Волшебник Темной Улицы

Однако Уна вовремя обратила внимание на то, что отель располагался в северной оконечности улицы, а с экипажем Ламонта она встретилась далеко от того местечка, на южной стороне, аккурат напротив Музея истории волшебства.

И только она откашлялась, чтобы расспросить подробности, дверь в комнату открылась. В тусклом коридорном освещении на пороге вырисовался силуэт в ковбойской шляпе и плаще.

— Инспектор прибыл, — сообщил Самулиган. — Он попросил собраться в гостиной. Кажется, в деле есть подвижки.

Глава 11.

Полная горница

подозреваемых

Глава 11: Полная горница подозреваемых

Инспектор стоял в гостиной Маятника, сцепив руки за спиной. Мертвенно-бледный цвет лица наводил на мысль, будто он никогда не видел солнечного света или хуже того, полгода пробыл в гробу. Ненатуральная бледность в контрасте с черной шевелюрой сделали облик похожим на эскиз художника, нежели на реального человека.

Сегодня на нём не было мундира, и понять, где кончаются идеально белые рукава рубашки и начинаются запястья, было практически невозможно. Без своей привычной чёрной формы, оставленной, судя по всему, в прихожей, инспектор казался жутким привидением.

Кинжала на полу уже не было, но Уна заметила его блестящее металлическое лезвие на камине. Ничего больше в обстановке не изменилось. Стол, контракты и книжка Адлера были расположены так же, как запомнила Уна. Мантия Волшебника валялась на прежнем месте, и от её вида у сыщицы будто что-то сжалось в желудке.

Обычно тёплая, уютная обстановка гостиной сменилась куда менее приятной. Тени почему-то казались темнее, а портреты взирали на происходящее более холодными и осуждающими взглядами.

Портрет Освальда Великого производил особенно зловещее впечатление на Уну — он пристально рассматривал место преступления, готовый вынести всем присутствующим смертный приговор. Существа на гобеленах корчили подозрительные рожицы, пялясь на происходящее в комнате.

Констебль небрежно облокотился на стену у входа в гостиную, полностью погрузившись в чтение какого-то дешёвого бульварного романа, и, несмотря на полицейскую форму, больше смахивал на отдыхающего. В отличие от него, внимание инспектора Уайта было целиком приковано к месту преступления.

Он с подозрением оглядел всех, находящихся в комнате, а Уна тем временем присела на один из изящных диванчиков у стены. Дьякон беспокойно переминался с ноги на ногу на её плече.

Запах каминного пепла смешался со стойким смрадом от опаленной руки Самулигана.

— Это все? — претенциозно спросил у слуги инспектор.

Самулиган осмотрелся. Гектор Гримсби неуклюже скрючился в кресле у двери, окровавленная повязка на его лбу выглядела словно потрёпанный саван египетской мумии. Санора Крон явилась публике с чистым лицом, заняв местечко у противоположной стороны камина.

Исидора Айри нервно накручивала на палец локоны, рядом с ней сидел Адлер — близнецы заняли половину центрального гостевого дивана. Маятник качался так близко к Адлеру, что парень, казалось, рисковал получить балансиром по лицу. Ламонт Джон-Майкл Арлингтон Фитч Третий присел у входа, скромно сложив ладони на коленях.

— Да, — подтвердил Самулиган. — Все на месте.

Зачарованные огни с потолка отбрасывали нечеткие тени на лицо инспектора. Он громко хлопнул в ладоши, прежде чем начать.

— Я — инспектор Уайт. Полагаю, все знают, зачем я здесь?

Он взял заколдованный кинжал с каминной полки и бросил на пол. Клинок впился в ковер и завибрировал, словно камертон.

Санора открыла рот от изумления.

Ламонт испуганно выдохнул:

— Осторожно!

А Дьякон воскликнул:

— Испортили прекрасный ковер!

Инспектор проигнорировал его слова:

— Заявление о похищении данного кинжала, — начал Уайт, самодовольно расхаживая по комнате в ослепительно белой рубашке, сверкающей в волшебных огнях, — из закрытого хранилища Музея истории волшебства поступило ранее этим вечером.

При упоминании музея Уна покосилась на Гектора Гримсби, следя за его реакцией. Каменная физиономия калеки выражала лишь равнодушие и безразличие. Был ли Гектор слепцом или же притворялся, единственное, что могла сейчас видеть сыщица, как тот уставился своими бельмами на что-то позади Уны.

Инспектор вытащил записную книжку из заднего кармана и продолжил:

— Кабинет хранителя музея располагается внизу, в подвале. Для посетителей вход в подвал воспрещен и находится под охраной. Хранитель закрыл кабинет и отлучился из музея на несколько часов, чтобы осмотреть некоторые предполагаемые экспонаты. Возвратившись в четыре часа, он обнаружил, что дверь раскрыта настежь, витрина с двумя заколдованными кинжалами разбита, а сами кинжалы исчезли.

Служитель порядка захлопнул блокнот и бросил его перед собой, словно сам блокнот был частью неопровержимых доказательств.

— Ключ был только у хранителя, а охранник клянется, что никого в подвал не пропускал.

Уна сидела, как вкопанная, внимая каждому слову инспектора, её ум фиксировал каждый аргумент Уайта в поисках подсказок.

Блюститель порядка прокашлялся и продолжил:

— Очевидно, что вор в этой самой комнате, — в подтверждение своих слов он махнул в сторону торчащего из пола кинжала. — И тот же индивид использовал один из украденных клинков, чтобы убить Волшебника.

Уна покачала головой, вникая в слова инспектора:

— Вы сказали «убить»?

— Сказал, как есть, — ответил полицейский, раздражаясь, что вынужден отвечать на вопрос.

Уна повернулась к эльфу:

— Ты ему рассказал, Самулиган?

Самулиган печально цокнул языком:

— Я пытался, но...

— Рассказал мне что? — спросил полицейский.

— Мой дядя, возможно, не был убит, — сообщила Уна. — Вполне вероятно, что он еще жив.

Инспектор прошел в центр комнаты и поднял одежду Волшебника.

— И где же он тогда? — нервно спросил Уайт, тряся мантией перед носом Уны.

— Ну, если он жив, то может находиться в Гоблинской башне, — ответила сыщица.

— В Гоблинской башне? — переспросил инспектор. — Не смешите меня. Все в комнате были свидетелями, как его закололи кинжалом. Разве не так?

Он перевел взгляд на Ламонта. Мальчик настолько сконфузился, что под давлением подтвердил слова:

— Так, — а затем вытащил платочек из кармана и начал нервно протирать очки.