Волонтеры Челкеля

– Аппаратная, – шепнула Берг. – Здесь главный распределительный щит…

Арцеулов кивнул, прикинув расстояние до двери. Шагов пять – могут заметить. Берг поняла и вскинула карабин к плечу, но капитан покачал головой. Он еще раз смерил расстояние, а потом взглянул на часового. Тот смотрел в другую сторону, но, что-то почуяв, начал медленно поворачиваться. Рука Арцеулова нырнула в карман. Миг – и новенький патрон, описав дугу, со стуком упал возле самой двери. Часовой дернулся, оглянулся – и негромко охнул. Нож вошел в горло мягко и беззвучно – как в масло…

Арцеулов подхватил падающее тело и кивнул Наташе. Через секунду Берг была рядом. Повинуясь беззвучной команде, она стала у стальной двери. Капитан оглянулся и дернул за массивную металлическую ручку.

…Большая комната. У стены – огромный щит, на котором мигают сотни лампочек, рядом двое – «синий», в фуражке со свастикой, и некто в белом халате, на который наброшено серое пальто…

При виде незваных гостей «синий» выхватил пистолет, но пуля, выпущенная из карабина капитана, вошла ему в сердце. Тот, что в халате, вскрикнул, рука потянулась к какому-то рычагу… Крик оборвался – Наташа скривилась и опустила карабин…

– Пошумели… – неодобрительно заметил Арцеулов и хотел направиться к щиту, но внезапно обернулся. Вовремя! Тот, чье сердце он прострелил, медленно, пошатываясь, шел к нему, протягивая вперед руки со скрюченными пальцами. Капитан вновь выстрелил – и снова не промахнулся, но мертвец продолжал идти, недвижные глаза глядели с холодной ненавистью, в уголках посиневшего рта выступила пена.

Ростислав отступил, держа карабин наизготовку. Скрюченные пальцы уже тянулись к его горлу, но внезапно послышался хрип. Враг неподвижно застыл – в его спине торчал стилет. Берг стояла рядом, крепко сжимая рукоять. Страшные руки дернулись, плетьми повисая вдоль тела, из раны заклубился легкий дым, глаза закатились – и труп грузно рухнул на бетонный пол.

– Фу-у! – выдохнул Арцеулов. – Ну, спасибо, Наталья Федоровна!

– Не за что, – девушка была уже у щита, внимательно рассматривая панели. – Идите к двери, Ростислав Александрович. Я уж сама…

Капитан нерешительно поглядел на Наташу и послушно встал у входа, держа оружие наготове. Между тем Берг закончила осмотр и удовлетворенно кивнула:

– Все ясно. Гашу с двух выстрелов…

– Может, лучше просто выключить? – осторожно предложил Арцеулов. – Мы и так нашумели…

Берг усмехнулась:

– Выключим – могут включить. А так – сожгу все, если повезет, даже резервную цепь. И вообще, кто из нас физик-экспериментатор?

Карабин сухо ударил свинцом, затем еще – и девушка спокойно закинула оружие за спину. В первое мгновение ничего не случилось, но вот с треском лопнула одна лампочка, следом – целый десяток, резко запахло горящей проводкой. Над пультом взлетели синие искры – взрыв, еще один – и все погрузилось во мрак…

– Люблю такие эффекты! Раз в полгода обязательно сжигаю всю аппаратуру. Посветите, пожалуйста…

Вспыхнул фонарь – прекрасный американский фонарь из арсенала мистера Валюженича – и девушка осторожно пробралась ко входу, стараясь не наступать на замершее неподалеку от двери тело охранника.

– Порядок? – шепнул капитан вслушиваясь в темноту. В коридоре было тихо, но где-то вдали слышались крики, громкая ругань. Сухо ударил выстрел…

– Денек провозятся. Главного специалиста я уложила. Того, в пальто… Все, можем идти…

Арцеулов шагнул в коридор и направился к одному из проходов, подсвечивая фонарем.

– Сюда? – спросил он, останавливаясь у входа в узкий коридор с неровным сводом.– Да… Господин Цонхава уверен, что Степан сейчас в храме… Свет… Лучше идти в темноте…

Капитан щелкнул выключателем, и они быстро пошли по коридору. Вокруг по-прежнему было тихо, но вдали шум усиливался, вновь ударил выстрел, послышался топот множества ног.

– У них есть резервная цепь? – Арцеулов обернулся к девушке, чье дыхание слышалось рядом.

– Если и есть, то слабая. Станция еще не готова, работают лишь два генератора. В любом случае, на прожектора не хватит…

– А вдруг эти… демоны… видят в темноте?

Послышался смех:

– Тогда бы им не нужна была вся эта иллюминация… Тише, кажется тут…

Впереди мелькнул луч света – там горел электрический фонарь. Капитан осторожно выглянул – коридор кончился, впереди была еще одна площадка и дверь, на этот раз не стальная, а бронзовая, покрытая непонятными изображениями. У двери трое – двое с карабинами, в фуражках, и третий – высокий, с непокрытой головой, которая в ярком свете фонаря показалась какой-то странной. Фонарь – большой, с мощным аккумулятором, стоял на столике справа от двери.

– Это здесь? – прошептал Ростислав, коснувшись губами Наташиного уха. Та вздрогнула:

– Щекотно! С детства боюсь… Тут они хранят Рубин. Цонхава уверен, что Степана будут держать в храме…

– Ну, что ж…

…Такого камня Косухин никогда не видел. Однажды ему довелось конвоировать груз с драгоценностями из Казанского банка в Столицу, но там камешки были мелкие, хотя и красивые. А тут нечто громадное, невероятное…

И главное, камень светился. Вначале реалист-Степа искал спрятанный в стене фонарь, но потом понял – «Голова Слона» светилась сама. Красный огонь шел изнутри, с каждой минутой усиливаясь и становясь ярче. Собственно, он не был красным – скорее, красно-фиолетовым. В его глубине то и дело загорались голубые и белые огни – и тогда рубин действительно начинал походить на голову многоглазого зверя. Неровный переливающийся свет завораживал, одновременно пугая. Вспомнились слова монаха о том, что это не рубин и вообще не камень, да и создан как-то странно – не природой, но и не человеком…

Внезапно Степа услыхал какой-то звук. Он удивился, прислушался и поразился еще более – играла музыка. Звук был немного резкий и одновременно заунывный, но очень красивый. Вначале еле слышная, музыка крепла, заполняя темный храм. И вдруг Косухин почувствовал – стало теплее. Он вдохнул полной грудью – и испугался. Воздух был вязким, плотным, вливаясь в легкие, как жидкое масло.

…Музыка уже гремела – резко, повелительно. И вот внутри огромного кристалла сквозь фиолетово-красное марево проступил темный силуэт. Мгновенье постояв, он неторопливо отделился от камня и шагнул вниз. На этом месте был уже другой; минута – и он тоже был внизу. Темные фигуры спускались в зал, выстраивались в две шеренги, образуя широкий проход, и постепенно продвигаясь к месту, где лежал Степа. Он хотел рассмотреть странных гостей, но это никак не удавалось – под взглядом они начинали расплываться, таять в плотном густом воздухе. Косухин лишь заметил, что они мало напоминают людей. Руки и ноги были на месте, но большие приплюснутые головы росли прямо из плеч, спины странно сутулились, а на месте лиц было что-то вообще непонятное, не похожее ни на человеческий лик, ни на звериную морду. Постепенно живой коридор начал смыкаться, образуя полукруг, в центре которого лежал связанный Косухин. Камень уже не светился – кипел огнем, языки пламени вырывались наружу из-под неровных граней, в воздухе повеяло гарью…

«Ждут кого-то», – сообразил Степа.

Музыка стала тише. Послышался отдаленный звук десятков труб, пламя в камне забилось, стало белым, и вот сквозь пламя начала проступать высокая бледная фигура. Рост определить было трудно, но этот, вышедший последним, казался великаном. Огромные узловатые руки застыли у пояса, круглая голова не спеша поворачивалась из стороны в сторону, словно странный гость кого-то искал. И тут Степа, не отрывавший взгляда от кристалла, понял – тот, кто стоял перед ним, вовсе не бел. Это была не белизна, а невыносимо яркий свет раскаленного добела металла. Пахнуло жаром. Огромная нога ступила вниз…