Волки и Тени. Стая
Шрифт:
"Выпусти меня... Выскажи меня... Назови меня..."
Ольга встала с дивана, подошла к кухонной раковине и напилась воды из под крана, набирая ее в сложенную ковшиком ладонь. Потом плеснула несколько пригоршней ледяной воды в лицо. Это уж точно отдает психическим расстройством...
Она кружила по комнате, обхватив себя руками, будто в ознобе, и пыталась понять язык, на котором с ней говорил ее сон. "Выпусти... Выскажи... Назови". Что это значит? Ольга метнулась к компьютерному столу, схватила первую попавшуюся тетрадь и ручку, упала на стул и поднесла поблескивающее в свете лампы пишущее острие к бумаге. Проводя одну линию за другой, покрывая бумагу прыгающими бессвязными строчками, она чувствовала, как напряжение отступает, как паника сменяется умиротворенностью, как освобождается
Почему-то мне страшно хочется написать хоть что-то. Я пишу просто потому, что чувствую, что иначе меня что-то взорвет изнутри. Боже, какая чушь. Что это за странный вид психического расстройства? Потом надо будет подобрать такой красивый латинский термин. Даже интересно, а вдруг такое расстройство и в самом деле существует, и его л е чат, например, электрошоком? Добро пожаловать в психушку, Оля...
Ольга отложила ручку и перечитала написанное. Сморщившись, как от запаха несвежего супа, она хотела было вырвать лист из тетради и выбросить, но рука остановилась в сантиметре над тетрадью и отказалась опускаться ниже. Ольга озадаченно посмотрела на собственную руку, как на чужеродный предмет. Нельзя, значит, нельзя. Она пожала плечами. На нее вдруг навалилась вязкая сонливость. С трудом дотянувшись до светильника отяжелевшей рукой, она погасила свет, переползла на диван и заснула крепко и без сновидений.
***
Представьте, что однажды утром вы проснулись внутри мультфильма. И не какого-то там диснеевского, вроде "Красавицы и чудовища", и не советского наподобие "Малыша и Карлсона" - с вполне себе антропоморфными героями, а в "Симпсонах" или "Южном Парке". И вот, выйдя из квартиры и спустившись на лифте, вы выходите на улицу в своих обычных джинсах и свитере, с рюкзаком, и оказываетесь среди желтокожих живых поленьев с выпученными глазами и зубчиками на головах вместо волос.
Примерно так ощущала себя Ольга в оставшиеся четыре дня на работе. В окружавших ее странных существах она с трудом узнавала своих коллег и начальников. Рабочий компьютер вызывал странные смешанные чувства - знакомая и привычная деталь обстановки и в то же время загадочное и подозрительное устройство - а может, вообще существо?
– внутри которого явно происходят какие-то непонятные и пугающие процессы.
В первый день после переезда Ольга списывала свою нервозность и рассеянность на стресс, связанный с переменой места обитания, и плохой сон на новом месте, как обычно. Коллеги уже и не удивлялись тому, что она откликалась на обращения к ней с третьего, а то и с четвертого раза, иногда отвечала невпопад, а взгляд ее периодически останавливался на видимых только ей одной точках в пространстве. На второй, третий и особенно на четвертый день объяснения своему странному состоянию она не нашла, но и как-то смирилась с ним, внутренне уверовала, что так и должно быть.
В течение всего последнего рабочего дня Ольга, которой по сути уже совершенно нечего было делать на работе (дела были завершены, бумаги переданы коллегам, и оставалось только дожидаться шести часов вечера), периодически ловила себя на том, что рассеянно подбирает со стола то ручку, то карандаш и начинает что-то писать на подвернувшихся под руку листочках. Обычно это были слова, не вызывавшие никаких подозрений: "Перерыв", "Усталость", "Время", будто бы намекавшие на причины ее внезапного увольнения. Но уже в шестом часу, словно очнувшись, Ольга ошеломленно уставилась в листок, а затем, кинув быстрый взгляд по сторонам, тщательно и жирно зачеркнула фразу "Покажи мне свой мир через эти черные провалы глазниц" и очень аккуратно поставила ручку в подставку для пишущих принадлежностей.
Стеклянные двери офиса закрылись за ее спиной ровно в восемнадцать ноль-ноль. Без двух минут шесть, пробормотав "Всем счастливо", Ольга рванула к выходу так, как будто боялась опоздать на паром, отходящий на другой континент. Больше всего она опасалась, что кто-то из коллег увяжется за ней, намекая на некую "отвальную" гулянку.
Обижать ей никого не хотелось. Но и находиться в их обществе лишнее время - тем более... А хуже всего было бы то, что предрекали соседки по кабинету - появление у дверей офиса Виталия на машине, с букетом и извинениями. Опасливо выглянув на улицу и окинув взглядом парковку, Ольга с облегчением выдохнула и короткими перебежками скрылась во дворах.Только убедившись, что ее никто не преследует (что за глупости лезут в голову, кому могло понадобиться ее преследовать?..), Ольга сбавила шаг. Как будто бы со стороны наблюдая за собственным поведением, она отметила эту странную нервозность и желание побыстрее скрыться. Возможно, это объясняется очень просто? В сумке лежала немалая сумма денег - зарплата, отпускные и премия за последний месяц. Вцепившись в сумку и в приемлемое логическое объяснение, Ольга заспешила к "базе", как она мысленно именовала свою съемную квартирку.
В мае в шесть вечера еще совершенно не пахнет вечером - солнце стоит высоко, при хорошей погоде бывает жарко, в воздухе вьются облачка мошкары, во дворах и скверах над землей поднимается запах свежей травы. Ольга шла быстрым шагом, ни о чем не думая и только краешком сознания подмечая странности, творящиеся вокруг - она пересекала участки улиц и дворов, залитые солнечным светом, и попадала в полосы тени, такой глубокой, что казалось, что на небольшом участке пространства настала ночь. В этих полосах становилось холоднее, свежее, и даже запахи появлялись скорее ночные - запах предутренней холодной росы, падающей на ночные цветы и остывшую дорожную пыль. Что могло отбрасывать такие глубокие тени? Ольга предпочитала не задумываться и только стремительно пересекала эти участки, ускоряя шаг и ежась от прохлады. Еще одной странностью было то, что прохожих ей попадалось очень мало, хотя в начале седьмого на одной из центральных улиц города их должно было быть в разы больше.
– Торопишься? Молодец, все правильно поняла, - вдруг услышала Ольга рядом с собой низкий голос, явно принадлежащий женщине лет пятидесяти, хрипловатый и немного вибрирующий. Вздрогнув, она бросила взгляд в направлении голоса и успела краем глаза заметить удаляющуюся фигуру, одетую во что-то очень странное для майского теплого вечера: в длинное, почти подметающее полами асфальт черное пальто и странную широкополую шляпу, как показалось Ольге, еще и с пером. Сбившись с шага, Ольга замедлилась и оказалась в самой середине очередной теневой полосы. Мгновенно ее пробрал озноб, кожа покрылась мурашками, волосы у основания шеи отчетливо зашевелились, сердце учащенно забилось в предчувствии опасности. Ольга с ужасом поняла, что увязла в тени, прилипла, как муха к кляксе варенья. Рассудок отказывался давать хоть какую-то оценку происходящему, инстинкты кричали "Беги!". Ольга рванулась... и поняла, что не может двинуться с места.
Темнота вокруг сгущалась. Инстинктивно вытянув руки перед собой, Ольга уперлась ладонями в какую-то податливую, но непроницаемую преграду. С огромным трудом сделав один шаг вперед, она принялась изо всех сил давить на эту подрагивающую завесу, чувствуя, как руки почти по локоть погрузились в плотное и чуть тепловатое вещество. Вдруг завеса резко поддалась, и Ольга от неожиданности не удержала равновесие и полетела вперед, туда, где темнота была уже абсолютно непроницаемой. Падая, она продолжала держать руки вытянутыми перед собой, чтобы смягчить удар о землю, и в какой-то момент поняла, что летит она не на асфальт под своими ногами, а куда-то в яму или пропасть - она падала и падала, а соприкосновения рук с шероховатой поверхностью асфальта все не наблюдалось. Темнота с сухим хлопком сомкнулась над ее головой.
Сознание вернулось вместе с режущим светом, бьющим в лицо. Ольга приоткрыла глаза и тут же зажмурилась. Попытавшись отвернуться от источника света, она почувствовала, что оцарапала ухо и щеку о какой-то шершавый предмет. В нос ударил запах пыли и выхлопных газов. Осторожно приоткрыв один глаз, Ольга увидела прямо перед собой мелкозернистую поверхность асфальта.
Резко сев и опершись рукой об асфальт, Ольга осмотрелась по сторонам, борясь с головокружением. Она сидела посреди тротуара, светило солнце, в отдалении шумели машины, в паре десятков шагов на остановке стояли люди. Все было обычным, мирным и реальным. Никаких полос теней вблизи не было - ни одной.