Волшебство на грани

Я загородил собой Карсилину и призвал магический щит, встав в защитную стойку. Не знаю, станет ли он преградой для чудища.

А Раиса в это время открыла глаза и посмотрела на лежащую в двух шагах от неё чашу. Демонс потянула к ней свою руку, пытаясь уцепиться за позолоченную ручку.

И я понял весь ужас ситуации, если Раиса коснётся чаши, то чаша перенёсет её в холл, а мы с Карси останемся здесь наедине с чудищем и не сможем выбраться!

– Рая! – крикнула ей Карсилина. – Не надо!

Сороконожка плюнула в нас ядом, который успешно отразила моя преграда, а тот яд, что попал на стену, начал разъедать обои. Кислота!

Демонс на миг замерла, но сороконожки она боялась больше, чем гнева преподавательницы и снова потянулась к чаше.

– Демонс! – теперь уже крикнул я. – Не смей! Мы же умрём!

Проблема была в том, что если я двинусь, то преграда исчезнет, а ещё преграда совершенно не защищала от жвал монстра.

Стоит заметить, что у Раисы очень удачная позиция для нападения на сороконожку, пока монстр её не видит.

– Семён, держи преграду, я попытаюсь отбиться. – Решила Карси и перестала прятаться за мной. – Или отвлеку.

Отговаривать её не имело смысла.

Сороконожка снова плюнула в нас кислотой, и снова ей помешал мой магический щит. Скоро чудищу это надоест, и оно будет кусаться!

Карси выпрыгнула из-за преграды и крикнула «Тлайсвир!», ударив по лбу чудищу ярким лучом. Сороконожка пошатнулась, она была очень зла. Затем встала на дыбы и приготовилась к броску.

– Нет! – я разбежался и прыгнул, оттолкнув Карсилину, и упал сверху.

Весь вес чудища пришелся на стену, комната задрожала.

И тут Карси с ужасом взглянула наверх, я обернулся. Сороконожка нависла над нами, щёлкая жвалами и готовясь к броску. У нас не было шансов. Всего миг отделял от гибели.…

Лучше бы мы сейчас тест писали в безопасном кабинете! Могли бы тогда этот день пережить!

Но вдруг монстра что-то отвлекло, и он потерял к нам интерес.

– Ребята! – кричала Раиса. – Бегите сюда, к чаше! Мы эту бестию не убьём!

Она подожгла сороконожке хвост зелёным колдовским пламенем, и монстр, изгибаясь от боли, верещал, врезаясь в стены. Мы с Карси бежали, спотыкаясь о камни, падающие с потолка и увёртываясь от хвоста сороконожки. Когда подбежали к Раисе, то пламя уже погасло, и чудище решило отомстить обидчикам.

– Скорее! – завизжала Демонс.

Монстр снова приготовился к броску, но мы успели, взялись за чашу и перенеслись в холл.

Там мы дружно попадали с ног, а чаша прикатилась к ногам преподавательницы. Однокурсники разразились аплодисментами, Лоин потерял сознание.

– Представляете, – вдруг заметил я. – Если это зачёт, то каким будет экзамен!

Мы: я, Карси и Раиса, лежали на полу и глупо смеялись.

– Сороконожки! – хохотала Рая.

– Горящие комнаты! – подхватил я.

А Демонс, оказывается, не такая и плохая! По крайней мере, она нас не бросила.

Чаша исчезла из рук преподавательницы, а кто-то из однокурсников спросил:

– А нам тоже надо будет биться с сороконожкой?

– У вас разные прохождения. – Ответила та, потом склонилась над нами. – Ну что, господа, давайте свои зачётки, вы прекрасно справились!

А потом она нас отпустила, сказав, что свой квест мы выполнили.

Вот я думаю, что лучше, проштудировать перед зачётом весь материал или вот так, не готовясь, пройти испытание с риском для жизни? Пойду, пожалуй, подготовлюсь к завтрашней истории Листона, а то мало ли что….

***

Сулитерия шла по лужайке королевского дворца, дрожа от страха, беспомощности и унижения. Она не понимала, зачем Гадритта с ней так поступает, чувствовала себя кроликом, угодившим в капкан. Так и хотелось позвать на помощь и закричать «Задыхаюсь!». Она понимала, что никто ей не поможет. Сулитер подошла к парадному входу во дворец и позвонила. Дверь открыла Карсилина. А Сулитер надеялась, что это будет дворецкий.

– Привет, Сулитер! Заходи!

– П.. привет. – Поздоровалась та, дрожа как осиновый лист.

– Тебе плохо?..

– Нет, все нормально.

Карси, конечно в этом усомнилась, но спрашивать дальше не стала, предложив:

– Ну, тогда давай чаю попьем?

– Н.… То есть, давай! – Сулитер хотела отказаться, но, вспомнив угрозы тетушки, передумала.

Они вошли в одну из гостиных на втором этаже и расположились возле журнального столика. Карси налила чая и пошла на кухню за сахаром, оставив Сулитерию одну.

Та думала и никак не решалась отравить чай подруги. Но вспомнила угрозы Гадритты и со страхом произнесла, смотря в кружку Карсилины: «Ядпрокс». Чай зашипел, затем шипение прекратилось, даже не догадаешься, что в кружке яд. Сулитер хотела взять и вылить все в цветочный горшок, но вернулась Кари и поставила на столик сахарницу.

– А что ты сегодня такая странная? – спросила Карси, и взяла кружку с отравой.

– Да так… Тетя болеет, у нее грипп. – Соврала Сулитер.

– Понятно. Слушай, а рада, что ты объявилась. Где ты была всё это время? Я тебе звонила, но никто не отвечал.

– Наша картфольная команда ездила в Ёзеринт на неделю. Подарок от спортивного комитета, а там я мобильник свой потеряла, вот растяпа!

Она с обреченным выражением наблюдала за тем, как Карсилина подносит чашку к губам. Сулитерии так и хотелось крикнуть: «Там яд!». Но что-то ее остановило. Впрочем…

– Ой, я же печенье принести забыла! – воскликнула Кари, вставая с места. Кружка все еще была у нее в руках.

– Я не люблю печенье. – Пробормотала Сулитер.

– Вообще-то, я тоже не особо люблю. Правда, забавное сходство? – улыбнулась Карси. – Слушай, ну и как там, в Ёзеринте?

Тут дверь отворилась, и вошёл я, нигде не мог найти учебник по истории Листона, чтобы зафиксировать несколько дат для завтрашней проверочной.

– Привет, Сулитерия… – Если честно, увидеть её я не ожидал. – Солнышко, можешь одолжить учебник истории?

– Посмотри у меня в столе. – Ответила Карси, отпивая глоток, и поморщилась. – Гадость, какая! Чай соленый…

– Хорошо, что ты вместо сахарницы солонку взяла. Представь перец, добавленный в чай! – улыбнулся я. – Иди, отдохни, а то после сегодняшнего испытания голова кругом…

Тут я взглянул на Сулитерию, вид у неё какой-то болезненный:

– Лихорадит?

– Не знаю. Может, температура… – Предположила Кари.

– Ничего у меня не болит! – обиженно перебила Сулитерия. Первый раз в жизни отравленный ей же человек заявлял, что отравитель серьезно болен, вместо того, чтобы умирать. Может, концентрация яда маленькая?