Волк 10: Лихие 90-е

Раков тут ели по-домашнему, без лишних столовых приборов, нужны только руки. Я взял ближайшего к себе рака, вырвал у него передние клешни и выдавил из них всё зубами. Затем отодрал хвост, самую мясистую часть, и после этого приступил к содержимому панциря, стараясь не расплескать бульон в нём.

А Платонов продолжал говорить, обращаясь к нам, но на свои темы. То ли умничал, то ли просто любил говорить, то ли делал очень долгую подводку к тому, что хотел сказать на самом деле.

— Я люблю делать прогнозы, и они часто сбываются. Сейчас изучаем обстановку в Ираке и собираем аналитику. Уже есть явные признаки того, что американцы уже в этом году снова начнут бомбить Багдад, а через несколько лет вторгнутся туда целой армией, чтобы оккупировать страну.

— Откуда такой интерес к Ираку? — спросил я, не забывая про рака. — Нефть?

— Именно, — он чуть улыбнулся и кивнул. — Кто занимается нефтью, должен заниматься и прогнозами, потому что цены на нефть зависят от великого множества факторов, и американцы прекрасно это знают. Сейчас упадок, и рост будет не скоро. Но он будет, так что увидите через несколько лет, что я был прав.

— А как же конец света? — я взял второго рака. — Было в газете интервью. Или это вставили потом?

— Вот это тоже моя любимая тема.

Игроки бегали по полю, ямайцы в жёлтых футболках, аргентинцы — в бело-синих. Я не смотрел этот матч тогда, в первую жизнь, только знал результат, слышал знаменитую песню и видел клип. Это уже в начале этого лета стал интересоваться этой темой, когда увидел турнирную таблицу и понял, что пели про эту самую игру. А мысли поставить на этот результат у меня были ещё давно.

Ставок делали много, в каждом городе. Букмекеры прогнозировали победу Аргентины, многие ставили деньги на то, сколько мячей забьют лучшие игроки сборной — Батистута и Ортега. Сегодня именно они должны отличиться.

— В Библии говорится про конец света, — сказал Платонов. — Что мир будет существовать всего две тысячи лет после Христа. Но вы не думайте, что это простые слова. Может, так совпало, а может, тогда что-то про это знали, но в мире прямо сейчас существует одна большая проблема…

Безопасник Каримов ушёл, мы остались вчетвером. Слава едва пригубил пиво и держал рака, будто вспоминая, как нужно его есть. Женя попеременно смотрел то на телевизор, то на меня, слишком уж волнуясь.

А игроки Ямайки слишком близко подошли к воротам Аргентины. Удар… Нет, не забили.

— Компьютеры развиваются очень стремительно, уже почти все области жизни зависят от работы машин, — заявил Платонов.

Он почти не пил, кружка с пивом полна почти до краёв, но рака объедал подчистую, не оставляя ничего, кроме панциря. Даже мелкие ножки, в которых почти ничего не было, Платонов тщательно обгрызал.

— Добыча нефти тоже зависит от работы компьютеров, на каждой вышке стоят такие. И не только, продажа товаров, ценных бумаг — всё стало настолько компьютеризированным, что без этого уже не сможет работать. И вот, сейчас 1998 год, но через полтора года, 31 декабря 1999 года… будет непросто. Следующий день просто не заложен в программу. И из-за этого всё сломается.

— Проблема двухтысячного года? — с трудом вспомнил я старую историю.

— Да! — воскликнул он. — Ты понимаешь. Многие программы разработаны давно, тогда никто не предполагал, что они проработают до этого времени. В итоге, 1 января 2000 года компьютеры не смогут ничего рассчитать, они вообще перестанут работать. А ведь не только торговля завязана на этом, — его голос притих. — Атомные электростанции и стратегические ядерные силы тоже завязаны на компьютерную технику. Представляешь, какой катаклизм может случиться, если произойдёт ошибка в программе на таких объектах?

— Большой? — Женя пожал плечами.

— Не то слово! Не будет электричества, не будет тепла, не будет денег и воды. Ничего не будет. Это и есть конец света, каким мы его представляем. И многие это недооценивают. У нас в правительстве некоторые вообще считают, что это Билл Гейтс специально нагнетает истерию, чтобы заработать побольше на всеобщей панике. И не собираются ничего модернизировать. И всё это совпадает с предсказаниями в Библии.

Кажется, Платонов искренне верит, как и многие тогда, что эта проблема может уничтожить весь мир. Мир в тот день не погибнет, но успокаивать олигарха я не буду, пусть думает что хочет.

— Гол! — вскричал Слава, чуть не разбрызгав пиво.

Ортега забил первый мяч, счёт 1:0. А много времени прошло с начала игры. Надо, чтобы успели забить ещё четыре мяча.

— Но вообще, история мира циклична, — сказал Платонов. — Тут недавно читал работы археологов, работавших в Южной Америке. Там, ещё давно, жила целая империя Майя, которых уничтожили испанские конкистадоры. И вот, археологи нашли их календарь…

В зал вошёл Каримов и склонился над ухом Платонова.

— Потом, — олигарх отмахнулся. — Пусть подождёт в гостевом домике. Приду к нему, когда закончим здесь.

Безопасник кивнул и посмотрел на телевизор. Только что закончился первый тайм, показывали повторы единственного забитого мяча. Счёт всё ещё 1:0, и половина матча уже минула.

— Это местный лама, — сказал Платонов, кивая на дверь. — Я просил о встрече с ним, говорят, очень мудрый человек. Я был в Тибете, общался там с ламами, но ваши читинские совсем иные, не похожи на тех своих коллег. Впрочем, советы они дают хорошие…

— Есть! — Слава поставил на стол кружку и вскинул кулак в победном жесте. — Ортега — молоток!

Теперь 2:0. Становится чуть проще.

— Я тоже болею за Аргентину, — Платонов покрутил рака в руках. — Так к чему я всё это вёл? Просто со всеми этими прогнозами я понял одну вещь — невозможно со стопроцентной вероятностью спрогнозировать результаты спортивного соревнования. На них можно повлиять, но не на такие матчи, — он показал на экран. — Одно дело, когда бандиты приходят к местному участнику соревнования и требуют проиграть. А мировые чемпионаты — совсем другое дело. Ни у тебя, ни у меня нет возможности повлиять на эту игру.

— Верно, — я кивнул.

— И тем не менее, ты уверен в результате. Почему?

— Спрогнозировать можно многое, — неопределённо сказал я. — И матчи, и даже кто будет президентом через два года.

— И каким же образом?

Вместо ответа я усмехнулся. Платонов впервые взял кружку и сделал всего один глоток.

— 5:0 — это очень низкая вероятность, Максим. Почти такая же, как выиграть главный приз в лотерею.

— Я не играю в лотереи.

— Правильно, в это играют иначе. Если хочешь победить в лотерее, надо не покупать билеты, а продавать их, — он засмеялся. — Я даже сделал на одной спортивной лотерейке небольшое состояние в 92-м году. Но всё равно, я не понимаю, почему ты так уверен…