Волк Среди Овец

– Не знаю, – упрямо повторил он.

Думаю, обвиняемому несладко приходится в такие моменты. Остин знал цену этим показаниям. Он бы выкрутился, если бы адвокат пробил брешь в рассказе мальчика. Но при всем желании Остин не мог крикнуть адвокату, как болельщик на стадионе: "Давай! Врежь ему!" В своей адвокатской практике я часто указывал подзащитным, как следует вести себя в подобных случаях: полный серьезности, легкая симпатия к потерпевшему, за которой скрывается жалость. Но ничего не поделаешь, своей ложью потерпевший это заслужил! Можно подобрать соответствующее выражение лица. Я пытался что-нибудь вычитать на лице Остина. Он умел владеть собой. Он смотрел на Томми, как будто ему предстояло вынести вердикт в отношении мальчика. Он слушал его, сочувственно покачивая головой.

– Скажи, Томми, – продолжал Бастер. – Твой отец пошел бы выручать твой мяч?

– Не знаю, – упорствовал Томми.

Бастер был тоже настойчив.

– Мне кажется, твой папа мог бы поговорить с мистером Ризом, если бы ты рассказал ему о мяче?

Бекки бросила на меня отчаянный взгляд. Я сидел неподвижно.

– Я думал… – Томми замялся, – может, это было для него не так важно, чтобы устраивать шум.

– Но это было важно для тебя, так, Томми?

Томми пожал плечами.

– Раз ты решился на гнусную ложь.

– Но он меня ударил, – смутился Томми. – Я не только из-за мяча.

– Почему ты не рассказал об этом родителям? Ты подумал, что для них это не важно.

– Нет.

– "Нет" что? Им было все равно?

– Не как для меня, – пояснил Томми.

– Ты думал, что твой папа не запретит мистеру Ризу наказывать тебя?

Томми скривился, как будто Бастер сморозил ужасную глупость. Тот проявил проницательность.

– Почему ты состроил такое лицо, Томми? В чем дело?

Бекки дернула меня за рукав. Я не отреагировал. Поначалу Бастер задавал вопросы спокойно, но теперь не мог сдержать враждебности.

Прояснилась недавняя перебранка адвоката Остина. Элиот проявил излишнюю мягкость в разговоре с ребенком. Бастер убедил своего клиента, что нужна твердая рука. Последнее слово осталось за Бастером, и теперь ему предстояло доказать, что он был прав.

– Папа не любит неприятности, – пояснил Томми.

Его отец сидел в зале. Я не обернулся, но представил себе его реакцию. Томми, казалось, тоже забыл о его присутствии.

– Он бы не стал устраивать скандал, – доказывал Бастеру Томми, – из-за мяча или простого шлепка…

– Ты выдумал эту нелепицу, чтобы привлечь внимание отца, утвердительно произнес Бастер.

– Да, – тихо подтвердил Томми.

Суровый тон адвоката не давал мальчику расплакаться.

– Тебе не слишком повезло, не так ли, Томми?

– Что?

– Ну, ты выдумал историю, но твои родители удостоверились, что мистер Риз не делал этого. Так и было, верно?

– Они хотели, чтобы я извинился перед ним, – добавил Томми.

– А потом все пошло по-прежнему. Твой отец часто уезжал из города, родители были очень заняты работой, ты скучал без их внимания, так?

Томми пожал плечами. Думаю, все присяжные разглядели незащищенность мальчика.

– У них много дел, – сказал Томми.

Я снова взглянул на Остина.

Он сурово смотрел на Томми.

– Шло время, ничего не менялось, и ты придумал новую ложь, чтобы привлечь внимание родителей, так? – неумолимо наступал Бастер.

Томми выглядел озадаченным.

– Я пытался, – неуверенно сказал он. – Я хорошо учился. Они всегда говорили, что гордятся мной. И я… я хорошо себя вел.

– Но этого было недостаточно, не так ли? – Бастер почти рычал.

Бекки снова посмотрела на меня.

Томми пожал плечами и опустил глаза.

– Тебе не хватало любви родителей, так, Томми?

После небольшой паузы Томми чуть слышно ответил:

– Я хотел…

Он запнулся. Бастер не настаивал. У него был свой план.

– И тут ты увидел по телевизору мужчину, узнал об изнасиловании других детей и решил, что можно повторить трюк. Ты сказал родителям, что он изнасиловал тебя.

– Да, – подтвердил Томми.

На секунду Бастер решил, что победа у него в кармане. Но он тут же сообразил, что ошибся.

– Ты запомнил его с того дня, когда он осматривал пустой дом в вашем районе?

– Я запомнил его, потому что мы много времени проводили вместе. Бастер сменил тему.

– Так ты солгал, чтобы привлечь внимание родителей?

– Нет, – возразил Томми.

– Ты разве не хотел, чтобы родители больше общались с тобой? Не в этом причина твоей лжи?

– Нет.

– Ты не хотел привлечь их внимание? – жестко спросил Бастер.

Теперь даже судья Хернандес вопросительно смотрел на меня. Я спокойно выдержал его взгляд.

– Разве не это ты только что сказал, нам?

– Да, это, – подтвердил Томми, – но я не лгал.

– Нет, ты лгал, – настаивал Бастер, – первый раз, про мистера Риза.

– Да, – признал Томми. Он взглянул в мою сторону, но вопрос Бастера отвлек его.

– И когда это не сработало, ты снова солгал.

– Нет. – Томми замотал головой. Он даже взглянул на Остина, как будто тот мог его поддержать, но Остин смотрел на него холодным, оценивающим взглядом, словно лик на старом портрете.

– И они все-таки не обращали на тебя внимания, так? Они даже не поверили тебе.

– Нет, – сказал Томми. Он вновь ощутил душевную боль от этого.

– На этот раз ты подготовился капитально. Ты обратился к учителю, к медсестре. Ты хотел, чтобы они помогли тебе убедить родителей?

– Я должен был рассказать им, – вставил Томми.

– Еще бы! Кто бы тебе поверил на этот раз, не подключи ты посторонних людей?

– Если родители не поверили мне, я должен был рассказать кому-то еще.

Бастер кивнул.

– Ты запутался в собственной лжи, потому что посторонние люди поверили в твой рассказ.

– Это не ложь! – Голос Томми сорвался на крик.

– Ну, Томми? Ты же сказал, что лгал. Ты признал это.

– Я не лгал о нем.

Томми обернулся к Остину. На это движение, казалось, ушли последние силы. Из глаз Томми брызнули слезы.

– Ты не понимал, какую боль ему причиняешь, правда, Томми?

Томми замотал головой.

Сердце Бастера не знало сочувствия. Он безжалостно настаивал на своем. Остин облокотился о стол одной рукой, выставив корпус вперед. Элиот держался в стороне. Голос Бастера сотрясал своды зала.