Летим, летим, и чем выше, тем спокойней и неподвижней в корпусе самолета. Начинается обычная, особая, полная покорности судьбе жизнь между небом и землей. В эту минуту чувствуешь какой-то прилив уважения и даже нежности к экипажу самолета, с упованием глядишь в спокойные лица механиков, радистов и стюардесс, выходящих из узких дверей, прислушиваешься к их смеху и таинственным, отрывистым переговорам, с готовностью берешь леденцы с подноса, которыми обносят пассажиров молодые девушки в форме. Тебе приносят журналы, завтрак на легких деревянных подносах, предлагают фруктовый сок, шампанское, коньяк, ты ешь почему-то в обязательном порядке, даже если не голоден, чтобы все время осязать и ощущать реальность существования в почти нереальном, в почти безвоздушной атмосфере, где 60 градусов ниже нуля за дюралюминиевой оболочкой, в которую замкнуты больше полета драгоценных человеческих жизней.
Через три с половиной часа мы плавно, незаметным толчком обретаем нашу родную посадочную полосу среди
трав, и уже наши какие-то русские цветики, встречая нас, кланяются нам до земли…
Стюардесса с пухлым беленьким личиком под синей пилоткой, сдвинутой на соболиную бровь, улыбаясь, протягивает мне сувенир, которые преподносят пассажирам. Это опять же «порт-кле» — круглая бляшка, на синей эмали — серебряный корпус Ила. А с обратной стороны… О! С обратной стороны кое-что ошарашивающее вас: передвижной календарь — 1972–1997 год! Все месяцы, дни и числа на двадцать пять лет вперед! Я в оцепенении смотрю на этот черный диск, потом робко поворачиваю его и вижу: 1991 год, январь, 20-е число — воскресенье. И сразу осознаю всю неминуемость рока. Нет, лучше не вертеть диска, который содержит твои годы, месяцы и дни с неизвестными горестями и радостями, цифры, среди которых последний день и число твоего существования…
Лучше я повешу на это колечко ключ. Ключ, на который я запру мою «Кладовую памяти», выбрав из нее все, что накопилось, и я запираю ее до следующего посещения!
Иллюстрации
Наталья Петровна Кончаловская. Середина 1920-х гг.
П. П. Кончаловский, дед Натальи Петровны. Это он спас Врубеля от голодной смерти, пригласив делать иллюстрации к «Демону».
Родители Натальи Петровны — Петр Петрович и Ольга Васильевна Кончаловские. 1930 г.
Наташа в возрасте 11 месяцев в Риме. 1903 г.
Петр Петрович и Ольга Васильевна в Крыму. Алупка, 1916 г.
Наташечка Кончаловская. 1909 г.
Семейный портрет. 1911 г. С картины П. Кончаловского.
Новгород. Юрьев монастырь. 1925 г. С картины П. Кончаловского.
В. И. Суриков.
Е. А. Сурикова — жена художника.
Дом Суриковых в Сухом Бузиме. Он сложен из бревен лиственницы и стоит до сих пор.
Василий Иванович Суриков умел покорять женские сердца. С одной из своих поклонниц.
Суриковы и Кончаловские. 1903 г.
Василий Иванович с внуками — Наташей и Мишей.
Брат и сестра — Михаил и Наталья Кончаловские. 1920-е гг.
Для этюда царевны к картине «Посещение царевной монастыря» В. И. Сурикову позировала внучка Наташа.
Виктория Тимофеевна, мать художника П.
Кончаловского. 1906 г.
Ольга Васильевна Сурикова. 1899 г.
Петр Петрович Кончаловский. 1890-е гг.
В. И. Суриков, О. Кончаловская и П. Кончаловский с детьми в Красноярске. 1914 г.
Дочери Сурикова — Елена и Ольга с маленькой Наташей.
Наташа на стуле. 1910 г. С картины П. Кончаловского.
Портрет Натальи Кончаловской. 1925 г. С картины П. Кончаловского.
П. П. Кончаловский у своей картины «Окно поэта». 1935. <1940-е гг.>
П. Кончаловский. Автопортрет. 1943 г.
Наталья Петровна Кончаловская и Катенька у рояля. 1935 г. С картины П. Кончаловского.
Большая Садовая. Розовый дом. 1931 г. С картины П. Кончаловского.
П. П. Кончаловский. «Замуж не берут» (Портрет Н. П. Кончаловской). 1925 г.
Наталья Петровна Кончаловская. 1973 г.
Наталья Петровна Кончаловская.
Сергей Владимирович Михалков.
Два брата — Андрей и Никита.
С. В. Михалков с сыном Никитой.
Андрон с собакой 1949 г. С картины П. Кончаловского.
П. П. Кончаловский с внуком Никитой. Начало 50-х гг.
Сергей Владимирович с сыном Андреем.
П. П. Кончаловский. Сирень на фоне зеленых ставен. 1947 г.
Наталья Петровна с сыновьями — Андреем и Никитой.
Верхушки берез 1949 г. С картины П. Кончаловского.
Память священна. В дальнем углу сада на Николиной Горе
Наталья Петровна и Сергей Владимирович поставили памятник на могиле погибшего в годы войны лейтенанта Сурменева.