Волшебный бумеранг

– Пересылать себя в форме импульсных модуляций нас научила Дёма. Мы тоже начинаем с обычнейших телепрограмм. Но как расшифровать его генетический код? Наверное, наш гость не знаком с межзвёздным правилом. Новичок в этом деле.

– Отец! Попробуем с ним поговорить.- Девушка подошла к аппарату, включила какой-то прибор, видимо воспроизводивший обратную связь.Многоуважаемый фаэтонец! Вас приветствует дочь философа Ну. Мы с отцом очень рады, что ваш гениальный эксперимент завершился успехом. Это и в самом деле историческое событие. Но наши приборы не зафиксировали ваш генетический код. Мы получили вашу личность только в лучевой форме. Вам необходимо обрести тело. Его можно изготовить в наших лабораториях. Пожалуйста, дайте ваши генетические индексы. По межзвёздному правилу их следует высылать раньше, чем индексы психодвойников.

Коля молчал. Только теперь он сообразил, какую совершил ошибку.

Он чувствовал себя так, как чувствует себя человек, старавшийся перейти границу и попавший в западню. И теперь его не принимает ни соседнее государство, ни своё...

Он напрягает намять, стараясь воспроизвести в ней генетические индексы. Но это невозможно! Его фаэтонский двойник, ставший теперь его властелином, не получил задания переслать их на Юпитер.

– Он молчит,- разочарованно сказала Ми.- Нужно усилить генератор обратной связи.

Теперь Коля получил возможность говорить.

– Я прибыл из государства Бессмертного. Я его советник. Генетические индексы не заложены в программу моего психосоответствия. Я их не знаю.

– Жаль,- печально повела радужной бровью Ми.- Рисковать мы не имеем права. Как ты думаешь, отец?

– Да. Это очень опасно. Вам лучше, коллега, повторить опыт. Я вижу, вы к нему абсолютно готовы. Мы пошлём Ушастого ближе к вашей орбите. В зону сближения гравитационных полей.

Печаль охватила Колину душу. Почему они так холодно с ним разговаривают? Разве можно так говорить с человеком, прибывшим с другой планеты?

Тоскливо. Жутко. Хотелось расколотить этот саркофаг, что стал теперь его домом. Но Коля чувствовал себя совершенно беспомощным.

Однако какое, собственно говоря, право имел он хоть в чём-либо упрекать этих людей? Разве там, на Фаэтоне, с электронными организмами разговаривали более приветливо? Разве они не были только суммой математических символов?.. О нет, он ещё не стал для них человеком. Так же как для фаэтонцев не были людьми изображения на экранах, воссоздающие колебания в глубинах электронного мозга. И хотя инженеры хорошо знали, что мозг живёт, думает, это была всё-таки жизнь в другом измерении - холодная, чужая, незнакомая...

Но ведь он и не может стать человеком без их помощи. Это теперь ясно. Сначала по генетическим индексам они должны были изготовить соответствие его тела - белковый автомат. Это соответствие будет полностью приспособлено к их условиям, ничего общего не имеющим с жизненными условиями на Фаэтоне. И только тогда его психозеркало найдёт для себя тело. Поэтому-то для таких путешествий необходимо взаимодействие двух разумных миров. Двух, а не одного! Это оказалось значительно сложнее, чем он представлял себе...

Девушка словно бы поняла, что его сейчас тревожило.

– Не печальтесь,- сказала она.- Мы вскоре встретимся. Мы покажем вам, как живут наши люди. А вы сообщите об этом вашему... вашему властелину. У нас действуют законы Свободы. Общие законы вселенной. Ваш Материк Свободы живёт почти так же. Но мы начали значительно раньше. Нам помогла связь с Дёмой...

– Возвращайтесь, коллега. Ваш двойник подаёт какие-то тревожные сигналы...

Это были последние слова, которые успел услышать Шако-Коля. Что произошло потом - он не знает.

Очнулся он там, где заснул,- в вакуумной комнате собственной лаборатории.

Засветился экран. Появилось лицо Ечуки.

– Шако! Единый не спит. Он обо всём узнал. За тобой давно следят...

Так неожиданно оборвалась нитка, которую Чамино демонстрировал Акачи.

...Рука Чамино лежала на плече Коли. В глазах Чамино светились любовь и забота.

– Это всё, что осталось от моего отца,- тихо сказал он.- Лоче рассказывать об этом не следует. Ей будет больно...

Коле трудно было понять, где кончались грёзы и начиналась реальность.

– Это не грёзы, дружище. Это лучевая жизнь.

Коля, конечно, хотел узнать, что же произошло дальше. Состоялся ли второй эксперимент? Но это было неизвестно даже Чамино. Говорят, что второй эксперимент состоялся. Будто бы Единый сам его разрешил. Потом по его приказу жрецы выключили аппаратуру. Мать Чамино умоляла, чтобы ей отдали тело мужа. Но оно рассыпалось на её глазах. Ничего более страшного представить себе невозможно. Вскоре она и сама умерла. Вот почему осторожный Чамино не хочет об этом напоминать сестре...

...Как хорошо, что Лоча снова рядом! Она отыскала какое-то растение, обладающее целебными свойствами. Стоило только натереть его соком лоб, и сразу приходят радостные мысли...

– Скажи, Акачи,- лукаво спросила Лоча,- ты бы хотел побывать на Материке Свободы?.. Хочешь?..

Лицо Коли сразу же стало серьёзным. Материк Свободы - это почти то же самое, что и Красный Остров. Но он находится в их измерении вселенной, то есть живёт вещественной, а не лучевой жизнью, и поэтому Материк Свободы значительно ближе, понятней. Если бы только можно было его осмотреть!..

Коля недоверчиво пожал плечами.

– Ну, хорошо,- засмеялась Лоча.- В наказание за то, что ты не веришь в такую возможность, принесёшь сто корзин навоза из фермы в сад. Так как мы в ближайшее время туда отправимся...

Вскоре их посетили Эло и Гашо - младшие братья Ечуки. Коля очень обрадовался, что его родные могут погостить в доме, где хозяйничает гостеприимная Лоча. Ему казалось, что глазами своих братьев на его счастье смотрит и сам Ечука-отец.

Как радовался, как удивлялся коренастый, скуластый Гашо, осмотрев большое и сложное хозяйство повстанцев! Штаб открыл ему все свои тайны. Более того, Гашо избрали членом Штаба. Он должен держать в абсолютной тайне само существование государства повстанцев, но ему покажут тот прекрасный мир, о котором можно и нужно рассказывать всем угнетённым людям...

22. Разговор в деканате

(Из дневника Оксаны)

25 апреля.

Я, наверное, сама того не понимая, совершила ошибку. Когда Виктор в ботаническом саду начал говорить о своей любви, я просто выдернула руку и убежала прочь. Ему же я не сказала ни одного слова...

Сегодня утром мама послала меня в "Гастроном". Она спешила на работу, я на лекцию, и у меня оставались считанные минуты. Но, выйдя из подъезда, я неожиданно встретила Виктора. Он даже не скрывал, что ждёт меня. Лицо у него было усталое - щёки ввалились, видимо, не спал всю ночь. Мне стало его жаль. Что там ни говори, но ведь это первый парень, признавшийся мне в любви!.. Когда я об этом подумала, вся злость на Виктора сразу же улетучилась. И хотя стыдно признаться, но в эти минуты я была очень сердита на Колю! Сердита за то, что не от него услышала эти слова. Мне мало того, что он любит Лочу. Если бы он хоть когда-нибудь сказал: "Оксана!.. Лоча это ты". Но нет, он ни разу не сказал так. Только осторожно намекает: догадайся, мол, сама... А мне хочется не догадываться - хочется знать, слышать... Слышать не раз и не два - тысячу раз!..