Волк
Шрифт:
Вниз, а получалось — вверх, к солнцу.
Бессильный скрежет обсидиана по щитам. Чёрный фейерверк: осколки вулканического стекла. Алый фейерверк: брызги крови. И зыбким маревом, миражом в пустыне, проступали вокруг пирамиды, силясь обрести материальность, трибуны колоссального цирка. Бесновалась толпа рабов, требуя зрелищ. Со времен гордого курсанта Катилины, рискнувшего на дуэль, их не кормили такой изысканной потехой.
Вверх или вниз, но пятеро гибли один за другим.
— …травмы, раны?
— Ни одной летальной.
— Причины смертей определены?
— У всех разные. В то же время есть сходство.
— …именно?
— Геморрагический инфаркт головного мозга. Гипертензивный церебральный
— …от ишемической атаки не умирают!
— У любого правила есть исключения…
— Что ещё?
— Гипертензивная энцефалопатия. Гемодинамический инсульт…
— Я понял. Во всех случаях…
— …имеют место внутренние поражения головного мозга.
— Погибшие были предрасположены? Артериальная гипотензия? Атеросклероз? Порок сердца? Диабет?
— Молодые, здоровые парни. Прекрасная физическая подготовка…
Они выходили из космического пламени: чикчан, кими, киб, иик, кан. Живые протуберанцы, части воплощенного величия: змея, странник, гриф, ветер, ящерица. Они уже ничем не напоминали людей, но их еще можно было узнать.
Звали, приглашали от чистого сердца.
— Нет!
Да, кивали они. Ну конечно же, да.
— …мы его теряем. Он устал бороться.
— …не хочет больше жить.
— Он заслужил. Но, как ни жаль, мы не можем его отпустить.
— У них очень эффективные препараты. Даже они не справляются…
— Что вы предлагаете?
— Радикальные меры. Ждать опасно.
— Согласен…
Язык лизнул руку. Огненный? — нет, шершавый и влажный. Под боком заворочались, заурчали, устраиваясь поудобнее. В пальцы ткнулось пушистое, теплое. Свет, заполнивший весь мир, разжал хватку.
Сумерки.
Ночь.
У коверного клоуна есть одно принципиальное ограничение. Выступая в паузах между номерами, он должен завершить свой номер в тот момент, когда униформа закончит «стелить новый ковер» — монтировать реквизит. Даже если реприза далека от финала, клоун обязан стремительно «выйти на смех» и сгинуть, уступив место эквилибристу или жонглеру.
Донни Фуцельбаум говорил мне, что это сродни мастерству кулачного бойца, способного бить в любой момент из любого положения. Еще он говорил, что в старом цирке коверного звали Августом — божественным.
— Лучшей кандидатуры, чем вы, я бы не нашла, — сказала старуха, обращаясь к Гаю Тумидусу. — Не сочтите за лесть, я говорю правду. Когда вы собираетесь лететь?
— Завтра, — ответил легат. — Мы стартуем отсюда.
— Рахиль летит с вами?
— Да.
— Кто-то еще из антисов? Группа прикрытия?
— Извините, я не вправе…
— Хорошо. Вы коллантарий, господин Тумидус, один из коллектива. Мне этого мало. Когда вы стартуете, вы снова будете гард-легатом, старшим офицером ВКС Помпилии. Удивлены? Вы восстановлены в расовом статусе и прежнем звании. Полковник умер, да здравствует легат. Все документы подготовлены. Их подпишут до полуночи. Если желаете, можете афишировать восстановление хоть сейчас. Хотя я бы не рекомендовала…
— Почему? — спросил легат.
Вопрос прозвучал без малейших признаков издевки. Полковник умер, тут старуха попала в «яблочко». Возродившись из пепла, легат Тумидус желал обладать всей необходимой информацией: залог успеха перед боевым вылетом.
— Опасаетесь
скандала?Старуха подошла к ступенькам и без спросу налила себе бренди в чистый стакан. Выпила в три глотка, задумчиво пожевала бледными губами:
— Айва? Вкусно. Нет, скандала я не боюсь. Дело в том, что вы вернетесь…
— Если вернусь, — поправил легат.
— Когда вы вернетесь, — с нажимом повторила старуха, — вы вернетесь военным трибуном. Ваш жезл и погоны с семиконечной звездой хранятся у меня в сейфе. Я в курсе ваших шуточек насчет первого консула. Не дождетесь. Из полковников в генерал-полковники — слишком головокружительный прыжок даже для коллантария. Но военного трибуна я вам обещаю. Для начала, авансом. А дальше посмотрим на ваше поведение. Вы, главное, вернитесь.
Юлий хотел указать старухе на противоречие между убежденностью в начале ее монолога и сомнением в конце — и решил помалкивать. Он еще не отошел от потрясения, вызванного картиной гибели империи — последнего дня Помпилии — и восстановления вчерашних рабов. Зябко, подумал Юлий. Знобит. Сходить за пледом? У отца есть пледы: клетчатые, шерстяные…
— Покупаете? — легат дернул уголком рта. — Дешево вы меня цените, госпожа имперская безопасность…
— Вы забываетесь! — начал было лысый, но старуха остановила его жестом. Налив себе еще, она вдохнула запах бренди и, зажмурившись, внезапно сменила тему:
— Зовите меня госпожой Зеро, легат.
— Оперативная кличка? — не удержался Гай.
— Имя. Сокращение от Прозерпина. Просто Зеро — вам не по возрасту, молоды еще. Так что не забывайте про госпожу. Нет, легат, я вас не покупаю. Я даю вам вводную. Вы ведь уже согласились, не правда ли? Условия? Знаю я ваши условия. Официальные извинения всем помпилианцам-коллантариям. Признание ошибки сенатом. Расовый статус, чины и звания всем бывшим гражданам Великой Помпилии, участвующим в коллантах. Поощрение и финансовая поддержка тем, кто захочет стать коллантарием. Так?
Легат кивнул:
— Если вкратце, так. Вы даете гарантии?
— В полной мере. Скажу честно, у нас нет другого выхода. Мы сами загнали себя в тупик. Ваши условия — спасение, а не вынужденная мера. Мы полагали, что обезрабливание коллантариев — предательство интересов расы. Перспектива гибели расы все меняет, легат. Перед вами я извиняюсь сейчас. Перед остальными — после вашего возвращения. Публичное заявление сената не заставит себя ждать.
— А если я не вернусь? — упорствовал Гай.
— Значит, — отрезала госпожа Зеро, — эти извинения прозвучат на ваших похоронах. Сенат назначит вас отцом отечества посмертно. И я лично распоряжусь учредить благотворительный фонд помощи семьям погибших коллантариев, героев империи. Фонд имени военного трибуна Тумидуса. Вам нравится, легат?
Не дожидаясь ответа, старуха повернулась к Юлию:
— Теперь вы, господин Тумидус-второй. Вы, естественно, никуда не летите. Вы переходите в мое распоряжение в качестве эксперта по энергетике. Ваше начальство предупреждено. Вы по-прежнему будете числиться на основной работе и получать зарплату плюс премиальные. Жалованье эксперта — отдельно. Его станут зачислять на тот счет в банке, который вы укажете…
— Минуточку! — возразил Юлий.
Старуха наклонилась к нему:
— Отказа, молодой человек, я не приму.
— Лестно, — Юлий поклонился, не вставая. — Вы — учтивая собеседница, госпожа Зеро. Меня давно не называли молодым человеком. Но я имел в виду не отказ. Я говорил о премиальных. Если инженер Тумидус будет получать их на основной работе, почему бы эксперту Тумидусу не получать премиальные на новой работе? Надеюсь, одно другому не мешает?
— Разумно, — согласилась старуха. — Я распоряжусь. Но вы перебили меня на самом интересном. Если не ошибаюсь, вы — обер-центурион запаса?