Волк. Молодость.

…Несмотря на её худобу, у меня начинают затекать руки, но тут снова появляется Рорг в сопровождении старшей из служанок, несущей на подносе чашку с ароматно пахнущим бульоном и горкой ломтей свежайшего хлеба. Значит, пора будить. Тихонько дую её в макушку:

— Девочка… Девочка, просыпайся. Надо покушать. Ау, малышка…

Она вдруг дёргается с силой, которую невозможно представить в теле, перенёсшем столь длительную голодовку. Распахивает глаза, в которых плещется смертельный ужас, вскрикивает, и я со всей силой стискиваю её в своих объятиях, чтобы не уронить:

— Всё, малышка! Всё! Успокойся! Я же обещал, что больше ничего страшного с тобой не случится!

Саури замирает, потом её огромные глаза проясняются, и вроде бы в них проявляется узнавание.

— А?

Всё. Пришла в себя. Очень бережно опускаю её на кровать, пододвигаю к высокой деревянной спинке, подкладываю под спину девушки подушки, поправляю покрывало и шкуру.

— Ну что, очнулась?

Она с трудом кивает. Потом спрашивает:

— Что?

— Тебе надо поесть. Сварили кайе [3] , это лучшая пища для тебя сейчас. В твоём состоянии.

3

суп (саури)

Беру поднос у служанки, усаживаюсь рядом с ней, зачёрпываю первую ложку, пробую сам — нормально. Чуть дую, потом аккуратно начинаю кормить девушку. Она жадно глотает, оживая буквально на глазах. Единственное, чего я боюсь, что её снова вырвет, но, Хвала Богам, обходится без приключений. Наевшись, саури смотрит на меня осоловевшим взглядом. Снова засыпает? Да. Перекладываю её в нормальное положение.

— Можешь ещё поспать? А то у меня дел полно.

— Да. Вы идите. Не волнуйтесь.

Вижу, что она с трудом произносит эти слова. Значит, а что значит? Две недели голодовки высосали из неё все силы. Да ещё этот рывок, на который наверняка ушло то, что она получила с молоком и мёдом. Надеюсь, что желудок ещё цел, и сможет усвоить бульон, в который я накрошил хлеба. Но время. Время! Столько нужно всего! Кошусь на застывшую неподвижно служанку, которую так никто и не отпустил.

— Как тебя зовут, женщина?

— Дара, сьере барон.

Опускает голову под чёрным платком. Чёрный цвет — цвет старой девы. Не смогла в своё время найти себе мужа, и после тридцати лет пришлось одеть. Белый — замужней женщины. Коричневый — вдовий. Алый, либо вообще отсутствие покрывала на голове — невеста…

— Останешься тут. Будешь приглядывать за ней, пока я не освобожусь. Чтобы не было скучно — вымоешь полы, протрёшь стены, мебель и окна. Всё понятно?

— А оно…

— Не оно, мать твою! Яяри тоже человек! Только из очень дальних краёв! Такие, как она живут на Северных Островах! И ничего тебе бедная девочка не сделает! Понятно?

— Простите, сьере барон! Мы не знали…

— Ясно, что не знали…

Машу рукой.

— Короче, присматривай за ней. Если что — сразу найди меня и скажи.

Она кланяется в поклоне. Сложив руки на животе. Странно. Вроде красивая, и даже фигура сохранилась. Чего её не повезло? Эх, жизнь такая штука… Ладно. Надо идти. Разворачиваюсь, выхожу из комнаты. Груду мусора из бывшей спальни маркиза уже почти вынесли. Осталось чуть-чуть. А вот и парнишка!

— Эй, Арк!

Он тут же бросает два больших деревянных ведра, в которых таскал мусор, побегает ко мне и сгибается в поклоне:

— Слушаю, ваша милость!

— Выпрямись. Я не всегда злой.

Подросток снова занимает вертикальное положение, и я показываю на соседнее помещение:

— Что тут у нас?

Арк краснеет:

— Так покои для девок маркизовых, ваша светлость.

— Для девок?

Парнишка мнётся:

— Там сьере прежний маркиз своих полюбовниц пользовал. Да и тех, кого ему притаскивали…

…Значит, не брезговал висельник и таким?

— А там?

— Кладовые, ваша милость. Под одежду, посуду дорогую, ткани, и прочее, что ценное.

— Ладно. Продолжай уборку.

Арк снова хватает вёдра и, поклонившись, остервенело орудует лопатой, нагружая их перепревшей соломой и прочим дерьмом. Я же подхожу к комнатке для утех и толкаю дверь. Та открывается, вхожу внутрь. И первое, что я вижу — обнажённое девичье тело, прикованное к кровати за руки и ноги. Как ни странно, она жива. При виде меня её глаза загораются ненавистью, она что-то пытается сказать, но из горла вырывается лишь сипение. Справившись с замешательством, прыжком подлетаю к кровати, срываю покрывало и прикрываю её. Потом убеждаюсь, что цепи закрыты на замки. Возиться и искать ключ некогда, а по виду оковы из сырого железа. Поэтому тянусь за мечом, затем бросаю:

— Закрой глаза!

Она послушно опускает веки, сообразив, что всё не так просто. Молниеносный удар, и одна из цепей рубится. Неожиданно легко. Второй замах. Третий… Девчонка рывком усаживается, затем плотно закутывается в ткань картины. Осматривается, наконец, с трудом выдавливает из себя:

— Воды!

— Арк! Арк!!!

Грохот перевёрнутого ведра, в комнату влетает мальчишка:

— Воды! Живо!

— Сей момент…

Договорить не успевает, потому что уже улетел. Спустя минуту, пока я рассматриваю новую жертву повешенного маркиза и раздумываю о том, что отпустил его на тот свет слишком легко, он появляется с ковшом воды. Спасённая жадно пьёт, задыхаясь, наконец, ковш полностью опустошён. Отдаю его парнишке:

— Иди, работай дальше.

Тот кланяется, убегает. Я же присаживаюсь на стоящий рядом с койкой резной табурет довольно тонкой работы.

— Кто вы, доса, и как попали в лапы этого скота?

Девчонка опускает голову:

— Я Марика дель Тарон, дочь барона дель Тарона. Мы с Запада, сьере…

…Дель Тарон… Так-так… Что-то знакомое… Точно! Приходила ориентировка для Льян, она меня с ней знакомила. Объявлен в розыск за предательство. Значит…

— А где ваш отец, доса Марика? Его же зовут Идиго? Идиго дель Тарон?

— Откуда вы знаете?! Встречались раньше?

Я молчу, и девчонка отворачивается к стене, потом нехотя буркает:

— Мой отец оставил меня здесь. Договорился с маркизом, что тот меня спрячет от Неукротимого. Два дня было хорошо. Ко мне относились, согласно моего статуса. А вчера вечером вдруг схватили, раздели и приковали к этой кровати…

— И?

— Никто не пришёл, если вы об этом…

Она выделяет последнюю фразу. Потом, по-видимому, спохватывается:

— Простите, сьере, а, собственно говоря, кто вы такой? И по какому праву распоряжаетесь в замке Ниро?

— Ваш спаситель, доса Марика. Но если вам так интересно, то могу представиться — Серг дель Стел, барон Ниро. Новый лорд этих земель. Прежний барон был повешен по моему приказу.

— По какому праву?!

Она едва ли не визжит, забыв о своём положении и состоянии, приходится разом её приструнить:

— Император Атти Неукротимый подарил мне эти земли за успешное завершение Восточного Похода.

Марика дёргается, словно ужаленная. Затем несколько мгновений сидит неподвижно, только по её щекам разливается мертвенная бледность, и она шепчет: