Волк. Горизонт надежды

– Потерпи минутку.

Она опять надувает губки, но мы уже возле пивной точки.

– Две малые кружки.

Снова на прилавок ложится диби. Коренастый монах, стоящий за стойкой, нацеживает заказ, плотная пена лезет через край глиняных сосудов, отходим чуть в сторонку, где стоят пустые бочки. Ставлю покупки, затем делаю первый глоток, кладу в рот щупальце – вкуснятина! Мясо морского чуда просто тает во рту, придавая пиву невероятный вкус. Льян с опаской отхлёбывает, тоже кладёт осьминожку в ротик, жуёт, пробуя, и вдруг её челюсти начинают работать, словно швейная машина. Ага! Распробовала!

– Уф! Какая прелесть!

– Угу. Нравится?

– Очень!

Глаза блестят, губы слегка жирные, но она, не заботясь об условностях, как обычно, улыбается во весь рот.

Оставляем пустые кружки, и я веду девушку в ряды, где глаза просто разбегаются: рыба белая, красная, коричневая. Вяленая, солёная, копчёная обоих видов, есть и свежая, подёрнутая ледяной корочкой от мороза. Топорщатся громадные плавники, выпученные глаза иногда просто пугают. Мы идём по рядам, и Льян таскает меня от прилавка к прилавку, едва не сбивая с ног. У неё не закрывается рот, столько вопросов. По мере возможности отвечаю, если не знаю ответа сам, то узнаю у продавцов. Наконец град слов утихает, рёска, похоже, переполнена впечатлениями. Ещё бы! Рёко – сухопутная страна, выходов к морю у неё нет. А фиорийцы не очень-то и жалуют прибрежные районы: мало подходящих для поселений мест, слишком много пиратов, короче, стараются селиться в более плодородных районах…

– Пойдём домой? Я устала. Столько всего нового! – Она заглядывает снизу мне в глаза.

– Хорошо.

Мы разворачиваемся и не спеша шагаем по улице. Между домами тихо, к тому же начинает смеркаться. Время пролетело незаметно. Льян обхватывает мою руку, прижимает к себе, и так вот, рядышком, мы молча идём к моей усадьбе.

– Знаешь, мне нравится здесь.

– Намекаешь, что не прочь остаться подольше? Так я тебя не гоню – отдыхай сколько влезет…

– Дурак! – шлёпает она меня по плечу. – Ничего ты не понимаешь!

Отворачивается, но руку тем не менее не отпускает. К тому же я чувствую её округлое бедро через одежду. Эх, малышка! Всё я понимаю. Всё. Просто… Как бы тебе объяснить? Даже не знаю. Пожалуй, лишь то, что мы слишком разные. Слишком… Скоро я улечу с планеты – Атти подал сигнал в Империю. Но до этого мы можем сцепиться с саури. И что тогда? К тому же что ты будешь делать на Руси? Не зная языка, ничего не умея? Я всего лишь пилот истребителя, и у меня нет ни капиталов, ни дома, ничего. И в любой момент меня могут сбить. Что тогда? Вернёшься на Фиори? А подсознательный внутренний голос ехидно шепчет, что насчёт саури ты не колебался бы, а наплевал бы на все доводы разума и… Что – и? Бесплодный брак? Сергей! Ты хочешь быть последним в своём роду?! Нет! Так почему же ты отвергаешь эту красивую и умную девушку? Почему перед твоим взглядом стоит плачущая Яяри? И каждая слезинка саури рвёт твою душу? Сделай свой выбор, в конце концов! Не морочь голову ни Льян, ни себе, ни Яяри!

– Айииии!!! – Дикий визг откуда-то сзади, и едва я успеваю развернуться, откидывая Льян в сторону, как из-за угла дома ко мне бросаются три тени.

Они движутся очень быстро, но всё-таки успеваю подставить подножку одному, сбить ударом ноги второго, но тут что-то рвёт меня в бок, а затем я слышу гром выстрела. Вот же… Больно… Почему-то земля покачивается. Машинально прикладываю руку к боку, отнимаю и с удивлением рассматриваю кровь на ладони. Меня зацепили? Поднимаю глаза – передо мной крутится Льян, словно волчок. Один из нападающих, в которого она всадила пулю, лежит на камне, покрытом снегом, который быстро тает под лужей крови, вытекающей из тела. Рёска орудует коротким стилетом, который до этого прятался где-то в одежде. Но тут второй из нападающих, не обращая внимания на меня, подпрыгивает к ней сзади, занося короткую кривую саблю над её шеей. Что?! Не обращая внимания на слабость, прыгаю, вытягивая вперёд руки. Одна из них хватает за отведённую наотмашь правую руку, вторая – за левое плечо, колено упирается в спину врага, изо всех сил, чувствуя, как что-то рвётся и хлюпает внутри, рву тело на себя. Хруст, туша обмякает, тем временем рёска заканчивает со своим противником – стилет уже вспорол ему трахею, и он, шатаясь и зажимая руками горло, из которого хлещет кровь и пузыри, делает несколько шагов назад, натыкается на меня, и мы оба валимся на мостовую. И, уже погружаясь во мрак, я слышу дикий крик Льян:

– Помогите! Помогите кто-нибудь!

Вроде хлопают двери? Но липкая темнота обволакивает меня, а камень мостовой вдруг становится мягким и тёплым…

Сквозь вату беспамятства ощущаю руки, которые меня несут, дёргают одежду. Точнее, я всё чувствую и слышу, но не могу открыть глаза и произнести ни слова. Дикая слабость, которая говорит, что я потерял много крови. Кто-то разжимает мне губы, и в рот тоненькой струйкой льётся густая жидкость, отдающая солью и сахаром одновременно. Глотаю из последних сил, слышу, словно сквозь стену, гул голосов, только не могу разобрать ни слова. Кто-то возится возле раны, её всё время дёргает и печёт. Не могут никак оставить меня в покое! Человек ранен, а вы тут шумите! Но вскоре всё утихает, только чьё-то слабое дыхание сбоку от меня. А я, похоже, уже дома и даже в постели, потому что узнаю знакомые запахи, и ощущение чистой постели приятно ласкает кожу. Как же хочется спать… Не хочу противиться этому чувству и снова погружаюсь во тьму. Только на этот раз не липкую и противную, а мягкую и ласкающую…

Прихожу в себя уже тогда, когда за окном светло. Утро? День? Кто его знает. Возле постели сидит Льян. Глаза красные, опухшие. Ревела? Очень похоже. Хлопаю глазами – веки поднимать тяжело. Значит, что? Большая кровопотеря. И во рту сухо, да ещё металлический привкус. Какой гадостью они меня поили? При виде моих открытых глаз рёска слетает со своего стула и падает мне на грудь. Больно же, зараза!!! Шиплю сквозь пересохшие губы, которые обметало. Твою ж… Наконец соображает, ойкает, отскакивает, потом кричит непонятно куда:

– Очнулся! Сьере барон пришёл в себя!

И тут начинается… Вопли, крики, ахи и охи. Откуда только столько народу набралось?! Мири, Рорг, Рат Миро, Гарм Тор, совершенно незнакомые люди. Кровать обступают плотной стеной, и мне даже становится тяжело дышать. Перехватываю взгляд Рорга, несколько раз из последних сил хлопаю глазами. До него доходит, проталкивается не слишком вежливо через толпу, наклоняется ко мне.

С трудом выталкиваю из себя:

– Гони их всех отсюда… Быстрее…

Несколько мгновений смотрит на меня, потом понимает, что я в своём уме, и начинается… Возмущённые вопли, жалобы, стенания… Постепенно всё утихает. Снова открываю закрытые перед очисткой помещения глаза – пусто. В секторе появляется лицо Рорга.

– Воды…

Спустя мгновение мне в рот льётся чистейшая холодная вода. Просто небесное блаженство!!! Я пью и не могу напиться. Как же хорошо! Наконец Рорг убирает флягу, опускает мою голову обратно на подушку. Облегчённо вздыхаю и спрашиваю:

– В замок не сообщали?

– Сказали.

– И?..

– Там паника. Управляющая в истерике.

– Правильно. Нельзя светить её перед Льян. Она слишком близко ко двору.

Рорг понятливо кивает.

Теперь можно и остальное.

– Скажи Льян – пусть ищет тех, кто привёл этих троих сюда. Не верю, что они тут единственные. Наверняка они где-то останавились, кто-то их кормил, поил и согревал. Рёска у нас из Службы безопасности, так что ей поручение – найти лёжку.

– Сделаем.

– И пусть озаботится заказом металла. Она в курсе. Чем быстрее – тем лучше.

Рорг вновь кивает.

В сержанте я уверен не на сто – на все двести процентов! Если сказал, значит сделает.

– Продолжать все работы по укреплению города и бухты. Льян пусть поговорит с сапёрами и начнёт готовить форты под пушки. Ввести круглосуточное патрулирование.

Ух… Неожиданно начинает снова болеть бок. Дёргаюсь, но тут Рорг извлекает из стола некий агрегат, в котором я узнаю инъектор. Самый настоящий человеческий инъектор из стандартной пилотской аптечки!