Волна
Шрифт:
Контакт установлен, и на следующий день на пляже я иду прямо к ней. Сегодня я не сдвинусь с места, кто бы и куда бы меня ни звал. Лена не спрашивает, почему я не иду к своим. У меня все на лице написано. Лена уже несколько раз указала мне на подстилку, но я снова сижу на песке.
– Купаться пойдем?
Ее вопрос застал меня врасплох. Ее глаза… ответить ей можно только утвердительно. Я долго смотрю в них и только потом киваю. Мне хочется выглядеть старше и самостоятельнее, но вот я иду купаться с отрядом в лягушатнике и захожу в воду по свистку.
Лена загорает. До следующего купания у меня есть около получаса. Жара стоит невыносимая, вода в море теплая и уже не бодрит. Чего бы мне сейчас хотелось? Чего-нибудь действительно
Она не видит меня, лежа на боку ко мне спиной, разговаривает со своей Иркой. Ну и пусть. Подхожу. Лена все еще меня не видит, ставлю перед ней фруктовый напиток со льдом. Какой он на вкус не знаю, но выглядит очень холодным и красивым. Мне даже все равно видит это кто-нибудь или нет. Лена обернулась. Ирка оставляет нас и идет купать своих. Я снова могу беспрепятственно смотреть в ее глаза, не таясь.
– Что это? – светит солнце и Лена щурится.
– Полагаю, фрукты со льдом. Похоже на то.
– Это я и сама вижу. Вот, возьми, пожалуйста.
– Нет, это вам.
– Так, не выдумывай. Иди сюда, садись и пей.
– Татарская женщина делала, зная, что это для вас. Поэтому, если выпью я, мне на пользу не пойдет. Пить должен тот, кому предназначено, – говоря это, мне пришлось убегать от Лены, чтобы напиток остался у нее.
С пляжа мы возвращаемся вместе. Молча иду рядом.
– Не делай так больше, ладно?
– Было невкусно?
– Было вкусно, я не об этом. Так мы договорились?
– Договорились.
– Вот и славненько.
Лена берет меня за руку и отпускает ее только перед лазом в заборе, через который мы сегодня возвращаемся в лагерь.
Глава 8
Мои друзья решили поговорить с Леной, попросить ее отпускать меня и на тихий час, и по вечерам. Они были еще не в курсе, что дело не в ней. То есть, нет, дело как раз в Лене, определенно в ней, но не в этом смысле. Они еще не знали, что это мое собственное желание, это я не желаю отходить от нее ни на шаг. Мне уже пришлось пару раз соврать и сказать, что она меня не пускает, и таким образом остаться в корпусе.
Когда к ней на переговоры пришла Надя, Лена весьма удивилась. Она собиралась подослать к Лене свою вожатую, Светлану, чтобы та отпросила меня. К счастью, этого не произошло, и Надя пожаловала сама. Они разговорились и познакомились. Только этого мне не хватало!
Больше всего я боюсь Лене надоесть. Если я и дальше буду ходить за ней по пятам, она перестанет различать меня среди остальных. Но все равно гулять с нашими я не пойду, найду себе занятие поинтереснее. Например, я могу пройтись по округе, найти какое-нибудь укромное местечко и какой-то отрезок времени провести там. Пока не знаю, сколько я выдержу, чтобы не сорваться и не прибежать обратно в лагерь. Но посмотрим.
Такое место нашлось в пятнадцати минутах ходьбы за территорию. И это не набережная, не биостанция и не лисья бухта. В планах у меня было пробраться через виноградники и взобраться на гору, которая возвышается над поселком. Оттуда наверняка виден наш лагерь, он предстанет передо мной в миниатюре. И я смогу вообразить, где сейчас Лена, что делает, смогу думать о ней и представлять, как увижу ее снова. И тут меня окликнули. Глазам своим не верю, через сетку забора соседнего лагеря «Солнечный» на меня глядит Юлька, дочь наших знакомых! Обычно мы с ней встречались на днях рождения кого-то из наших родителей. Мы не были особо дружны, но, оказавшись вынужденно вместе, как-то уж проводили время. А теперь она здесь, вот так совпадение! Она позвала зайти, познакомила с ребятами, и мы играли в мяч. Время до обеда пролетело незаметно. Пора возвращаться. Может, Лена уже заметила мое отсутствие, а может, даже и соскучилась… нет, это вряд ли. Господи, как же хорошо возвращаться и
знать, что она там! Значение имеет каждый метр! Неужели можно от кого-то зависеть настолько?! Я иду по дороге и отсчитываю шаги, каждый приближает меня к ней. И это единственное, что мне нужно – идти к ней. Она мой вектор, моя энергия, смысл и движущая сила. Я перехожу на бег.Лена подошла ко мне в столовой. Оказалось, у меня обгорел нос. Она отметила это и, поставив передо мной еще одну тарелку супа, велела съесть. Место Наташи пустовало, ее порцию Лена и отдала мне. Я только «за», сегодня у меня разыгрался зверский аппетит, несмотря на жару. Поэтому я с удовольствием выполняю ее указание. Лена довольна.
Я не чаю в Лене души. Стоило мне провести в чужом лагере каких-нибудь полтора часа, как чувства мои обострились до предела. При виде Лены мне хочется кричать от счастья. Я жду ее у столовой и совершенно этого не стесняюсь. Соскучившись по ней до безумия, я не собираюсь ничего скрывать, наоборот, хочу, чтобы она знала! А она и так давно уже все знает.
Из столовой вышли все, кроме главного для меня человека. От солнца я прячусь в тени кустарников, восседая на старых накренившихся перилах лестницы с облупленной голубой краской. Наконец показалась Лена. На мою удачу она одна! Лена не проходит мимо, останавливается. Помимо обгоревшего носа замечает и красные плечи.
– Для кого-то пляж на сегодня отменяется.
– Нет! Почему? – я спрыгиваю на землю и оказываюсь прямо возле нее. Она выше меня. Мне хочется уткнуться в нее, прижаться к ней, чтобы она обняла.
– У Иры где-то был крем, марш за мной.
На пляж сегодня я, конечно же, пойду! Быть столько времени без Лены стало для меня настоящим испытанием, и я собираюсь наверстать упущенное. Сегодня я снова ей что-нибудь принесу. Хоть Лена и отругала меня в прошлый раз, я не могу иначе. Мне так этого хочется! Родители дали мне с собой денег «на пропой души». Они всегда так делают и всегда так шутят. Мне вполне хватает на различные свои мелкие удовольствия, причем каждодневно, еще и остается. Но в этот раз на себя я деньги тратить не стану. Отныне я ничего не желаю для себя, только для нее. Арбуз! Сегодня я принесу Лене на пляж арбуз. Она не станет меня ругать, думаю, ей будет приятно. Решено!
Мы как раз поднялись на свой этаж, и к Лене по коридору уже несутся мои соперники, так же претендующие на ее внимание. Может, сделать это прямо сейчас, во время тихого часа?.. Нет, с Леной в комнате эта Ирка, так что лучше на пляже. К тому же я не хочу пропустить обход. Лена обязательно к нам зайдет, она всегда заходит.
Лена у нас в комнате. Она уже заглянула к остальным, и теперь у нас. Ее просят не уходить. Лена присаживается на край моей кровати и выдвигает условие. Уговор такой – Лена рассказывает нам какую-нибудь историю, а все слушают с закрытыми глазами. Условие жестокое. Это все равно, что отказаться смотреть на произведение искусства, на шедевр, порожденный глубиной самого сильного из чувств, энергией страсти, вне которой все становится мелким и бессмысленным. Но они его принимают.
Она пришла ко мне! У меня все еще не хватает духу принять этот факт. Но, несмотря на терзающие сомнения, внутри сплошное ликование. Лена здесь, сидит вполоборота, ее рука, на которую она опирается, совсем близко от моей. При желании я могу до нее дотронуться, но, конечно же, не сделаю этого. Она не уйдет еще некоторое время. Ее голос тихий, мягкий, родной. Смысл произносимых ею слов не долетает до моего сознания. Она рассказывает им, слова для них. Для меня другое. Она осталась из-за меня! Она знает, что я смотрю на нее, смотрю все время, еле дыша, не отрываясь, не моргая. Все еще боюсь, что это сон, пошевелюсь, и все исчезнет, растворится. Поэтому я не шевелюсь. Меня будто загипнотизировали. Она рассказывает, как образуются сталактиты и сталагмиты в пещерах. Пару раз ее повествование прерывается замечанием насчет открытых глаз, адресованное не мне.