Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Волшебная лампа генсека или Последнее чудо-оружие Cтраны Cоветов
Шрифт:

Что же это такое творится? Я каюсь, я больше не буду, но чтобы плодотворно служить родной стране и впредь, мне надо сперва укокошить коллегу. И я не знаю, как это сделать половчее.

При всех томлениях и рассуждениях, мне предстояло еще навестить Бореева. Для чего надо было поскорее отправиться в Питер. Пребывание там могло затянуться, поэтому я решил не садиться в поезд, а использовать для командировки собственную машину.

За время нашей "разлуки", сходство с бабой-ягой у ведущего специалиста только увеличилось.

– - Как же вы мне, Роберта Юрьевича не уберегли?-- тусклым голосом осведомился Бореев,

но тут же оживился, переключившись на более занимательную тему.-- Однако все записи Дробилин сохранил, как на магнитных лентах, так и на бумаге...

– - Рад за вас...

На сей раз Бореев принимал меня не посреди лаборатории, а в своем кабинете, который, правда, из-за обилия телефонов, компьютерных терминалов, каких-то пультов напоминал рубку космического корабля. Михаил Анатольевич сразу попробовал меня подначить.

– - Майор, ну-ка рассказывайте, что вы там пронюхали о занятиях Сандомирского с Дробилиным?

– - Ну, не мне вам рассказывать, товарищ ученый. Или мою голову опять просвечивает некий детектор лжи?

– - Вовсе нет. Вам нет нужды брехать или изворачиваться, мы же знаем, что вы надежный, умный и проницательный человек.

Ладно, теперь, когда Сандомирского уже нет в пределах Земли, я могу показать свою проницательность.

– - Я догадываюсь, чем занимались ваши люди. Тем более, что мои догадки были подкреплены Робертом Юрьевичем, когда мне с ним удалось поговорить по-свойски, с выворотом. Я же чекист.

– - Эх, говорил же я, не надо ученого посылать в такое путешествие, и расколется он, и в распыл пойдет при первой же заварухе,-- Бореев начал с надрывом, а кончил делово.-- Так что вы все-таки усвоили?

– - Мои мысли, как и обычно, мало оформлены.-- Тьфу, получилась фраза, словно про анализ кала.-- В общем-то ясно, что, по особому модулируя магнитные поля, можно послать привет на тот свет и получить благожелательный или неблагожелательный отклик. С помощью этого приемчика, то есть вертикального резонанса, советские ученые в состоянии изменить мою, в частности, судьбу в лучшую или в худшую сторону. Для этого надо оснастить направленный "туда" вектор раздражения сведениями обо мне, о моей, так сказать, ауре. Угадал?

– - Почти. Благодаря нашей аппаратуре ваша судьба сложилась столь удачно, что вы легко прогулялись по болоту, а заодно предовратили кончину всей экспедиции. Правда, при этом ваше личное биомагнитное поле приобрело странные спектральные характеристики -- я сужу по дробилинском записям -- в нем объявился дополнительный источник возмущений.

– - Я как-никак изрядно помандражировал, Михаил Анатольевич. Это ведь должно было отразиться на моей ауре?

Да, не очень-то ясно, в плюс или минус пойдут мне эти странности.

– - Наверняка. Да, у вас и раньше имелись отклонения от обычных биомагнитных характеристик. Так же, как и у Роберта Юрьевича. Это лишь показывает, что вы выполняете какую-то задачу судьбы. Я товарищей вроде вас так и обзываю -- "люди задачи". Только бы еще знать, что вам поручено свыше. Кстати, после ранения Сандомирского ваша аура -- понравилось мне такое слово -утратила тот самый источник возмущений, а Роберт Юрьевич как раз его приобрел... Как, товарищ майор, вам это нравится с позиций мистики?

А ладно, чего мне стесняться, товарищ ученый тоже ведь с приветом.

– - Ну, Михаил Анатольевич... это называется

вселением беса. Кстати, демон вступил со мной в договорные отношения. Мы обменялись услугами, в частности он недурно попитался моими чувствами, а потом перебрался в Сандомирского. Наверное, Роберт Юрьевич не успел как следует поторговаться. Ну, как свежо предание?

– - Верится вполне. Только непонятно, зачем демону, который пребывает как бы на более высоком энергоинформационном уровне, наши услуги?

– - Ну, если вы у меня спрашиваете, то я что-нибудь, конечно, отвечу. Демону необходимы наши услуги, вернее наш энергоинформационный потенциал, потому что он чего-то недополучает на своем уровне. Потому что там он отверженный и изолированный, выключенный из того, что можно назвать предустановленной гармонией, а также рутинным порядком. Вот почему страстная демоническая личность так тянется к нам и даже откликается на наши просьбы.

Я охотно рассуждал на тему, достойную психушки и диагноза "вялотекущая шизофрения", и пока не знал, как из этого выпутаться. Я и по сей момент не верил во всяких бесов и джиннов, но мне инстинктивно не нравилась кавалерийская лихость ученого, и хотелось немножко попугать его.

– - Михаил Анатрольевич, эти проклятые падшие духи, бесы, вампиры так и норовят прорваться к нам из-под замка, с "обратной стороны". Помните: "Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей"? А ваш институт сейчас помогает ему приземлиться. Ну, жуть появилась?.. Хотя, в общем-то, я пошутил.

– - Я понял,-- подтвердил неиспугавшийся Бореев.-- И тоже вспомнил цитату: "Дух беспокойный, дух порочный, Кто звал тебя во тьме полночной?" Кто угодно, только не мы. Зато мы действительно заметили, что целый ряд метантропных матриц отторгается основными матричными группами, и сейчас пытаемся разобраться с такой загвоздкой. Впрочем, для нас это не готический роман, а обычная математика, если точнее -- теория множеств...

Бореев вещал со светлым лицом, напоминая уже не бабушку-ягу, а дельфийскую пророчицу. Было видно, что нежность он испытывает только к теории множеств. Я попытался прервать поток умных слов.

– - Кажется, ни в одном научном центре Запада подобные исследования не проводятся.

– - Смею добавить, Глеб Александрович, и ни в одном институте СССР. Столь необычные, неортодоксальные для современной науки исследования могут вестись только под широким крылышком КГБ. И на условии, что мы в итоге выдадим то, чем можно насолить американцам.

– - Пусть даже это "соленое" будет не вполне понятно и объяснимо с позиций официального естествознания?

– - Пусть даже. На войне все приемы хороши. Нашему проекту хана угрожает лишь в том случае, если страна совсем обеднеет, или явится какой-нибудь реформатор и начнет резать расходы на госбезопасность. Впрочем, у Комитета, я думаю есть сбережения, да и всякие прогрессивные реформаторы могут появиться только из его чресел.

Ясна теперь лихость Бореева на фоне всеобщей малоподвижности. Та инстанция, которая блюдет повсюду идейную стерильность и одномерный порядок, поощряет самую крамольную -- в научном плане, конечно,-- работу. И потому, наверное, что наше большое коммунистическое дело требует окостенения в одних областях и бурления в других. Это разнообразие мне, пожалуй, нравится, так что отныне я снимаю всякие возражения.

Поделиться с друзьями: