Волшебные бутылки

ЕСЛИ БЫ В ЭТОТ МОМЕНТ…

Если бы в этот момент мы с вами заглянули в лабораторию, мы услышали бы…

– Ну, а сейчас?
– спрашивала Любочка.
– Почему из квадрата «В» «невидимка» не подаёт тревожных сигналов? Ведь мальчик обманывает хорошего человека, морочит ему голову. Почему же шапка не протестует?

По-видимому, конструктор и сам был озадачен.

Вот уже несколько минут он копался в рабочих схемах модели и сверял таблицы.

– В чём же секрет? Мальчишка дурачит человека, а шапка почему-то продолжает работать безотказно… - размышлял вслух учёный.- Будем рассуждать по порядку. Нам известно: модель запрограммирована не прямолинейно - это, мол, черное, а это - белое. Она задумана гораздо сложнее - ежесекундно взвешивать все «за» и «против» и принимать самостоятельные решения. От неё не должны ускользать даже малейшие отклонения от справедливого…

Значит, то, что происходит в данный момент, она не расценивает, как плохой поступок: по-видимому, у неё есть для этого свои «соображения». Вероятно, она относится к этому, как к шутке. Более того, видит в этой шутке что-то хорошее.
– И учёный, закрыв папку с чертежами, жадно закурил.

– Олег Борисович, но это уже не просто шутка.
– возразила лаборантка.
– старик ведь поверил в свою необыкновенную силу! Представляете, какое его ждёт разочарование, когда он узнает, что над ним так зло посмеялись!

А по экрану всё так же весело пробегали задорные зелёные зайчики. Это были явно положительные импульсы.

И всё же учёный, несмотря на хорошее настроение экрана, был чем-то встревожен.

– Да, - хмуро произнёс он, - не исключено, что шапочка ошибается… Она же только начинает свою жизнь, и. может быть, что-то в ней ещё несовершенно? Или просто не отработано? А что, если у шапочки есть свои слабости? А может быть, появились какие-то новые свойства, которые не были предусмотрены? И благодаря этому она сама увлеклась игрой? Ну что ж, дальнейшее покажет! Сейчас очень важно увидеть, чем всё это кончится!

И они прильнули к экрану телевизора.

На вершине славы

А дед упивался своей неожиданной славой.

– Семён Авдеич, вы - необыкновенный человек!
– твердила женщина.
– Вы - феномен!

– Жму вашу руку, коллега!
– инженер обменялся со стариком рукопожатием.
– Вам нужно немедленно сообщить о себе в Академию наук!

Но академия была далеко, а турист в пёстром свитере уже стоял за дедовой спиной.

– Одну минуточку!
– обрушился он на старика.
– Дайте профиль! Готово!
– фотоаппарат победно щёлкнул, - А теперь, пожалуйста, несколько слов о себе.

– Спасай деда!
– всполошились туристы.

Но молодой репортёр не унимался.

– Не мешайте работать!
– огрызнулся он.
– Что вы понимаете? Этот дед наверняка в историю войдёт!

Дед входить в историю не отказывался, но держал себя скромно.

– Для истории я ещё не совсем созрел, - сказал он, опустив глаза, - вот ежели в цирк… Так-то, Авдеич, не имеешь ты теперь права на лавочке в сторожах сидеть! Раз уж заклокотал в тебе талант - послужи народу!

Таким поворотом дела все были довольны. Тим тоже чувствовал себя именинником. Ещё бы! Это с его лёгкой руки пришла ж деду известность!

Дед буквально купался в славе. Он охотно фотографировался со всеми на память, готов был уже раздавать автографы и с азартом планировал:

– Сейчас куплю дюжину бутылок и - айда тренироваться. А завтра вечером - прямиком в цирк.

Но тут в поэзию вторглась проза жизни.

– Граждане, приготовьте билетики!
– раздался простуженный голос, и дверь грозно хлопнула за спиной длинного, сухого, как макаронина, контролёра.

«Всё. Доигрался!» - Тимкино сердце чуть не оборвалось.

Мальчишка уже собрался било нырнуть под скамейку, но вовремя вспомнил, что он - невидимка.

А контролёр поторапливал деда

– Что же вы, гражданин хороший, думаете предъявлять билет или нет?

Старик шарил по всем карманам, а страж порядка между тем перешёл с дедом на «ты».

– Давай быстрей, дед, не в баню пришёл! Ты у меня не один!

Семён Авдеич невозмутимо изучал подкладку шапки, старательно тряс футляр от очков - билета не было.

«Влип дедушка, - расстроился Тимка. Как-никак, они с дедом были уже почти родственниками.
– Ну, дедушка, шептал он, - за обшлаг загляни! Ищи, ищи получше,… Эх, был бы у меня билет, я бы тебе отдал!»

Но билет старика как сквозь землю провалился.

– Ну, будет меня морочить!
– рассердился контролёр.

– Говори, дед, прямо, что без билета едешь. Нечего крутить!

– Да вы что, товарищ, за этого дедушку мы все ручаемся!
– зашумела публика.
– Знаете, он какой человек необыкновенный.

Но дед и сам был зубастый.

– Крутить мне нечего!
– рассвирепел он.
– Я сам человек государственный и совесть у меня государственная! У меня, браток, насчёт билета всё честь честью обстоит. Буду я свой жизненный диплом пачкать! Да я бы сам любого зайца за шиворот вот как тряханул!

«У, жердь противная! Людям не верит!
– про себя ругал Тимка контролёра.
– Да и я тоже гусь хороший - сижу себе, за шапку спрятался, а бедный дед… - Вот что, накрою-ка я его своей «невидимкой», а со мной - будь что будет…»

Но именно в эту минуту на глаза контролёру попалась сетка с бутылками, сиротливо стоявшая в углу.

«Сейчас к моим бутылкам прицепится!
– всполошился Тимка.
– Засуну их под пальто». И на глазах у контролёра бутылки, подпрыгнув на полметра, бесследно растворились в воздухе.

– Ноль-три… ноль-три… «Скорая помощь»… - забормотал контролер и, схватившись за голову, нетвердой походкой побрёл к выходу.

– Нет, ты постой!- зашумел дед, - есть у меня ещё одно заветное местечко. Сюда всегда всё проваливается. Так и есть!
– Дед двумя пальцами вытащил из дыры в подкладке злополучный билет.
– Говорил ведь, говорил старухе: «Зашей дырку!» Вот в какое неудобное положение перед властью поставила!