Волшебный витраж

– Стейси, – озабоченно спросил он, – что ты тут натворила? Ты цела?

Стейси все ему рассказала, а в довершение добавила:

– А потом Эндрю сделал мне предложение, и я согласилась.

Таркин был в восторге.

– Кто бы мог подумать?! – воскликнул он не раз и не два, потряс в воздухе костылем и стиснул дочку в объятиях. А немного успокоившись, сказал: – Ладно, давайте-ка глянем на договор.

– Не столько договор, сколько список приказов, – уточнил Эндрю.

Таркин несколько раз перечитал мятый пергамент.

– Список и есть, – сказал он. – Страшно подумать, что Браун сделал с тем беднягой, чтобы выбить из него подпись. Наверное, взял в заложники жену с детишками. Так уж у них заведено. Эйдан-то как, не тронули его?

– Надеюсь, нет, – ответил Эндрю. – Я дал ему очень мощный оберег, и он обещал его не снимать. Таркин, мне бы хотелось выяснить, почему… гм… мистеру Брауну так важно, чтобы в деревне не было двойников.

Таркин задумчиво потеребил бородку.

– Думаю, если бы у нас их было достаточно, это изменило бы соотношение сил в пользу нас, людей, – проговорил он, – или, по крайней мере, уравняло бы противников. Вот и по цветным стеклам в этой вашей сараюшке видно, что перевес в нашу сторону. Брауну это нож острый.

– А что такого особенного в моем сарае? – спросил Эндрю.

Таркин ухмыльнулся:

– А это я, наверное, знаю. Я верно понимаю, что ваш Шон со своим двойником вместе его расчищают? Значит, их творение будет очень мощным, да-да. Сараюшка ваша очень древняя, ее построили задолго до старого мистера Брендона и до этого бедолаги Джозайи. Судя по резьбе на стенах, это храм, посвященный – ну, с позволения сказать, той силе, которой волей-неволей покоряются даже те, кто не ведает железа. Сдается мне, этой силе принадлежит на самом деле вся ваша область попечения. Потому-то Браун и велел накрыть стекло и забросить строение – и Брендонам не кого стало просить о помощи. А Браун волен делать, что ему заблагорассудится, такие вот дела. Ну, похоже на правду?

Эндрю кивнул. Лицо у Таркина просветлело – его осенила еще одна мысль:

– А разве дедушка не рассказывал вам, как призвать эту силу?

Эндрю взглянул в серьезные мерцающие глаза Таркина и изо всех сил попытался вернуться в субботний вечер, когда Эйдан показал ему его собственную подпись на комиксах и он столько всего вспомнил. Это было нелегко. В голову постоянно лезли мысли о Стейси – ах эта Стейси, умница и прелесть, хотя и командирша, и он скоро на ней женится! Он взял ее за руку. Стало легче. Можно было держать Стейси за руку и при этом думать.

И наконец он вспомнил. Произносишь длинную фразу из древних слов, на языке, на котором больше не говорят, учил старик Джослин. Эндрю прямо видел деда перед собой – он стоял спиной к камину в этой самой комнате и медленно, один за другим выговаривал странные слоги. Ощущение, как будто бы дед и сейчас здесь, в эту самую минуту, и смотрит на него, и требует, чтобы Эндрю все выучил. В то время Эндрю было столько же, сколько сейчас Эйдану, и он понимал: такого ему в жизни не запомнить. Потому-то он все и записал, все эти непонятные звуки, буковка за буковкой, записал на… на… на… На чем он тогда писал? Он же держал что-то в руках. Точно! На одном из этих самых комиксов!

Эйдан выпустил руку Стейси и бросился собирать комиксы, которые раскидали по всей комнате сначала Эйдан, а потом Стейси с Титанией.

Глава четырнадцатая

Когда Эйдан узнал, что Эндрю и Стейси скоро поженятся, то испугался и расстроился. К тому, конечно, давно шло, Эйдан это понимал, да толку-то?

Потрясающую новость угрюмо сообщила Эйдану миссис Сток, когда они с Рольфом галопом примчались домой на ленч. Миссис Сток не сказала при этом «И ты теперь будешь тут лишний», но Эйдан понял, что она именно это имеет в виду. И изо всех сил постарался повести себя так же мило, как Шон. Шон сиял. Он схватил Эндрю за руку и тряс ее вверх-вниз, вверх-вниз, сверкая прической.

– Хорошо, – твердил он, – очень хорошо, профессор!

Эйдану не представилось случая сказать ничего, кроме «поздравляю», поскольку Эндрю со Стейси тут же укатили в Мелфорд, причем Стейси сжимала в руках вазочку, в которой что-то гремело и перекатывалось, и сказала Эйдану, что это большая ценность. Эйдан поморгал. Вазочка была самая обыкновенная и совсем некрасивая, сколько ни вглядывайся, но Стейси, наверное, виднее, решил он.

Остаток дня Эйдан слонялся по дому с Рольфом, нервничал и ломал себе голову, что же с ним теперь станется. Вернуться к Аркрайтам он не мог. Они же знать его не хотят, и это он сам нарочно подстроил. Если вдуматься, стоило, наверное, изобрести какой-нибудь другой способ сделать так, чтобы Аркрайты никого не навели на его след, но теперь уж ничего не попишешь. Все это время Эйдан старался не попадаться на глаза миссис Сток, пребывавшей в самом своем колком настроении, и сторонился мистера Стока. У мистера Стока вид был словно у кота, который вылизал миску со сливками. Стейси была его племянница, и он необычайно ею гордился. Мистер Сток понимал, что это он все устроил, когда в тот день зашел в Таркину. И даже насвистывал, пока собирал очередную коробку несортовых овощей.

Тут бы и отвлечься на футбол, но сегодня футбола не было. Поле заставили палатками и пыльными грузовиками со всякими ярмарочными аттракционами. Там, где еще недавно играли Эйдан с приятелями, расхаживали серьезные люди и размечали участки для разных конкурсов и состязаний, которые затем обносили веревками. Если бы не сегодняшние события, Эйдану было бы очень интересно поглядеть, как готовятся к субботнему фестивалю, и он ждал бы его с нетерпением, но сейчас ему было не до праздника. Эйдану теперь много куда не стоило соваться, вот и на поле тоже.

В довершение всех его бедствий Гройль той ночью не пришел. Вечером Эндрю вместе со Стейси и Эйданом набросал на крышу дровяного сарая гору несортовых овощей, но наутро они остались на месте.

В тот день Стейси срочно затребовал себе Ронни Сток. У Эндрю хватило чувства юмора заявить Ронни, что лично ему, Эндрю, Стейси еще нужнее, – зато теперь он смог отправить ее в Конюшни, надев ей на тонкий пальчик новенькое кольцо с переливчатым изумрудом. Самоцветы Титании оказались и правда очень ценными. Без Стейси Эндрю затосковал, почти как Эйдан. И усилием воли переключился на другие неотложные дела. Можно было бы сесть за работу над книгой, но компьютер опять завис – возможно, после визита Титании. Да и вообще это было не самое неотложное дело, далеко не такое неотложное, как Эйдан, ведь надо было столько всего мальчику рассказать и объяснить. У Эндрю со Стейси был длинный разговор об Эйдане. По мнению Стейси, Эндрю должен рассказать Эйдану, каково его положение в этом доме, ничего не утаивая. «Лично мне было бы просто хуже некуда, если бы все кругом темнили!» – восклицала она.

Поэтому Эндрю решил поговорить с Эйданом, когда они снова отправятся обходить границу. Это тоже было неотложное дело. Так Эндрю докажет, что область попечения принадлежит не мистеру Брауну, а ему.

– Надевай ботинки и зови Рольфа, – велел Эндрю Эйдану. – Сегодня опять пойдем вдоль границы.

Эйдан кисло согласился. И чуть не стукнул Рольфа за то, что тот запрыгал от радости.

Они прошли по деревне и начали с Конюшен – как же иначе, ведь там Стейси! – с того самого места у ворот мызы, где граница уходила за другую сторону деревни. Погода была в самый раз для пешей прогулки, не слишком жаркая, не слишком холодная, с легчайшим намеком на аромат дождя. Эндрю и Рольф это оценили. Эйдан – нет. К тому же его очень расстраивало, что начать придется с вторжения на чужую территорию. Граница изгибалась по садам вокруг мызы, срезала угол клумбы с розами, потом шла по лужайке и затем ныряла в рощицу декоративных деревьев. Эйдану все это ужасно не нравилось, ну ни чуточки, пока они не вышли к перелазу через изгородь за деревьями, где пришлось перетащить Рольфа на ту сторону и начались поля и вересковые пустоши. Там Рольф тоненько восторженно тявкнул и потрусил по границе, уткнувшись носом в землю.

После этого осталась только одна трудность – поспевать за Рольфом. К счастью, Рольф это сообразил и все время возвращался. Пока они, пыхтя, пробирались через поле вслед за далеким золотистым пятнышком, в которое превратился Рольф, Эндрю осторожно, издалека приступил к объяснениям.

– Что? Вы хотите сказать, я ваш родственник? – оторопел Эйдан.

– Да, несомненно, – заверил Эндрю. – Дальний, однако, это значит, что я имею полное право взять тебя к нам жить. В любом случае больше, чем Аркрайты. Стейси разберется, как это все официально оформить – усыновить тебя или стать твоими законными опекунами. Наверное, если я хочу тебя усыновить, мне надо сначала жениться. Что скажешь? Ты не против?