Волкан

Когда ширина ущелья, примерно такая же, как и глубина, нет того ужасающего впечатления пропасти, которое испытываешь стоя на подоконнике высотки, или на мостике в горах. Но, глядя на быстро уменьшающуюся фигуру дроу, холодеешь и вцепляешься в твердое, повинуясь древнему инстинкту обезьян, выживших в кронах деревьев. Сжимаешься, даже если он делает это вот так красиво, раскинув руки и летит ногами вниз…

Нет уже не так красиво. Кассиди вскрикнула, когда Корхан вдруг на половине ущелья крутанул сальто и продолжил кувыркаться, размахивая руками, что определенно говорило: «что-то пошло не так». Впрочем, что именно, догадаться было не сложно — он использовал какое-то замедляющее заклинание, а оно сработало не совсем правильно на территории первобытной магии.

Впрочем, Корхан успешно докувыркался до самой головы пожирательницы актиний. Она начала как раз разворачиваться, вытягивая усы в сторону недоеденной «шапки» с щупальцами, что навострилась под шумок сбежать, изрядно ускорив без тяжелого «бревна» темп движения.

Приземление целого дроу на голову, многоножка проигнорировала, а вот то что он вскочив тут же сгреб один, а потом другой её ус под мышки, да уперся ногами, словно натягивая вожжи, восприняла неприязненно.

Безглазая башка размером с вагон электрички вскинулась на половину склона. «Хищничьи» пасте-ноги захлопали, вхолостую, грохоча, как стальные двери сейфов, а вот толстые усы втянули метелку тонких усиков, а затем и сами сжались вдвое, став еще толще, после чего мощно вывернулись из властных объятий подмышек укротителя.

Пятна «уязвимостей» на усах пропали, а дроу повис на одном, которым многоножка задергала, стремясь его стряхнуть. Но дроу не сдавался, умудрившись, судя по жестам, глотнуть какого-то зелья, он все же встал на голову твари, и изо всех сил согнул обеими руками один непокорный ус многоножки. Ее голову тут же повело влево, и она гулко брякнула о склон у нас под ногами.

Мельком, даже не оформляясь в мысль, в голове повторно пронеслось: «что-то пошло не так», а я уже пару раз колданул туман и прыгал по сильфидам на помощь упирающемуся дроу.

Чешуйчатую крепкость могучего органа осязания причудливого насекомого, я ощутил уже через мгновение. Рывок, голова чудовища чуть дернулась в сторону, а я повис на нервно дергающемся усе, как только что висел дроу, не понимая, как эльф умудряется встать на ноги под таким углом. Впрочем, он тут же и пояснил, прошипев с натугой:

– Клей! Сохнет минуту! Схватывает мгновенно!

В зубах у него появился прозрачный фиал, дроу картинно набрал воздуха в грудь, дождался когда я кивну, мол все понял, и с силой выплюнул его разбивая вторую половину башки. Я немедленно соскочил в прозрачную кляксу, а когда обрадованный ус вознамерился смахнуть меня с головы хозяйки, крякнув перехватил его и сунул как и дроу под мышку, согнув как стальной трос.

Чудовищную многоножку повело в обратную сторону, мимоходом вырванная впившейся пастью глыба глины с грохотом обрушилась, создав небольшой оползень. Кассиди отскочила подальше и стояла прижав ладони ко рту, видимо чтобы не мешать нам криками.

А я после своего маневра вдруг увидел как она удаляется, зато быстро приближается противоположный край ущелья. Дроу слегка отпустил ус со своей стороны. Я поняв чего он добивается, скрутил свой сильнее, тело многоножки мотнулось сильнее и… от удара дернуло так, что меня едва не разорвало пополам, дернувшимся от инерции усом и приклеенными ботинками.

– Аккуратнее! — крикнул Корхан, сверкая зубами. Вот только спустя пять минуту мотания туда-сюда, его улыбка поблекла. Качаться мы навострились лихо, вот только чертова многоножка стояла, большей частью своих «вагонов», как вкопанная. Эльф молчал покусывая губу, поэтому я сам взял слово:

– Макс, аттракцион веселый, не спорю, но что дальше? Вон Кассиди уже похоже даже скриншоты перестала делать. Сидит, скучает.

Скрежет зубов князя Богомолов слышно было даже сквозь шелест трущихся хитиновых чешуй многоножки. Он рявкнул:

– Делай дорожку тумана наверх, вылезаем из приклеенной обуви и бежим наверх.

Я проглотил вопросы, дождался пока Корхан «причалит» голову многоножки на склоне где ждала гномка и быстро начитал несколько Небулас Хикке.

Едва мы разом отпустили усы чудища, как многоножка всей тушей грянулась о землю, так что пыль и камни подпрыгнули казалось по всему ущелью. Не успев коснуться земли она уже заработала всеми ногочелюстями, в панике уносясь прочь. Не обратила внимания даже на остатки актинии, через цветок которой перекатилась мгновенно, оставив через нее след как от широкой стальной гусеницы. Расчлененные черные щупальца продолжали слегка шевелиться, но этой актинии уже вряд ли можно было восстановиться - из всех щелей склонов появились прятавшиеся там амебы, что неспешно перекатывающейся тучкой потянулись употреблять остатки пиршества.

Едва мы добрались до верха, как нас встретило возмущенное «руки в боки»:

– Ну что, поборолись с чудищем? Потешили удаль богатырскую? А если бы она вас угробила, мне одной тащиться день за днем через это жуткое плато?

Я пожал плечами и сказал:

– А как еще добыть информацию то? Кто знал, что это чудо местное усы может практически в рога превращать? Ну и управлять этими многоножками почти научились. Еще бы придумать как заставить прижать ей башку к земле, да пришпорить чтоб бежала, и укротим электричку эту. Не с первого раза, так со второго… или десятого! Все равно быстрее будет, чем пешком тащиться!

Гномка вздохнула, а потом тряхнула волосами, улыбнувшись по-озорному, так что все веснушки засияли:

– Ну по крайней мере, пока вы таскали туда-сюда эту тварь, я бояться ее перестала. Даже жалко стало это бестолковое чудовище. И заодно кажется придумала, как заставить ее бежать.

Князь, так и не дождавшийся от нас подколок, проговорил:

– Значит ищем новую Маать. Теперь уже ясно, что где они бегают постоянно, там край уступа рушится и приобретает наклонную форму, по которой сползают актинии.

Я кивнул:

– Ага, ищем такие склоны и места где актинии почти у края. Пока многоножка мчится полным ходом, мы ее никак не затормозим. Надо спихнуть актинию, чтоб клюнуло. И по ходу, Солнце мое рыжее, расскажи, что за идея бесстрашная такая пришла тебе в голову?

Глава 37

Обрушившийся край глиняной площади шел перпендикулярно нужному направлению. Дроу, присмотрелся вдоль него и сокрушенно покачал головой:

– Ход вижу тянется метров на триста. Потом он плавно уходит влево, то есть прочь от цели. На обиженной нами многоножке будут долго висеть дебаффы вроде «паники». При неудачном укрощении такое обычно бывает у диплоподиевых. Причем чем выше уровень твари, тем дольше он висит, а заодно гонит ее от места огорчения на максимальное расстояние.

Я всмотрелся прищурившись, но перед темнотой местных канав, мое гномье зрение пасовало. Уже сотней метров далее все скрыто мраком, придется доверять зрению дроу. Недовольство этим фактом мелькнуло на задворках сознания, да пропало, а вслух сказал:

– Значит преследовать именно эту не имеет смысла. Следовательно, идем по направлению к нужной точке, а заодно пытаемся понять логику перемещений этих существ.

Дроу кивнул, выдернул из колчана стрелу и одной рукой, играючи начал накидывать возле оперения узлы паутинной нити. Кассиди же поставила две пары простых гномьих башмаков передо мной и босоногим дроу и тоном «отчета» произнесла: