из перьев, похожем на настоящую башню, крадущегося ягуара с острыми когтями, орла, клюющего человеческое сердце, символ Утренней Звезды, бога с черепом вместо головы, бордюр из скрещенных костей, ряды стилизованных раковин, пиктограммы дней священного календаря. Все эти символы были до боли знакомы юному жертвователю. С грустью парень подумал о далёком доме. Проходя между увитых лианами скульптур и стел, изгнанник представлял себе широкие проспекты Ойаменауака, старую площадку для игры в мяч, где несколько раз разбивал бёдра и коленки, общежитие жрецов, покрытое ослепительно белой штукатуркой. Её он сам неоднократно замешивал и наносил на стены во время обучения в школе. А ещё вспомнилась приземистая пирамида, на которую приходилось каждый день подниматься по знакомой лестнице, где Голодная Сова впервые принял участие в жертвоприношении, ощутил тёплое сердце в руке и вкусил человеческой крови. Тропа шла вверх по покрытому молодой порослью склону. Видно, здесь ходили и после оставления городища. Наконец-то путники оказались перед величественными воротами на акрополь: две огромные каменные пернатые змеи обрамляли проход. Их раскрытые пасти с грубо вытесанными клыками и раздвоенными языками лежали на земле, тела поднимались кверху, а погремушки на хвостах нависали над небольшой площадкой перед входом. Быть может, здесь некогда имелось какое-то перекрытие, но сейчас колонны не несли никаких балок.
– Нравится?
– спросил Чикуатемок, и, не дожидаясь ответа, прибавил - Их мы с ребятами сам отчистили. А так стояли в мхах и лишайниках. Красивые они. Эх, построить бы такие в Атокатлане.
– Думаю, ещё построишь, - кивнул Несауальтеколотль, - а зодчие из Тламанакальпана помогут. Дай только срок. У нас самих пока работы по горло.
– У Вас работа никогда не прекратится, - усмехнулся сын вождя.
– Может наши скульпторы смогут обучить кого-то из твоих людей, тогда у тебя будут собственные мастера. Я спрошу у Истаккальцина. Подмастерья требуются везде. Правда придётся сначала несколько лет потрудиться на наших стройках, зато потом уедут домой и начнут работать в Атокатлане. Уэмак планирует сделать ваше селение важным центром на северо-западе державы. Может быть, тебе будут подчиняться жители окрестных деревень, - рассудил жрец, - Не просто же так именно твоему отцу поручили строить пирамиду.