Волшебство на грани

Я добрался-таки до телефона, набрал номер Димки и рассказал ему о странном письме с билетами на завтрашний рейс.

Димка сначала не понял, о чём я говорю, затем попросил повторить и ссылался на больную голову. Закономерно, если вспомнить, как мы чуть не поругались позавчера.

– Да я не отсылал документов, ни в какой Листон! – возмущался Морквинов. – И не собирался никуда ехать! Слушай, а может это обман?

Мне вспомнились слова Зольтера: «Звоните, если окажетесь в Чалиндоксе!». А что, если!…

– Мы должны поехать! Редко когда такой шанс выпадает! – решил я.

А что, если там, в Чалиндоксе, мы найдём Карси!

Димку пришлось долго уговаривать. Он не верил тому, что было написано в письме, и утверждал, билеты на самолет фальшивые. Тогда я заявил, что полечу один, а Димкино присутствие будет только мешать. Тот испугался, и согласился поехать, даже привычка постоянно перебивать собеседника в этом споре ему явно помешала. Единственное, чем Морквинов ограничился, так это сказал: «Семён, ты подлец!». Чему не было никакого основания. Злился, что продул, обычно в спорах побеждал именно он, если спорил не со мной…

– Что за шум? – поинтересовалась тётя Ира, когда мы с Димкой закончили разговор.

– Тут такое дело… – немного смутился я.

– Куда это вы ехать собрались? – и тон у неё был такой ироничный.

Я глубоко вздохнул, и изрёк:

– Решил поступать в ЧАЛИКУН.

– Куда?! – удивилась она, чуть не выронив книгу, которую читала.

– В Чалиндокский Листонский…

– И когда решил?! Сегодня? – перебила она, не дав разъяснить аббревиатуру.

– Нет, давно. Я им свои результаты отослал, и они приглашение отправили, сказали, я выдающийся абитуриент. – На какую только ложь не пойдешь, чтобы родным ничего подозрительного не казалось. – Будущая гордость мировой науки!

С «гордостью» я загнул, конечно, зато звучало пафосно. Да и тётя Ира явно за это зацепилась.

– Вроде, этот университет обучает точным наукам, физике, математике, астрономии. А ты с ними в школе не очень дружил. – Ухмыльнулась она.

– Зато я буду очень дружить с дипломом, который там получу. – Не сдавался я.

– Интересно…

– Я решил пойти по стопам отца, он там обучался. – Снова соврал я, ведь шел только по собственной неведомой кривой, и не собирался менять курс и на кого-то ровняться.

Хотя, моя тетя была женщиной упёртой:

– Твой отец, вообще то, родился в Чалиндоксе, и ему было, где жить. А насчёт тебя, не уверена.

– Не волнуйся, я буду жить в университетском общежитии, и если провалю вступительное испытание, то вернусь обратно! – Теперь надо было её обнадёжить. У женщин в возрасте есть очень хорошее свойство: легко поддаваться обнадёживанию, особенно у всяких родственниц. Эту особенность я по тёте Ире и Марии Радужниковой заметил (да простят они меня, если наткнулись на эти записи).

– Хорошо, а как же финансовая сторона?

– Буду жить на честно заработанную умственным трудом стипендию! – Пообещал я, понимая, что она почти согласилась отправить меня учиться в неведомые края.

Тётя задумалась, а потом спросила:

– А уезжаешь когда?

– Завтра. – Ответил я, боясь, что она внезапно передумает, и придётся сбежать из дома. – Вступительное испытание через два дня, да и билеты на самолёт есть.

Вот именно в такие моменты родственники начинают понимать, что проигрывают.

– Ладно, ты поедешь в Чалиндокс. Идем, чемодан собирать! – наконец, сдалась она. Крепость «Бастилия» была взята. – Попробуй только не поступи!

Особо чемодан я не собирал. Тетя Ира меня к нему не подпустила, думая, что я наберу всякого лишнего барахла, которое потом пожелаю выбросить, дабы облегчить тяжесть. Я сидел на кровати и смотрел, как она складывает в чемодан почти все мои свитера и тёплые штаны. Особенно забавляла её мотивация «Всё-таки другая страна!». Вообще, как известно, Листон находится чуть южнее Зебрландии. И какие там могли быть холода в конце лета? Хотя, тетё постоянно казалось, что одеваюсь слишком холодно и могу быстро заболеть, вот и решила все нормальные вещи оставить. Да и вообще, последнее время, я на неё производил впечатление болезненного и недовольного жизнью субъекта. Вслед за свитерами в чемодан отправились два учебника «Помощник абитуриента по высшей математике», первый и второй тома. И где она их нашла?..

====== Глава 5. Первая встреча с Гадриттой Трегторф ======

И так, настал такой солнечный завтрашний день.

Димку на самолет провожали родители, они вернулись с дачи, как только сын сообщил им новость о поступлении в ЧАЛИКУН. Только, в отличие от меня, человека честного, он им сказал, что уже поступил, иначе бы, за пределы родного города его не пустили.

Завидев в толпе меня и тётю Иру, Морквиновы приветственно помахали. У Димки на спине висел фиолетовый старый рюкзак сестры, туда заботливая семья сложила медикаменты и то, что «могло понадобиться во время перелёта». На рюкзаке была нарисована широкоглазая русалка, с улыбкой на пол-лица и с абсолютным отсутствием носа.

– Проговоришься кому-нибудь, убью! – сердито буркнул друг, заметив, куда я смотрю, и показал кулак.

Я поспешно отвёл взгляд на что-нибудь менее обидное для него и съязвил:

– Неплохо смотришься!

Димка хотел ткнуть меня в бок, но в этот момент на него обратили внимание родители.

– Не сутулься. – Попросила его мама учительским тоном. Низенькая худая женщина в очках и синей, как покрашенная школьная стена, блузке.

Смею заметить, с надетым рюкзаком и тяжелой сумкой с вещами, не сутулиться было довольно трудно. Это вот я, «буржуй» (как Димка после меня назвал), купил чемодан на колёсиках, и стоял, держа его за выдвинутую пластиковую ручку. Знал бы Морквинов, чего туда тётя Ира напихала!

– Посадка не началась? – спросила тётя Ира.

На что Морквинов старший, человек с пышными чёрными усами, ответил:

– Еще нет, но, думаю, скоро.

И тут, Димкины родители переключились на меня.

– Спасибо тебе, что согласился подтягивать его по математике! Все-таки вы теперь однокурсники! – поблагодарила Морквинова старшая, не понятно за что и даже обняла, как своего второго сына.

В математике я как раз смыслил плохо.

– Ты же, не в обиду нашему болвану, учился лучше. – Тут же вставил его отец и хлопнул меня по плечу.

Ожидая объяснений, я глянул на Димку, и что он ещё им наговорил! Что я школу с золотой медалью окончил? У него была отличная, мастерски развитая, способность обманывать, при чём так, что не подкопаешься. На меня эти его «фокусы» не действовали. Димка скорчил рожу, типа, потом объясню, и отвернулся.

От дальнейшей волны незаслуженных похвал меня спас голос диктора: «Объявляется начало регистрации на рейс 1443, Зебровск – Чалиндокс».

Тётя Ира обняла меня, потом прокричала вслед несколько наставлений, последним из которых было «И не заболей!», я помахал ей на прощание, обещал звонить. Димка Морквинов, ничего не сказав родителям, прошёл регистрацию первым и скрылся за перегородкой. Те были немного огорошены. «Знал бы ты, как они меня достали!» – признавался он, когда мы, освободившись от чемоданов, бродили по магазину беспошлинной торговли, фиолетовый рюкзак Димка сдавать не стал, там лежал его кошелёк.