Волшебный дар

– И один из них убийца, – согласился Брюлей. – И еще второй патрон. Как он тебе понравился?

– Я не верю во второй патрон, – твердо сказал Дронго. – Убийца намеренно подбросил его туда, чтобы мы продолжали подозревать Энрико Вилари.

– Тогда как? Как подбросил? – спросил комиссар. – Ты можешь дать этому разумное объяснение? Каким образом в номер Энрико и Кэтрин попал второй патрон? Если его там не было, то как он там оказался? У меня есть несколько вариантов. Подбросили полицейские. Но это бред. Такого уже давно не было. Да и не может быть, хотя бы потому, что у них другие пистолеты и соответственно другие патроны. Подбросила Луиза. Но почему она не взяла деньги в первом случае и так глупо рисковала во втором? Она ведь могла сама «найти» этот патрон в тот момент, когда утром входила к актрисе в номер. Этим она обеспечила бы себе абсолютное алиби. Зачем ей ждать, когда патрон найдет кто-то другой? Значит, она отпадает. Тогда остается сама Кэтрин. Выходит, патроны принадлежали ей? Может, это все-таки она застрелила Сильвию и решила избавиться от своего дяди? Предположим, ей нужны были деньги, много денег…

– И поэтому она так рисковала, спустившись вниз и позволив мне проводить ее в номер, где было оружие и патроны? – поинтересовался Дронго. – Нет, она не убийца, это абсолютно точно. В тот момент, когда убивали ее дядю, мы с ней обедали. И прибежали сюда уже на крик Сарычева. И она ни разу не выходила из-за стола.

– Круг сужается, – заметил комиссар, – нужно сесть и все обдумать. Если Энрико говорит правду, то выходит, что убийца изо всех сил пытается его подставить.

Дронго увидел стоявшего на ступеньках, ведущих к бассейну, Арсения Мурашенкова.

– Сейчас я узнаю у него про результаты нашего разговора с Фармером, – пробормотал Дронго, направляясь к нему.

– Вы видите, какое у нас несчастье, – сказал Дронго, глядя в глаза русскому бизнесмену, – никто не мог даже подумать, что все так закончится.

– Да, несчастье, – согласился Мурашенков, – только я думаю, что Фармера не любил никто. Ни дома, ни на работе, ни вообще в его бизнесе. Он был абсолютно равнодушным и холодным человеком.

– Вы тоже его не любили?

– Нет. Я относился к нему с пониманием. Он ведь успел сегодня подписать наш предварительный договор. И вот такое несчастье. Теперь мне придется ублажать кого-нибудь другого. Если, конечно, корпорация Фармера переживет его внезапную смерть.

– Так вы говорите, Джеймс Фармер успел подписать с вами предварительный контракт? – Дронго почувствовал, что задыхается от волнения.

– Да, – подтвердил Мурашенков, – я могу его показать. Не знаю, что на него нашло, но сегодня, незадолго до своей смерти, он показался мне каким-то странным. Неожиданно днем отозвал меня прямо с обеда и предложил срочно подписать предварительное соглашение, уже позвав всех наших юристов на завтрашнее утро. Представляете мое состояние? Я чуть с ума не сошел.

– Как вы думаете, кто стрелял в Фармера?

– Не знаю. Даже думать не хочу. Но не Сарычев точно. Он даже курицу не сможет зарезать, в этом я уверен.

– А Вилари мог убить дядю своей супруги?

– Нет, конечно. Он ее так любит. Это же заметно. А что касается ее родственников… Мы в первый день вместе играли в гольф, и он сказал нам странную фразу: «Даже зная все недостатки этой семьи, все бывшие приключения Джеймса и Сильвии, я все равно желаю счастья им обоим». Представляете, какой парень? И он так нежно любит свою жену. Не понимаю, почему всех так раздражает их разница в возрасте. Разве это не их личное дело?

– Она красивая женщина, несмотря на свой возраст, – печально согласился Дронго, – а его молодость всем кажется своеобразным вызовом. Вот поэтому их так и ненавидят.

Он спустился вниз к комиссару Брюлею.

– После нашего разговора Джеймс Фармер вызвал Мурашенкова и подписал с ним предварительный договор. Можете себе такое представить?

Комиссар достал трубку, которая всегда выручала его в трудные моменты. Он закурил и взглянул на Дронго.

– Уверен, что второго патрона не было? – еще раз спросил Брюлей.

– Не было. И я докажу это.

– Тогда давай, работай. У нас мало времени, Дронго. У нас почти его нет. А я соберу ребят и попробую поискать еще что-нибудь вокруг бассейна. Я думаю, что второй патрон подбросили намеренно.

– Конечно, комиссар, – согласился Дронго. – Вот только каким образом?

– Ты был первым, кто сбежал вниз, когда закричал Сарычев, – вдруг спросил комиссар, – мимо тебя никто не пробегал?

– Нет. Сарычев мог сам выстрелить и выбросить пистолет в бассейн. Но он не успел бы сбежать.

– И ты ничего не заметил?

– Только клюшку. Она лежала у дуба, с другой стороны…

Комиссар посмотрел на Дронго. Он ничего не сказал, только посмотрел… Очень выразительно посмотрел.

– Вы гений, – улыбнулся Дронго, – я все понял. Сейчас передам клюшку инспектору.

– Начинай свою работу, – кивнул в знак согласия Брюлей, – а я постараюсь сделать свою. Вспомни, кто еще мог знать о вчерашнем отсутствии Кэтрин Фармер в своем номере? Кто, кроме убитого Фармера?

– Энрико Вилари мог догадаться и… – Дронго вздрогнул. – Теперь понятно, кто убийца!

– Нужно еще все проверить… – возразил комиссар.

– Нет, – убежденно сказал Дронго, – уже не нужно. Все факты выстроились в одну цепочку. Теперь я знаю имя убийцы.

Дронго подошел к Брюлею вплотную и начал объяснять. Чем больше он объяснял, тем шире становилась улыбка на лице комиссара, который редко улыбался. Когда Дронго закончил говорить, Брюлей как-то одобрительно хрюкнул и запыхтел своей трубкой. Это была высшая награда за два тяжелых дня, проведенных в Алворе.

– Если все так, как ты говоришь, то мы с тобой еще годимся не только на металлолом, – сказал, загадочно улыбаясь, комиссар.

К Дронго подошла Илона Томашевская. Она видела, как тело убитого поднимали в отель.

– Только ничего мне не говори, – попросила она, внезапно переходя на «ты». – И вообще… Я хочу тебе сказать, что мне просто осточертело в этом отеле. И я думаю уже завтра отсюда уехать. Посмей только мне возразить!

– Хорошо, завтра, – согласился Дронго, – но сначала нам нужно найти убийцу.

– Вы его никогда не найдете, – с вызовом бросила она ему, – можешь считать дело закрытым. Я думаю, Фармер сам застрелил свою жену, а потом выстрелил себе в сердце. Вот и все ваше преступление. – Она повернулась, чтобы уйти.

– Если бы все было так просто… – сказал Дронго. – Между прочим, ты знаешь, что Шокальский «случайно» вспомнил, кто именно встречал вас в Лиссабоне? Можешь угадать, кто послал за вами свою машину?

Илона оглянулась и сделала шаг, чтобы оказаться совсем рядом с Дронго.

– Кто? – почему-то шепотом спросила она.

– Адвокат Карнейро, – также шепотом ответил Дронго. И уже громко добавил: – А ты говоришь, что Фармер застрелился.

– Никогда в жизни больше не стану связываться ни с детективами, ни с мошенниками, ни с бизнесменами, – прошептала она. – И вообще больше никуда не уеду из Польши.