Волонтеры Челкеля
Шрифт:
– Правда, мне снилось… – Наташа нерешительно замолчала. – Такой страшный сон… Будто мы с господином Косухиным идем по какому-то темному подземелью, входим в склеп, бежим по тоннелю, а потом стоим на каком-то заснеженном поле, и мне очень страшно…
– Это не сон, Наталья Федоровна… – Ростислав вспомнил черный силуэт монастыря, нависающий над заснеженной долиной. – Это было. Шекар-Гомп…
– Оу! – Валюженич обрадовано улыбнулся. – Наташа! Вы начинаете вспоминать! Я тогда стоял у входа…
– Нет, – девушка тоже улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. – Это только сон – наяву я по-прежнему
– Буду, – кивнул Арцеулов.
– Вы нам очень нужны, – девушка встала и перебросила через руку легкий светлый плащ. – Наша группа продолжает работу…
– Не знаю, – растерялся Ростислав. – Вам ведь нужны специалисты… физики, математики. Я обыкновенный офицер…
– Не выдумывайте, Ростислав Александрович! – тон Наташи стал спокойным, деловым, словно и не было тяжелого разговора. – Впрочем, об этом потолкуем вечером… Не провожайте меня, это несовременно…
Она повернулась, чтобы уходить, но внезапно остановилась:
– Чуть не забыла. Вам привет, господин Арцеулов. Вы ведь знакомы с Богоразом?
– С генералом? Нет.
– Не с отцом. С Семеном. С Семеном Аскольдовичем. В радиограмме он передает привет вам и… и господину Косухину.
– Что? – понял Ростислав. – Тускула?
– Три дня назад мы установили связь… До вечера, господа!
Тускула вышла на связь! Значит, все не зря – Иркутск, бегство по ледяной тайге, падающий «Муромец», гром ракетных двигателей на Челкеле! Никто не погиб зря! И он, офицер погибшей армии, выполнил приказ Верховного Правителя России…
– Все-таки надо попробовать, – Валюженич плеснул вино в бокалы. – Говорят, что-то особенное…
Вкуса Ростислав так и не распробовал. Знаменитое «Бордо» показалось терпким и противным.
– Кстати, Гастон вернулся. Представляешь? Шарль хочет засадить этого молодого гения лет на десять, чтобы не бегал с револьвером где не надо…
– Да пусть его!
Арцеулова не интересовал господин де Сен-Луи. Степана не вернуть, а мстить трусливому ничтожеству не хотелось.
– Оу, Ростислав, ты что-то подобрел!.. Ладно, если Наташа его отшила…
Валюженич запнулся и поспешил сменить тему:
– Как я понял, ты не собираешься заниматься этими ракетами?
Арцеулов пожал плечами:
– Чем я могу помочь? К тому же, я рассчитывал на кое-что другое…
– Йе, Ростислав! – оживился Тэд. – Конечно! Я не успел тебе рассказать. Как только я получил твое письмо из Ревеля, то написал отцу. Вчера пришел ответ. Вот…
Он достал из кармана конверт и нерешительно развернул густо исписанный лист бумаги:
– Понимаешь, я сообщил ему, что ты желаешь заниматься древними языками, что у тебя способности…
– Да вы что? – Арцеулов даже растерялся. – Какие способности?
– Оу, ты себя недооцениваешь! Так вот… – американец замялся. – Отец, наверно, был не в духе. Пишет, что моя рекомендация может только скомпрометировать человека. И что ты даром тратил силы, спасая на Тибете такого дурака, как я…
Валюженич виновато вздохнул, а затем широко улыбнулся.
– Зато дальше… Читаю: «К
счастью, мистер Арцеулов имеет куда более солидные рекомендации, чем твоя. Мой уважаемый коллега из России мистер Пташников, гостивший недавно в Абердине, узнав, о ком идет речь, заверил, что мистер Арцеулов – человек серьезный, давно и успешно работающий в области древних текстов – в отличие от тебя, тратящего время на полную ерунду. Поэтому при первой же возможности прошу не забыть и передать мистеру Арцеулову мое приглашение. Он может приехать в Абердин в любое удобное для него время…»Арцеулов почувствовал себя самозванцем.
– Оу, Ростислав! – понял Тэд. – Ты справишься! Отец любит таких, как ты, – серьезных…
Арцеулов невольно улыбнулся. Сам себе он не казался таким уж серьезным. Но в Абердин надо ехать. Он должен расшифровать странные таблички. Придется работать долго, много лет. Что ж, он будет работать…
– Повезло тебе! – Валюженич почесал затылок и вздохнул. – Когда вы с отцом раскрутите эту тайнопись, будет настоящая сенсация! Слушай, хоть камень оставь. Честное слово – без тебя к нему не притронусь. Это же такой артефакт!
…Странный плоский камень, способный менять цвет, послушный старинным заклинаниям. Когда-то дхарские маги снимали с его помощью порчу, возвращали память. Память… Наташа так и не смогла ничего вспомнить… Ростислав полез в карман пиджака. Листок с переписанным заклинанием, случайно уцелевший, был спрятан в бумажнике.
– Тэд, я хотел поговорить с вами об этом камне. Вот…
Он положил на стол белый лист бумаги, исписанный странными, непонятными словами.
– Йе! – Валюженич вцепился в листок, глаза радостно блеснули: – Фольклор!
– Нет, – Арцеулов осторожно забрал бумагу. – Это не фольклор. Тут такое дело, Тэд…
– Вы, я вижу, не в настроении, Агасфер?
– Нет-нет, не обращайте внимания. Много дел в моем… синедрионе, так кажется? Итак, вижу, вас ничто не убедило. Мы встречались чуть больше года назад, и вот война кончена!..
– Разве? В стране голод. Ваши нелюди уничтожают священников, ученых…
– Некоторых, друг мой. Некоторых. Среди них встречаются очень беспокойные…
– Отрешившиеся?
– Запомнили? Совершенно верно. Порой они могут доставить изрядные хлопоты. Но не только они. Придется, как ни странно, заняться дхарами…
– До седьмого колена, да?
– О! Изучаете здешние священные тексты? По-моему, мы всегда однозначно относились к отступникам. Мы с вами расходимся в методах, а вот они…
– Их потомки не виноваты!
– Не скажите! Кое-кто начинает припоминать некоторые любопытные подробности. Вы что, хотите, чтобы все повторилось вновь? И я не хочу. Только в отличие от вас не боюсь брать на себя ответственность – и вмешиваться. Кстати – ай-яй-яй, мой друг, вы все-таки не удержались – и занялись моими делами!