Волшебство на грани

– Не совсем. Тут говорится, что обладающий этим даром может, глядя на человека, увидеть отрывок из его жизни, даже из будущего. – Пояснила Мартина.

– И как это нам поможет? А проще что-нибудь есть?

– Нет. Этого человека, если посчитают достойным, грифоны сами к сокровищу приведут.

Альфред задумался, а затем сказал:

– У меня на примете такого человека нет. Что делать?

– А ты что, сокровища решил найти? – не поняла Мартина.

– Допустим. Но я до конца жизни не смогу отыскать человека, обладающего даром грифонов.

Мартина поправила сползающий ободок и заявила:

– А Карси мне как-то рассказывала…

– У Кари был этот дар? Ну, тогда затея с сокровищем бесполезна. – Перебил Альфред.

– Подожди! Она говорила, что Семён мог что-то предвидеть…

– Ну, это проще. Нужно за ним сбегать!

– Альфред! А если он не захочет искать сокровища? Может и не обладает никаким даром грифонов…

– Грифонам мы говорить об этом не будем! – шикнул принц и хитро улыбнулся.

***

В коридоре я наткнулся на Альфреда, который натянуто поинтересовался:

– Куда собираешься?

– Такое ощущение, что я тебе зачем-то понадобился.

– Поздравляю! Ты прав и выигрываешь поход за сокровищами! – провозгласил он торжественно.

– Ты сейчас шутишь, да? – не поверил я.

Он загородил мне путь и сообщил:

– Это правда! Ты нам с Мартиной нужен! Там где-то внизу сокровища! И только ты сможешь их найти.

– Сокровище в подземелье, это же бред.

– Скажи это тому, кто их там спрятал. – Насупился принц.

– Нет, Альфред, даже не думай. – Отказался я. – Я не буду в этом участвовать, да и вам с сестрой не советую.

– А если скажу, что у нас есть карта?

– Нет …

– Ты боишься что ли?

– Я не боюсь, просто не вижу смысла в вашем предприятии. Скажи Серебринке о находке или Зольтеру, они проверят, спрятано ли там чего.

– Они не найдут! Тут ты нужен! – вскипел Альфред.

– А без меня никак? – меня не интересовало, что это за идея, насчёт клада, и почему она взбрела в голову Альфреду.

– Грифоны только тебе доверяют! – не сдержался он, так как не хотел грузить меня фактами про дар грифонов.

– Какие грифоны? Ты о чем вообще?

– Ну, которые там повсюду, на стенах, на потолке, на дверях. Они ведь могут что-то знать.

– Ты сам-то веришь в это?..

– Не хочешь, ну и не надо. – Обиделся Альфред. – Наше дело предложить! Другого обладателя найдём!

И пошёл обратно в библиотеку.

Мало ли, что там опять нафантазировал принц, у него постоянно в голове всякие странные идеи водились, причем зачастую, одна безумнее другой.

====== Глава 20. Злость Гадритты, или игра по чужим правилам ======

Я решил сходить к отцу в гости, в особняк, поведать ему о своих видениях. Мне казалось, он сможет что-нибудь сделать.

Когда я туда пришёл, отец разговаривал с тётей Ирой, сидя на деревянной скамейке возле кустов роз, занесённых снегом. Обсуждали, по-видимому, меня. Навира, облачённая в длинное серое пальто, подметала дорожку. На ней была пушистая кроличья шапка.

– Привет, Семён. Я не ожидал, что ты придёшь. – Сказал мне отец.

Если честно, я и сам не ожидал, что решусь к нему зайти.

Я поздоровался с тётей Ирой, но, при ней решил не рассказывать Прохору Мылченко о том, что беспокоило. А то тётя разволнуется и останется в Чалиндоксе на неопределённый срок. Нужно, чтобы она уехала, раздражало её присутствие в Листоне. Ирина каждый день наведывалась во дворец и беспокоилась о моём здоровье, что само по себе не прибавляло позитива и без того паршивой жизни.

А так, она уезжала обратно в Зебровск сегодня вечером. Прохор Мылченко согласился её проводить и помочь с чемоданами, ведь тётя себе кучу Листонских сувениров купила. Не понимаю, для чего они ей.

– Я бы дольше осталась. – Говорила тётя. – Да вот только, работа, ответственность и всё такое…

Она, кстати, неделю потратила на то, чтобы уговорить меня вернуться в Зебровск. Уговорить не получилось.

Тётя встала со скамейки и, улыбаясь, спросила:

– Хорошо себя чувствуешь?

Вид у меня был не здоровый, она хотела попросить Навиру принести градусник, но передумала.

Я не знал, что ответить. Слово «хорошо» перестало для меня существовать, после гибели Карсилины.

Так и не дождавшись ответа, она подошла и сказала родительским тоном:

– Когда уеду, смотри, не пей ничего холодного, и мороженое не ешь. А то простынешь, а у тебя и так иммунитет ослабленный!

Прохор Мылченко, наблюдая за этой сценой со скамейки, с трудом сдержал смешок. Он считал, что тётя Ира перегибает палку.

– И без куртки не ходи! – беспокоилась та.

– Я здоров, честно… – Попытался успокоить её я, но она нашла к чему придраться.

– А вид, почему такой бледный, ты что, не высыпаешься? Во сколько спать ложишься?!

Я нахмурился и посмотрел в сторону отца, может тот найдёт, чем отвлечь тётю Иру?

Он намек понял, поднялся и предложил:

– Слушайте, Ирина, у нас еще пять часов есть, до вашего отъезда! Хотите попробовать суп, приготовленный Навирой, очень вкусный. Уверен, такого рецепта вы еще не пробовали!

– Отлично! – воскликнула она, потеряв ко мне интерес. Всё-таки голод иногда оказывается сильнее чувства ответственности.

Отец попросил Навиру проводить её до кухни, гувернантка недовольно отложила метлу и скрылась в доме.

Наконец-то я могу нормально поговорить с отцом, без свидетелей.

– Я понимаю, ты не просто так пришел? – опередил меня он.

– В смысле? – не понял я, потирая друг о друга замёрзшие ладони. Перчаток я принципиально не носил, и плевать, какой мороз за окном!

– Ты ведь по мне не соскучился, верно? – хмыкнул Прохор Платонович.

После всего, что произошло, он считал, что меня одолел вирус под названием «Пофиг». Я, действительно, не искал отцовской заботы и понимания. Мне хотелось поговорить с ним лишь, как с тайным главой ДС.