Волшебные тавлеи

Гавкнули все трое, прятавшиеся внутри, причем невпопад и на разные голоса, но для нетребовательного стража этого оказалось вполне достаточно. Дама с собачкой беспрепятственно скрылась за городской стеной, при этом им не помешало даже то, что щуплый не переставал петь и делать попытки махать хвостом даже минуя стражников…

3

В соответствии с достигнутой накануне договоренностью, Владимиру следовало поспешить на причал.

– Чего надо? – недовольно буркнул джинн, когда он постучал по лампе.

– На причал надо, – в тон ему ответил Владимир. – Хватит дрыхнуть, дорогу показывай.

– Какой тут дрыхнуть! Сегодня открывается чемпионат пустыни по поло на верблюдах. Оазис Эль-Бид принимает оазис Аль-Кхобар…

– И кто выигрывает?

– Пока только принимает…

– Тебе нравится поло?

– Не то, чтобы нравится… А как средство немного заработать. Я тут поставил на Эль-Бид…

– А я и не знал, что у джиннов есть деньги…

– Я, собственно, рассчитывал на тебя.

– На меня?

– Ну да. Какая-то несчастная пара золотых…

– Сколько-сколько?

– Вообще-то я поставил десять, но это не важно.

– То есть как это не важно! – возмутился Владимир. – Вообще-то, хозяин лампы я…

– Опоздаешь на пристань, – рассудительно прервал его джинн. – Дойдешь до базарной площади, вторая улица направо. Потом вторая налево, и еще раз направо. В общем, не заблудишься…

Как легко догадаться, Владимир заблудился и попал на пристань, когда солнце взошло достаточно высоко. Здесь царил такой же оживленный беспорядок, что и на базаре. От кораблей на пристань были скинуты сходни, по которым сновали носильщики – на корабль с пустыми руками и корзинами, обратно – с полными. Величаво плыли огромные тюки, поскольку людей, тащивших их, видно не было, гвалт поднимался до самого неба, было ужасно пыльно, а воздух пропитался странной смесью запахов морепродуктов, пряностей, свежеокрашенных тканей и много-много чего еще. Найти нужный корабль, когда тебя толкают и сжимают со всех сторон – дело нелегкое, но, к счастью Владимира, «Золотой ишак» оказался четвертым или пятым по счету. Узнать его оказалось просто – очень изящный двухмачтовый доу, в качестве носовой фигуры у которого имелась передняя половина разинувшего в торжествующем крике пасть зверя, в честь которого судно и было названо. Синдбад стоял на палубе и наблюдал за погрузкой товаров.

Владимир хотел было подняться к нему, но тот сделал упреждающий знак и сошел сам.

– Наше присутствие излишне, – сказал он. – Здесь вполне обойдутся без нас. Сегодня погрузка еще продолжится, а отплытие состоится завтра или послезавтра. Кстати, а вот и наш новый кок, Джасим аль-Луджайн. Можно просто Джасим.

Владимир взглянул в ту сторону, куда невежливо указывал пальцем Синдбад и во второй раз за короткое время был поражен. Джасим выглядел самым настоящим морским волком. Вместо одной ноги у него была деревяшка, и он был вынужден использовать костыль. На плече у него сидел и теребил огромную чалму здоровенный попугай. Во рту он держал мундштук кальяна, сам кальян был заткнут за пояс. В вороте распахнутого халата виднелась тельняшка. Кроме того, он был огромен, как айсберг, потопивший «Титаник». Он не шел, – он шествовал, – и разношерстная толпа плавно обтекала его, словно волны. За ним четыре совершенно бандитские личности, надрываясь, тащили огромный казан.

Кивнув Синдбаду, Джасим проследовал на судно.

– Говорят, в приготовлении плова ему нет равных. Он избороздил все моря и океаны, ходил под парусами многих знаменитых капитанов, и даже служил под началом самого капитана Зажажа… Ладно, приходи завтра, а у меня еще много дел…

* * *

Поскольку делать ему было нечего, Владимир отправился изучать местные достопримечательности, с которыми, правду сказать, было туго. Кривые улочки, похожие одна на другую как две капли воды, светлые оштукатуренные стены, довольно редкие прохожие, пальмы, врытые в кадках около некоторых домов – вот, собственно, и все. Рассматривать было нечего, делать – тоже, а тут еще джинн… С характерным звуком появившись из-за спины на уровни талии в количестве одной только головы, он с места в карьер принялся рассказывать о несправедливости и предвзятости судей, которая сплошь и рядом встречается не только в хозяйственных тяжбах, о верблюдах, которым, должно быть, что-то подмешали в воду или не так оседлали, о разной длины клюшках и неправильных изгибах их крюков, о том, что мяч круглый, а поле ровное… Владимир, поначалу отвлеченный своими мыслями, не сразу понял, о чем идет речь, но потом догадался, – сделанная джинном ставка вылетела в трубу. И почти сразу вслед за тем – какое зрелище он в данный момент из себя представляет. Откупиться от ноющего джинна было в данный момент наилучшим выходом, что Владимир, скрепя сердце, и сделал. После чего задался вопросом: насколько большой кредит ему открыт. Решив, что в сказке кредит должен быть сказочно большим, он выбросил эту мысль из головы.

А потом обнаружил, что заблудился. Идя с пристани, он придерживался правила правой руки, чтобы иметь возможность вернуться. Слушая джинна, он продолжал движение, в результате чего оказался на перекрестке, где использовать прежний принцип оказалось невозможным. В растерянности озираясь по сторонам, он вдруг услышал мелодичный звон, поднял глаза и увидел прямо над собой тонкий бронзовый полумесяц и несколько звездочек, подвешенных на цепочке к выступающей из стены деревянной балке. И приоткрытую дверь. Спрашивать дорогу у джинна не хотелось, – Владимир был на него рассержен, – и, осторожно войдя, он поднялся по лестнице на второй этаж к еще одной полуоткрытой двери, легонько постучал и, услышав «войдите», произнесенное напыщенным тоном, вошел.

Первое, что сразу бросалось в глаза, было чучело крокодила, свисавшее с потолка; полки с манускриптами вдоль стен, различные непонятного назначения приборы; в углу – три слона, стоящие на черепахе, и плоский блин земли поверх них, все вырезаны из ценных пород дерева. Потолок разрисован фигурами созвездий. Еще одна открытая дверь на винтовую лестницу. И пожилой, невысокого роста человечек, – типичный средневековый звездочет в расшитом золотыми звездами халате с широкими рукавами и островерхом колпаке.

– Чего тебе надобно, о юноша? – несколько покровительственно поинтересовался человечек. – Только знай, что я не занимаюсь дешевыми предсказаниями. Дешевые предсказания – удел невежд и глупцов, выдающих себя за обладателей тайного знания. Я же считаю, что знания должны принадлежать всем. Знание – сила. Только истинная наука может дать нам знания. Но истинная наука, представителем которой я являюсь, требует серьезных вложений, – только тогда от нее будет польза и отдача.

– Я ищу волшебные тавлеи, – ответил Владимир.

– Ни слова больше, о юноша! – вскричал человечек. – Волшебство, магия – это антинаучно, истинный ученый в них не верит. Для истинного ученого главным в познании законов естества является опыт и наблюдение, анализ которых позволяет эти законы познавать и анализировать. Идем, я покажу тебе…

Они поднялись по винтовой лестнице на крышу, где Владимир обнаружил самую настоящую обсерваторию, большие солнечные часы с погнутым гномоном и стоящие на них очень большие песочные часы, с колбами, расположенными друг к другу под углом. Внутри обсерватории помещался ну очень солидный телескоп.

– Вот, смотри! – трагическим тоном произнес человечек и театральным жестом указал рукой на все имевшиеся в наличии предметы.

Владимир смотрел и удивлялся, каким образом сюда могло занести изобретенный спустя как минимум восемьсот лет после правления Харун аль-Рашида телескоп.

– Я поверил глупцам, и как жестоко я был обманут! – продолжал между тем звездочет. – Они утверждали, что днем со дна глубокого колодца можно увидеть звезды… Сколько денег вложил я в то, чтобы создать этот совершеннейший, – пока он не заржавел, – механизм, для дневного наблюдения за ночными светилами. И что же? Целый год, в любую погоду, наблюдал я небо и вел тщательнейшие записи о своих наблюдениях. Целый год я надеялся разглядеть хоть одну звезду – увы, все мои старания были тщетными… В конце концов, я вынужден был оставить свои попытки, а этот прибор с той поры служит напоминанием мне о моей легковерности… Впрочем, на самом верху в наблюдательной трубе свила себе гнездо птица, так что, наблюдая теперь уже за ней, я могу сопоставить погодные явления с ее полетом.

Владимир более внимательно осмотрел трубу снизу доверху. На самом верху он увидел темную точку, на которую поначалу не обратил внимания, и которая при внимательном осмотрении оказалась любопытствующей вороньей головой.

* * *

Прервемся на короткое время, чтобы прояснить поставленный и разрешенный звездочетом вопрос и обратимся к небольшой статье В. Сурдина, опубликованной в журнале «Квант», № 1, 1994 год, которая так и называется: «Видны ли звезды днем из глубокого колодца?»