Вольноопределяющийся

— А знаешь, сын, — лицо государя аж просветлело от неожиданно пришедшего в его голову решения возникшей проблемы, — пожалуй, ты прав. Вот только было бы глупо афишировать твою принадлежность к правящей династии. Для наших войск присутствие наследника в передовых рядах фактор положительный, но если узнает супостат… ну ты сам понимаешь, кто станет главным объектом атаки противника.

— И что же ты предлагаешь? — сын недоверчиво посмотрел в глаза венценосного родителя. Ну никак не ожидал, что ему так легко пойдут навстречу и тут же заподозрил какой-то тайный подвох.

Как опытный политик император мгновенно просчитал мысли сына и громко задорно расхохотался.

— Нет, сынок, я не собираюсь отправлять тебя просиживать штаны при штабе Краснова или Скоробогатова. Коль желаешь совершать военные подвиги во славу Отечества, я предлагаю тебе кардинально поменять внешность, имя, отчество и фамилию. Станешь, к примеру… — Петр ненадолго задумался. — Впрочем, после сам все придумаешь, сообщишь в канцелярию, там на тебя оформят соответствующие документы. Маме скажем, что ты на Урал уехал с инспекцией имперских оружейных заводов, хотя вряд ли нам удастся держать её в неведении сколь-нибудь долгое время — любящее женское сердце обмануть невозможно. Вот так-то сын.

Предложение сменить личину не особенно понравилось юному царевичу. Он мнил себя важной персоной со своим голосом на военных советах, к которому будут прислушиваться генералы и прочие высшие командиры. Стать практически рядовым младшим офицером, коих там сотни, как-то не комильфо для представителя царской семьи. С другой стороны, его все-таки отпускают на войну, где он непременно проявит себя наилучшим образом пусть не на самой значимой должности.

— Хорошо, папа, всё сделаю, как ты скажешь. Когда отбывать в Астрахань?

— А чего тянуть, коль решил? — пожал плечами государь. — Завтра и отправишься. Оформишь все необходимые документы на новое имя. Потом зайдешь к Ивану Кузьмичу Пестелю, он поработает над твоей внешностью, далее тебя выведут тайно из дворца, доставят на Восточный вокзал. В Нижнем пересядешь на пароход до Астрахани. По прибытии поступаешь в распоряжение генерала Краснова. Предупреждаю, что Прокопий Митрофанович не будет знать о том, кем на самом деле является лейтенант…

— Новиков Алексей Петрович, — тут же выдал царевич.

— Хм… — усмехнулся Петр Васильевич, — ну что же, пусть будет Новиков, а то, что имя с отчеством не поменял, оно и правильно — привыкать не нужно к новым. Итак, свободен, лейтенант Новиков! После успешного окончания кампании жду вас, как минимум, с орденом Святого Варфоломея-Драконоборца.

— Спасибо, папенька, — царевичу как в недавнем детстве невыносимо захотелось подбежать к отцу, прижаться всем телом, обнять, но он сдержал душевный порыв, лишь крепко по-мужски пожал протянутую руку.

— Разрешите идти, Ваше Величество?

— Идите, лейтенант и… поосторожнее там.

После того, как тяжелые дверные створки захлопнулись за спиной младшего сына, из уголка царева глаза выкатилась предательская слеза. Не заботясь об этикете (да и не перед кем соблюдать все эти условности), император смахнул каплю обшлагом рукава. Подрастают дети, стремятся как можно быстрее ускользнуть из-под родительской опеки. А ведь никуда не денешься, хоть сердце кровью обливается.

Преодолев мимолетную слабость, Его Императорское Величество вернулся к своему рабочему столу и продолжил прерванное неожиданным появлением сына занятию — прочтению и визированию разного рода государственных бумаг. Война-войной, но кроме военных существует масса других не менее важных дел.

***

Пятидневное путешествие на колесном трехпалубном пассажирском пароходе «Бедовый», транспортной компании «Церера», принадлежавшей боярскому роду Стерлиговых, никакими особо примечательными событиями отмечено не было. Волга река спокойная с фарватером хорошо изученным никаких сюрпризов не обещала и не преподнесла. Впрочем, неподалеку от Казани мы проплыли (пардон, прошли) мимо севшей на песчаную мель баржи, которую безуспешно пытался сдвинуть с места небольшой паровой буксир, который, по всей видимости, до этого и тащил её куда-то вверх по течению. Явление по заверениям матросов из палубной команды здесь вполне заурядное. Некоторые владельцы судов пытаются сэкономить на лоцманах. Бывает, что подобная экономия обходится им боком.

В памяти неожиданно всплыла забавная сценка из фильма «Волга-Волга». Там лоцман умудрился посадить на мель аж целых два судна.

Мастер нужен в каждом деле.

Я на каждой на реке

Сосчитать могу все мели,

Словно пальцы на руке.

Да, да, да! Могу все мели

Счесть по пальцам на руке!

Вот такая забавная ассоциация.

Как пассажир третьего класса (проезд первым и вторым классом военнослужащим рядового и сержантского состава не полагается) я имел право прогуливаться лишь по нижней палубе, которая практически целиком и полностью была заставлена вещичками и клетками с мелкой домашней живностью, принадлежавшими здешнему крестьянству, путешествующему по своим загадочным делам. Так что особо погулять было и негде.

Вот интересно, суденышко относительно небольшое, а люди разделены условностями будто бронированным стеклом. Пассажиры первого класса проводят время в комфортабельных каютах или прогуливаются по верхней палубе. Обедают в кают-компании в обществе судовых господ офицеров. Второй класс ютится на средней палубе и в менее комфортабельных условиях проживания. Если на той Земле принадлежность к тому или иному классу пассажиров определялась толщиной кошелька, здесь всё намного сложнее. Чтобы иметь возможность путешествовать первым классом нужно, как минимум, принадлежать к дворянскому сословию.

Впрочем, и для меня нашлось укромное местечко на корме. Там я обычно совершал утреннюю разминку, днем, устроившись на канатной бухте, читал купленные еще во Владимире книги и относительно свежие газеты, приобретенные в Нижнем Новгороде перед самым отплытием. В светлое время суток торчать в четырехместной каюте в компании каких-то мелкотравчатых купцов, у которых разговоров лишь, что и где повыгоднее купить, а потом это купленное толкнуть также с наибольшей выгодой, было выше моих сил.

Раньше чтением местных газет я как-то не особо увлекался. Разумеется, интересовался текущей внутренней и внешней политической ситуацией, а также новостями из области экономики. Это были газеты и журналы вполне авторитетных издательств с солидными тиражами и весьма профессиональным кадровым составом. Теперь же, наткнувшись на несколько периодических изданий, мягко говоря, откровенно оппозиционного толка, убедился в том, что в России этой реальности пышно цветет махровая либеральная демократия.

Так в ряде таких газетенок я обнаружил несколько статей общим смыслом: «За что на Кавказе гибнут наши дети?!». Там разные «умники» высказывали практически одну и ту же мысль, о том что России нечего делать в Азербайджане в частности и Закавказье, в общем, мол, территорий мы нахапали более чем нужно, чтобы в очередной раз проливать реки крови русских воинов за интересы нефтяных магнатов. Что же касаемо бакинской нефти, эти аналитики предлагали её просто покупать, ибо «никакие сокровища мира не стоят того, чтобы их оплачивали кровью русских людей». Прочитал и диву дался. Да этих сукиных сынов, выдающих себя за авторитетных экспертов, нужно немедленно ставить к стенке вместе со всей редколлегией. На дворе война, а эти писаки распространяют откровенно пораженческие настроения. Куда царь-батюшка смотрит? Отчего жандармские ведомства «кур не ловят»? Прощелкают клювами, получат государственный переворот и гражданскую войну как в той прежней моей реальности.