Волшебный город

И рассказала она про то, как приходили к ним в имение калики перехожие, да про то, как ночью обратились они в волков, пытались в господский дом пробраться…

– Не иначе, хотели они этот Царьград заполучить!

Степан, понятное дело, подумал, что бабка его на старости лет заговаривается, небылицы плетет, однако спорить с ней не стал, поблагодарил старуху, взял Царьград и унес в свою комнату.

А тут вскорости и померла Алена.

Отпели ее честь по чести, соборовали как положено, заупокойную службу отслужили и похоронили на семейном кладбище, подле могилы господина Иоганна Ван дер Роде – так дочь ее попросила, Алена-меньшая, Степана родная матушка.

Степан дождался бабкиных похорон, простился с родителями и отправился обратно в стольный город Санкт-Петербург, на государеву службу.

И взял с собой дедов Царьград – на память да из интереса. Хотел его в Петербурге ученым людям показать.

Дело было зимой, когда только и можно в тех местах проехать – болота замерзают, речки крепким льдом покрываются.

Ехал Степан с кучером да двумя слугами в санях по замерзшей реке, как вдруг позади послышался волчий вой. Кучер лошадей стал подгонять, нахлестывать, да они и сами уж бежали как могли – не хотели волкам в поживу достаться.

Скоро показались из лесу волки – то ли пять, то ли шесть зверей бежали по берегам речки, словно хотели с двух сторон взять путников в клещи да расправиться с ними по-своему.

Степан Иванович был человек не робкого десятка, и слуги при нем состояли боевые, из казаков. Достали они из дорожного ящика пистолеты, зарядили да враз по волкам выпалили.

Попасть, правда, не попали – далеко было, да на ходу как следует не прицелишься. Но Степан думал выстрелами волков отпугнуть. Обыкновенно волки пальбы боятся, как по ним выстрелишь – убегают обратно в лес, но эти либо попались бесстрашные, непуганые, никогда прежде ружейной стрельбы не слыхали, либо просто очень оголодали – бегут за санями, понемногу их нагоняя.

Лошади несутся что есть мочи, из последних сил – но и волки не отстают, уже совсем рядом с санями.

Перезарядили слуги пистолеты и снова в волков выпалили.

На этот раз лучше получилось – одного волка насмерть свалили, другому ногу прострелили. Но один волк, что впереди стаи бежал, сделал огромный прыжок и вскочил в сани.

Огромный волк с белой головой, со страшно оскаленной пастью набросился на Степана, целясь ему прямо в горло…

Пистолет у Степана был разряжен, но тут словно сама попала ему в руки дедова казацкая сабля.

Взмахнул он этой саблей, ударил волка по шее…

Взвыл волк, да даже не взвыл, а жутко закричал, как смертельно раненный человек.

Голова его отлетела, туловище упало в сани, дергая лапами. И тут глядит Степан – не волчье тело лежит в санях, а человечье, в сером зимнем кожухе. И не волчья голова отрублена – седая мужская голова с длинными усами…

– Спаси и помилуй нас, Пресвятая Богородица! – проговорил один из слуг, крестясь.

– Никак оборотень! – вскрикнул второй слуга.

А Степан вспомнил рассказ своей бабки.

Выходит, не врала старая и не заговаривалась! Выходит, и впрямь нападали на отцовское именье такие же оборотни…

Выбросил он ногой из саней мертвое тело, выкинул голову, схватив ее за седые волосы, и крикнул на слуг:

– Не болтайте попусту, а заряжайте пистолеты, коли не хотите волкам на ужин достаться!

Опомнились слуги, перезарядили пистолеты да выпалили еще раз по волкам. Те и так после смерти вожака поубавили прыти, а сейчас и вовсе отстали, трусливо подвывая. А через полчаса лошади домчали сани до большой деревни.

Там в харчевне слуги Степана Ивановича, выпив по чарке казенной водки, принялись рассказывать про волка-оборотня, но им не очень-то верили.

После того случая Степан добрался до Петербурга без приключений, вернулся на службу.

Был он толковый да исполнительный и дослужился до первого генеральского чина. Купил в Санкт-Петербурге дом на Васильевском острове, женился и вышел в отставку.

Родители его к тому времени мирно скончались и были похоронены на своем семейном кладбище, рядом с могилами предков. Степан Иванович в родовое имение ездил нечасто – как соберется, так вспомнит зимнюю дорогу и волков, бегущих за санями…

Дедов Царьград стоял у него в доме на почетном месте. Степан Иванович иногда разглядывал его и вспоминал удивительные бабкины рассказы. Но как-то ночью в дом генерала влезли воры, которые едва не украли семейную реликвию. К счастью, один из слуг вовремя проснулся и поднял тревогу, воров схватили, связали и передали полиции, а Царьград спасли.

После этого Степан Иванович держал Царьград в специально оборудованном тайнике, о котором не знал никто, кроме него…

На этом удивительное повествование закончилось, но в дневнике была еще одна запись – сделанная не так давно, судя по цвету чернил и почерку. Впрочем, почерк Вета узнала: это была рука покойного профессора Сперанского.

…Семейство Ван дер Роде многие годы верно служило русским государям. Среди потомков Степана Ивановича были военные и географы, известные путешественники и историки. И все эти годы в семье от отца к старшему сыну передавалась легенда о происхождении их предка от казненного разбойника и бунтовщика Степана Разина, а также тайна разинского Царьграда. В конце девятнадцатого века историк Андрей Иванович Ван дер Роде записал семейное предание в своем дневнике, который хранился в семейной библиотеке. Вскоре после Октябрьской революции сын Андрея Ивановича, Степан Андреевич Ван дер Роде, покинул Россию и поселился на родине предков, в Голландии. Дальнейшая его судьба мне неизвестна.