Волшебство, Магия и Колдовство

— А уродливые старики красными-молодцами! — подхватил Аш.

Скауты засмеялись, любовно поглаживая бурдюк с варрой.

Паромщик нас сразу заприметил и замахал на своих работников, чтобы те просыпались. Те мигом вскочили на ноги и дружно потянули веревку, направляясь к нашему берегу.

— Нам доводилось один раз сплавляться на плоту по Адуве, — сообщил Маш. — В этом месте она широкая и спокойная, видишь, течение почти не мешает паромщикам. А полдня вниз по течению, ты ее не узнаешь! Сплошные пороги и стремнины!

— До сих пор удивляюсь, как мы живы остались! — поддакнул Аш.

Веселые парни паромщики затянули песню на неизвестном мне языке.

Наши лошадки чинно стояли у коновязи и жевали овес. Маш торговался с хозяином за перевозку, а Аш сняв сапоги, свесил босые ноги в воду подпевал паромщикам.

Я смотрел, как удаляется от нас степной берег. Море голубоватых холмов покрытых колышущейся травой и многоцветными россыпями диких цветов. Как же успела мне полюбиться вольная жизнь среди бескрайних горизонтов! Степные обитатели и удивительное племя сертов! И вот я, добровольно, направляюсь в дальние края, чтобы в очередной раз променять степную вольницу на душные городские улицы и пыльные книги.

Мне казалось, что я бегу от своего счастья, оставляю за спиной все, что так мне полюбилось. Ради чего? Кто мог мне дать ответ, стоило ли оно того?

Я задумался над словами маленького воина серта говорящего с духами. О какой силе заключенной в Слезе Сердца он говорил? Почему камень выбрал именно меня? Я очень надеялся, что Академия Волшебства в Пааре, сможет дать ответы на все мои вопросы.

Что, брат, приуныл? — Аш подошел ко мне, оставляя мокрые следы на досках. — Завладела тобой степь? Можешь не отвечать, сам вижу что завладела.

Он встал рядом, положив большие сильные руки на перила, и тоже принялся вглядываться в удаляющийся берег. Сумерки быстро сгущались и мы уже ничего не могли разглядеть.

— Как ты думаешь, — спросил я. — Они уже далеко?

— Серты? — Аш пожал плечами. — А кто их знает. Может уже скрылись в далекие дали, а может, сидят на берегу, да глядят на нас. Пьют варру и смеются!

Я вздохнул и сел на корточки, опустив руки в холодную воду. Побрызгал себе в лицо, чтобы никто не заметил моих слез.

— Э, брат, — вздохнул Аш. — Да ты совсем скис! Не переживай, вернешься ты еще в свои степи. Будут тебе еще и ночные дозоры, и отравленные стрелы, и раздувшиеся на солнце трупы!

— Ты не понимаешь, Аш, — вздохнул я.

— Почему же, прекрасно понимаю, — возразил скаут. — Не смотря на все беззаконие и ужасы, что ожидают нас в степи на каждом шагу, на смерть, таящуюся под каждым кустом и в каждом овраге, меня тоже неудержимо тянет туда. Туда, где земля смыкается с небом и только звезды указывают направление, не давая нам провалиться в небеса!

Я застыл с раскрытым ртом, не веря своим ушам. Оказывается, у грубияна Аша была душа поэта!

— Вот он тебя и раскусил, — к нам подошел Маш. — Когда-то нашего друга звали Анеш Амаш, и был он придворным поэтом. Когда он попал к нам, он был не многим старше тебя, но степи тоже его околдовали, и больше никогда не отпускали…

Это имя мне было известно так же хорошо как и его стихи! Его часто сравнивали с поэтами древности, а о его исчезновении рассказывали легенды!

— Ну вот, — улыбнулся я. — Одной легендой меньше. Теперь я знаю, что любимца дворцовых дам не унес дракон!

Аш презрительно фыркнул и усмехнулся.

— Я бы предпочел, чтобы меня сожрал дракон, чем оставаться с этими дамами!

Лемнарк оказался небольшим опрятным городком на берегу Адувы. Стены ему заменял частокол, на невысоких башенках стояли часовые в кожаных доспехах и железных шлемах. Со стороны реки стен не было. Бородатые лесорубы стояли на плотах, ловко орудуя баграми. Они сбрасывали в воду огромные древесные стволы и направляли их вниз по течению.

— Иногда они устраивают соревнования по гонкам на бревнах! — Маш покрутил пальцем у виска, намекая, что у лесовиков не все в порядке с головой. — Оседлают бревно, берут багор в руки и вперед, через все теснины и пороги!

— Надо признать, что храбрости им не занимать! — кивнул Аш. — Бородачи крепкие парни!

Маш отправился узнавать о караване в Исмаргу, а мы с Ашем остановились на постоялом дворе и принялись подчищать миски с кашей с таким аппетитом, что вокруг собралась толпа.

— Глянь, какой мальчонка голодный, — посочувствовал один из бородачей. — Кожа да кости!

— Не кормют их, поди, человеческой едой! — согласился другой. — Слыхал я, что они там только лошадиное молоко пьют, да козий сыр грызут!

— Виш, как каша наша им понравилась! — восторгался третий. — Поди, такой в жизни не едывали!

— Кушай, кушай, малец, — подбадривал меня хозяин. — Я те еще подложу.

Мы с Ашем переглянулись, забавные были эти лесовики! Все как на подбор широкоплечие великаны, хоть сейчас в гвардию записывай!

Ручищи как кувалды, рубахи прям трещат на мускулистых телах.

Я посмотрел на топоры стоящие в углу рядком и подивился их размерам.

Один из лесовиков сел рядом с нами на скамью.

— Хороша каша? — спросил он, как бы ненароком.

— Хороша! — в тон ему ответил Аш. — Вот бы еще сыра козьего, да молока кобыльего!

Лесовик отпрянул, словно его ударили.

— Зачем же кашу портить? — спросил он обиженно. — Вы вот еще блинов с крольчатиной попробуйте! И квасу! А вашей еды у нас нету…

Мы засмеялись, лесовики тоже заулыбались.

— Сразу видно, добрые парнишки, — сказал пожилой лесовик. — Смех у них хороший, звонкий!

— Ага, и по нашему смешно гутарют, а не на тарабарщине, шишлы — мышлы, что не понятно их совсем!

Люди это были замечательные! Добрые, простые и очень жизнерадостные. Они, в конце концов, оставили нас в покое и потихоньку разошлись по своим делам. Я поделился с Ашем своими соображениями, на что он только хмыкнул.

— Это лесовики такие, они народ простой! Но ты еще мало видел, брат, так что не суди поспешно.

Вернулся Маш, выглядел он расстроенным.

— Я был в квартале торговцев, — доложил он. — Ближайший караван в Исмаргу выйдет только через неделю, после праздника Поклонения Предкам. Так что зря мы так спешили!