Волшебство на грани или снежное путешествие

– Наконец-то! – опередив Серебринку, Карси вприпрыжку вбежала по ступеням крыльца.

Затем, подождав, пока мы с Сильв поднимемся, дернула за ручку массивных дверей, представляя, каким триумфальным может быть её возвращение. Мы вошли в холл, в котором, словно исполины, стояли гордо и спокойно статуи древнедвеческих богов, которые словно охраняли лестницу с фигурчатыми перилами, ведущую на верхние этажи. Солнце проникало сквозь окна и ползло по бордовому ковру.

– Такое ощущение, что я вернулась с учебы, после длительных пар. Даже чувства те же, – Прокомментировала Карсилина, осматриваясь, и не обнаружив ничего нового. Все так же, как было до её смерти.

Серебринка, хлопнув дверью, привлекла к себе внимание. При этом её лицо не выражало абсолютно ничего.

– Ну, надеюсь, до комнаты Карсилина сможет дойти без моей помощи, не забыла, где…

– Я всё помню, - отмахнулась Карси, заинтересованно проведя рукой по висевшему на синей стене натюрморту. Раньше она не замечала в себе желания потрогать эти картины, висящие в коридоре, ведущем в столовую, кухню и тронный зал. Даже не замечала, насколько качественно нарисованы тамошние фрукты, насколько реалистично выглядят.

– Вот и отлично! – Серебринка натянула на своё лицо подобие улыбки, но было понятно, что на работе она зашивается со всей этой бумажной волокитой, которую сама же себе на плечи и взвалила. – Мне надо идти.

И глава отдела безопасности ДС удалилась, оставив нас вдвоем. Казалось, что дворец вымер. Обычно, по коридорам ходило много служанок, вечно что-то подметающих, а в холле должен был дежурить дворецкий, который на самом деле служащий ДС под прикрытием. Да и несколько охранников, кланяющихся каждый раз, когда тебя видят, тоже куда-то делись.

– Наверное, Альфред с Мартиной еще в школе, - заметил я, хотя, думал не об этом. Мне хотелось подойти к Карси, крепко-крепко прижать к себе, поцеловать, провести рукой по её мягким, рыжим волосам.

Но я стоял себе в стороне, чувствуя откуда-то наползшее смущение, и ждал, пока Карси закончит любоваться натюрмортом. Может, я просто сентиментальный дурак, и Карсилине Фротгерт сейчас ни к чему такие нежности? Её вон искусство больше заботит.

– Интересно, кто художник, - бормотала принцесса, разглядывая нарисованный сочный лимон, соседствующий с ярким арбузом и крошечным персиком.

– Не представляю, - ответил я, почесывая локоть. Сентиментальное желание никуда не пропало. Если я сейчас не выплесну свой прилив нежности, то точно расчешу себе руку. Мне неловко, а когда себя так чувствую, начинаю чесаться.

Карси обернулась и с любопытством на меня взглянула:

– Семён? – может, она каким-то образом умудрялась чувствовать мое внутреннее состояние.

– А?

– Все в порядке?

– Лучше не бывает! – я сверкнул улыбкой и принялся начесывать щёку.

Она медленными шагами сократила между нами расстояние, взяв меня за руку, прекращая почесывание щеки, на которой остались красноватые следы от ногтей:

– А ты никогда не думал весить в коридоре свои картины? – поинтересовалась Карси, не выпуская моей руки.

– Эту мазню? Я хотел их сжечь. Да и вообще забыл, что умел рисовать когда-то, - хмыкнул я, начав чесать свободной рукой затылок. После того, что с Карсилиной тогда случилось, у меня пропало желание корчить из себя художника. Конечно, изредка я что-то калякал, в основном, её портреты, но без боли в сердце смотреть на них не мог. Это походило на своеобразное самоистязание.

– У тебя талант, его нельзя зарывать, - покачала головой Карси, отлавливая мою вторую руку. – Только не говори, что ты больше ничего не рисуешь…

– Талант нужно подпитывать, а для того, чтобы что-то создавать, необходимо желание. У меня его не было.

Карси соединила мои ладони в своих, и, глядя своими большими зелёными глазами, не моргая и не теряя зрительный контакт, предложила, совершенно искренне и по-доброму:

– Хочешь, я буду тебя вдохновлять? Только не бросай рисовать, ладно?

– Я не против! – я не мог отвести взгляд, да и не хотел. Неужели она не догадалась еще, что всегда меня вдохновляла. Карси Фротгерт – моя муза…. Нет, ангел! Мой рыжий зеленоглазый ангел!

– Тебе точно нужно организовать выставку! – решила Карси, на полном серьезе. Похоже, она даже загорелась этой идеей. – Давай, проведем ревизию в твоих рисунках, выберем самые удачные и сделаем экспозицию?

– Ты шутишь? – я несколько раз моргнул, недоумевая, почему ей вдруг пришло это в голову. – Кому нужны эти рисульки?

– Наверняка, найдется много ценителей искусства, - она мне подмигнула. – Ты себя недооцениваешь. Ведь, твои картины можно продавать, или, каждая из них тебе дорога, как память?

– Нет, просто, я никогда об этом не задумывался. Ну, рисовал время от времени, но чтобы серьезно…

– Давай, выберем удачные? – Принцесса даже чуть не подпрыгнула на месте от переполняющей её энергетики.

Я смутился, чувствуя, как зачесалось ухо. Большинства этих рисунков уже нет. Я их сжег, и те, что остались, тоже хотел уничтожить. Хотя, остались в основном всякие зарисовки на тетрадных листках.

– Не надо, Карси, я еще не готов явить миру свой талант, - мне не хотелось говорить ей об этом. Наверное, узнав, как я поступил с собственным творчеством, Карси очень огорчится.