Волна
Шрифт:
– Что-то ты неважно выглядишь. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Уже да. Очень хорошо.
– Ты же не целый день меня здесь ждешь, правда?
– Нет, еще был хот-дог и кола на набережной.
– Так, какой еще хот-дог?! А обед? А все остальное время? Хочется надеяться, что ты шутишь.
– Где вы были, Лена?
– Вижу, что не шутишь. Чудо ты мое, идем. На ужин мы еще успеваем. И попробуй мне не съесть свою порцию!
По дороге Лена рассказала, что были они в Феодосии, посетили музеи Айвазовского, Грина, гуляли по городу. Ужасно устали и не чуют под собой ног. Не успели мы войти в столовую, а навстречу Лене уже неслись исстрадавшиеся от безразличия к ним Наташи дети.
Лена устала и после ужина сразу же отправилась к себе в комнату. Ее выходной еще не закончился. А у меня есть дела. Скоро стемнеет, перочинный ножик в кармане. Все остальное потом. И нужно будет отыскать Надю, а то и правда обидится.
Глава 13
Семь –
В ее окнах горит свет, значит, она в комнате. Чтобы никого не повстречать по дороге, иду по нашей лестнице, второй, которая запасная. Идти к ней у меня никогда не получалось, только бежать. Взбегаю по лестнице. Дышу тяжело, но не от бега, а от волнения. Оно все время меня одолевает. Никак не справлюсь с ним. Каждая секунда промедления – риск кого-нибудь повстречать. А я хочу, чтобы она первая увидела цветы. Пока мне везет, в обычно многолюдном и шумном коридоре никого. Вот бы мне и дверь открыла Лена, а не Ирка. Та вечно высовывает свою голову, ее кровать ближе к двери. Я знаю, что они устали с дороги и собирались лечь пораньше. Я ненадолго, всего на минуту. Стучу и слышу разрешение войти. Лена уже идет ко мне. Она знала, что это я. Какое-то время она смотрит на цветы, а я на нее. Не могу произнести ни слова. Пора спасаться бегством, но не могу двинуться с места. Лена тоже молчит. Цветы взяла аккуратно, держит бережно. Как же я люблю ее и в этот момент и вообще! Люблю ее больше жизни! Какие же у нее глаза! Сейчас особенно! В коридоре меня уже заприметили. Нужно идти, а то начнут приставать к Лене, подумают, что ее выходной закончился. Пока она думает, куда поставить цветы, ухожу. И как это Инка пропустила такое событие, аж жалко ее.
Перед тем как идти к Светлане в отряд и искать Надю, выхожу на улицу. У Лены еще горит свет. Пойду, когда погаснет. Осталось два дня. Через два дня все, включая вожатых, уезжают домой. Наша группа остается, в запасе у нас еще четыре дня. Но с Леной только два! Мысль о том, что все это когда-нибудь закончится, за все это время ни разу не приходила мне в голову. Я и сейчас не до конца это осознаю. Умом вроде бы понимаю, но кажется, что это неправда, этого не произойдет, она не уедет. По этой причине сегодня я собираюсь гулять, чтобы не думать! Я отказываюсь об этом думать! Буду гулять с Надей и ее родителями, приду к Свете в отряд, буду играть на гитаре и пить вино, буду играть в «мафию» и во что угодно, буду купаться. Лишь бы не думать, ни о чем не думать. Нужно только дождаться рассвета, и все будет, как прежде. Лена уже вернулась, она разбудит нас, поведет на зарядку, в столовую и на море. Все будет, как всегда. Взойдет солнце, начнется новый день.
Надя обрадовалась мне и ни о чем не стала спрашивать. За сегодня она успела побывать с родителями на пляже, они купались, обедали в кафе, ужинали в пансионате и теперь собирались на вечернюю прогулку. Мне же хотелось вернуться обратно и сидеть у Лены под дверью до самого утра. Никуда не хочу, ничего не хочу, только к ней. Вид у меня отрешенный, растерянный. Мама Нади поинтересовалась, все ли со мной в порядке. Говорю, что все хорошо. И это правда, пока Лена здесь, все замечательно.
Утро началось славно, с Лены. Тревожные мысли, которые мучили вчера, сегодня отступили. Лена выглядит отдохнувшей, веселой. Мы идем на завтрак и на море, я все время с ней, возле нее и даже во время купания. Все выглядит как обычный день, на самом же деле это последний полный день ее пребывания в лагере. Завтра они уезжают.
Когда мы возвращались из столовой, за теннисным столом кто-то играл. Лена предложила мне остаться. С женщиной, которая уступила мне свою ракетку, они знакомы. Пока я разыгрываюсь с ее мужем, они с Леной о чем-то говорят. Потом Лена ушла. Игра в разгаре. Женщина присела на лавочку с книгой, но не читает, а ведет счет. Приятная. Они живут где-то по соседству с семейством Хиври. Всегда здороваются с Леной и ходят в нашу столовую. Мы виделись и раньше. Это время суток для игры весьма подходящее, кустарники вокруг образуют тень. Мой соперник – отличный игрок. Темп нарастает, мой азарт тоже. Я всецело отдаюсь игре, бьюсь, будто не на жизнь, а на смерть. Не знаю, что на меня нашло. Женщина улыбается, наблюдает. Предлагаю ей ракетку, отказывается.
Тогда я продолжаю. Двенадцать длинных партий, шли ноздря в ноздрю, и ничья. На этом мой соперник предлагает остановиться, и мы жмем друг другу руки. Обессиленные, с каплями пота на лбу падаем на лавочку. Он меня хвалит. К нам выходит Лена. Пока отряд строится, они снова о чем-то говорят с этой женщиной. А мне так радостно видеть Лену!Тихий час пролетел незаметно. Или он закончился раньше. Как оказалось, перед полдником запланировано групповое фото. Лена отправляет меня переодеться, просит надеть что-нибудь нарядное. Придется искать рубашку. Все на месте, эта женщина тоже с нами. Она руководитель Лены. Так вот откуда она меня знает и почему за мной наблюдала во время игры, ей Лена обо мне рассказывала. Но что?! Выстраиваемся в три ряда. Первые два вприсядку. Последний, третий, стоя. В нем Лена. Ее руководитель уступила мне место рядом с Леной, но между нами влезла Инка. В результате я стою между ней и этой женщиной. Кто-то пытается шутить, всем весело, мне не очень. Меньше всего думаю о фото. Кто-то кричит «лопата». Снято. Фотографии будут готовы завтра утром. Делаю вид, что они мне не нужны, и от заказа отказываюсь. На самом же деле у меня почти не осталось денег. А на то, что осталось, я собираюсь еще что-нибудь купить Лене, что-нибудь в дорогу.
Мы снова на море. Сегодня дольше обычного. Солнце почти зашло. Пора возвращаться в лагерь, скоро ужин. Переодеться не успеваем, сразу в столовую. На пляже Лена лаком для ногтей разрисовывала морские камешки и дарила каждому, на память. И мне подарила. На моем парусник в море, чайки и оранжевое солнце. Для меня это чрезвычайно ценный подарок, но виду не подаю. Целый день демонстрирую полное безразличие ко всему, что происходит. Это моя защитная реакция. Только так я могу скрыть то, что чувствую на самом деле. Все это время я будто пытаюсь удержать что-то внутри себя, держу изо всех сил, не знаю, что это, но оно вот-вот вырвется наружу. И словно ком стоит в горле. При этом стараюсь держаться гордо и независимо. Поэтому, когда Лена собирается вручить мне свой подарок, я снова совершаю глупость – разворачиваюсь и ухожу. Она, наверное, обиделась. Это случилось не потому, что я не хочу ее подарка! Это потому что мое нервное напряжение достигло предела. Еще чуть-чуть, и из меня хлынули бы эмоции, отчаяние, слезы. А этого допустить никак нельзя. Только не при ней. Пусть лучше думает, что мне все равно. Остальные рассматривают свои камни, а я брожу вдоль берега туда-обратно, тем самым себя же и наказываю. Имитирую напыщенного гордого павлина, а на самом деле я всего лишь подбитая чайка.
Никаких королевских ночей, дискотеки до утра и похода на море. Вечер проходит ровно. Обычный вечер. Будто так и должно быть. Лена у себя. Не выходит. Я уже раз пятый для виду с полотенцем через плечо прохожу мимо ее двери. Все тихо. Свет горит. Но Лены не видно.
Блудные дети вернулись в лагерь. Наши киевские перестали ходить туда, куда ходили каждый вечер. Надя тоже уже на месте, вернулась из пансионата. Все в сборе. Мы-то еще здесь остаемся. Ванька из Феодосии, он с нашей Леськой до конца, так они договорились. Численностью компания поубавится, пожалуй, только на Наташу. Похоже, что болезненное и невыносимое завтра ждет только меня.
Глава 14
Сборы с самого утра. Все на чемоданах. Ни зарядки, ни пляжа. Только прием пищи по расписанию. Во сколько прибудут автобусы, никто точно не знает. Должны в обед. А меня уже переселили из корпуса в домик. Моя сумка уже там. Мне хотелось этого в самом начале, еще до встречи с Леной, но совершенно не хочется теперь! Как все может измениться, кто бы мог подумать. Но это уже произошло. Ничего не поделаешь. Теперь у меня вроде как и предлога нет подняться на наш этаж. Но все равно поднимаюсь. Белье сдано, матрасы свернуты – единственный признак обжитого помещения. Так просто. И так быстро. Раз и нет ничего. Вместо кровати металлические ножки с пружинной перекладиной поперек. Уже этой ночью мне предстоит спать в другом месте. И проснусь я уже без нее. И мне нужно будет здесь как-то просуществовать. Я не увижу ее утром и не увижу за завтраком. А на пляже она не будет, всматриваясь в морскую даль и жмурясь от солнца, стоять по щиколотку в воде. Не подойдет и не спросит, почему не купаюсь, не отправит под навес, не возьмет за руку по дороге в лагерь. Ее не будет здесь в эту ночь, и в следующую. И вообще ее здесь больше не будет.
Наконец-то Лена вышла из своей комнаты, спустилась вниз, ждет Ирку. Они собираются на море. Вдвоем, ненадолго, туда-обратно, только бросят в воду по монетке. Не буду им мешать. Смотрю ей вслед. Лена идет по той же дорожке, что и всегда. От корпуса вдоль клумб, минуя площадку и летний кинотеатр, и исчезает из поля зрения. Стараюсь напустить на себя еще более беспечный вид. Не знаю, выходит ли. Пока что Лена этому верит. Получается, она была права и актерский талант у меня все же есть. Сил на это пока хватает, потому что я все еще не верю, что момент, когда я останусь здесь без нее, действительно наступит. Не искать ее глазами каждую секунду, не ждать ее появления, не растворяться в ее голосе и своем желании, не тонуть во взгляде, как это?! Я уже не помню!