Волшебные тавлеи

Дважды никого из них уговаривать не пришлось. Старик мигом достал из своего видавшего виды хурджина две просто огромные миски и не менее огромную ложку, скорее походившую на черпак, – и оба странника воздали должное творению кока, каждый по три миски с горкой, – после чего, опорожнив по кувшину воды, один из них придвинулся поближе к огню и уснул, – это был пес, солидно увеличившийся в размерах, а второй протянул руки к огню и некоторое время сидел молча. Затем заговорил.

– Спасибо тебе, добрый человек, за то что спас нас от неминуемой смерти. Чем отблагодарить мне тебя за твою доброту? Нет-нет, не возражай, – замахал он руками, хотя Владимир и не думал возражать, – твой поступок достоин не только похвалы, но и вознаграждения. Я не обладаю богатством, – сказать по правде, у меня и ломаного дирхема не найдется, – но зато у меня есть знания, которые могут тебе пригодиться и которыми я охотно с тобой поделюсь. Видишь ли ты вон там, – он махнул рукой куда-то в непроглядную темноту, – высокую гору? Хотя о чем я спрашиваю? Твой юный взгляд способен разглядеть нору песчаной лисицы за два фарсанга, в то время как я не способен увидеть слона на расстоянии протянутой руки… У этой горы много названий, и каждое из них страшнее предыдущего, каждое предостерегает безумца, решившегося искать за ней своей судьбы. Мне рассказывал мой дед, а ему его дед, а ему… В общем, много поколений назад, когда полноводная, – не то что сейчас! – река приносила своими разливами плодоносный ил на окрестные поля, – воткни сухую палку, – и она становилась прекрасным деревом, – а берега ее украшали множество цветущих пальм, здесь стоял великолепный город. Увы, в это трудно поверить, поскольку сейчас ты не найдешь ни единого следа его былого великолепия, как, впрочем, и любого иного следа. И жил в этом городе прекрасный юноша, влюбленный в прекрасную девушку, но родители всячески противились их браку. И вот случилось так, что его единственная верблюдица удалилась из города и пропала. Тщетно искал он ее по окрестностям, тщетно призывал ее по имени и сулил угостить сладкими фруктами, девушка была покорна воле родителей и не соглашалась бежать с ним.

– Девушка? – не понял Владимир.

– Ну не верблюдица же… Ты слушай, что было дальше. Он обратился к лучшим предсказателям города, и те, посовещавшись, большинством голосов решили, что пропавшую верблюдицу следует искать за горой. И вот юноша, оплакивая разлуку с любимой…

– Верблюдицей? – опять не понял Владимир.

– Какой верблюдицей? Девушкой… Если ты будешь меня сбивать, я до утра не закончу!.. Так вот, попрощавшись на всякий случай с родными, своими, и девушки, и девушкой, он поднялся на гору, и с тех пор его больше никто не видел…

– И что же с ним такое случилось? – поинтересовался Владимир.

– Наверное, спустился по другую сторону… Но слушай, что было дальше. У пропавшего юноши был брат, у которого тоже были верблюдица и любимая девушка. Не дожидаясь, пока она пропадет (Владимир благоразумно не стал уточнять – которая из двух), он тоже поднялся на гору, и тоже исчез. Вскоре один за другим исчезли все жители города, потом ушли домашние животные, река обмелела, пальмы засохли, а песчаные бури стерли город с лица земли. И вот, остались только мы, с моим верным псом, и нет нам иного пути, как туда, куда ушли наши предки. Но человек слаб, и я никак не могу решиться, – он попытался выдавить из себя слезу, потерпел неудачу и ограничился жалобным всхлипыванием. – Когда-нибудь, я обязательно это сделаю, но пока вынужден скитаться здесь, без крова, воды и пищи, в поисках добрых людей, которые иногда способствуют нашему выживанию несколькими монетами…

Владимир вздохнул и протянул старику несколько золотых. Тот жадно схватил их, сунул в пояс и стал поднимать собаку.

– Куда же вы пойдете, ночью? – спросил Владимир. – К тому же, ты, кажется, собирался дать мне какой-то мудрый совет?

– Если вернусь, то обязательно исполню свое обещание. А сейчас – мне пора. Сколько можно откладывать? Что мне терять в моем возрасте, чего бояться? Прощай…

Странная пара растворилась в ночи, а Владимир, проведя некоторое время в недоумении, последовал совету бывалых охотников-рыболовов и скоро уснул.

Проснулся он, когда капитан в авральном порядке поднимал разоспавшуюся команду, поскольку корабль-поводырь уже снимался с якоря.

– Быстрее, пошевеливайтесь, завтракать будете сухим пайком, – подгонял он матросов, а потом вдруг замер и пробормотал: – Странно…

Владимир, быстрым шагом направлявшийся к лодке, на всякий случай приостановился.

– В этих местах обычно бродит старик с собакой, плетет небылицы и клянчит деньги у доверчивых проезжающих. Ты ночью никого не видел?..

– Нет, – на всякий случай соврал Владимир, затем поинтересовался: – А правда, что здесь некогда был город, ныне исчезнувший, и вон та гора пользуется дурной славой, поскольку никто, взошедший на нее, не возвращается?..

– Ты точно никого не видел ночью? – подозрительно осведомился Синдбад и, снова получив отрицательный ответ, пояснил. – Город – не город, а так, небольшое селение. Очень давно, я тогда еще не родился. А потом один из жителей случайно взошел на ту самую гору, о которой ты спрашиваешь, и увидел, что лежащая позади нее равнина гораздо более приспособлена для жизни. Не будь дурак, он тайно от всех переселился туда. За ним – другой житель. Но как только они, дабы отпугнуть прочих охотников хорошей жизни, пустили слух о проклятии, жители селения, смекнув, в чем дело, переселились туда все до единого. Обнесли равнину стенами, обустроились, и теперь там в самом деле город, – говорят, не беднее Багдада…

– А старик? – спросил Владимир.

– А что старик? Он сам оттуда. К тому же, говорят, и не старик он вовсе, а местный макр, хитрец, который переодевается да доверчивых дурит…

4

…Потянулись дни, похожие один на другой. Пейзаж вокруг был достаточно однообразен, но у Владимира совершенно не оставалось времени любоваться красотами, даже в случае их наличия – работы на корабле у матросов оказалось предостаточно. Одно дело – восхищаться величественно парящим над волнами парусником и слушать рассказы бывалого морского волка (брат одного из его друзей ходил на «Крузенштерне»), и совсем другое – попробовать все на собственном опыте. Все с нетерпением ждали, когда, наконец, Тигр сольется с Евфратом, – тогда большая вода уменьшит количество совершаемых маневров, – пока же матросы находились в постоянном напряжении.

Ситуацию скрашивали повествования Джасима, столь же правдивые, сколь и невероятные. Но талант рассказчика был таков, что описываемые им картины не оставляли никаких сомнений в их истинности, хотя и были, по мнению Владимира, по большей части выдумками. Слушал, впрочем, с неизменным интересом. Вот и сейчас, расположившись по обычаю в тени казана, кок повествовал о великом морском походе, в котором принимал самое непосредственное участие.

Конец ознакомительного фрагмента.