Волшебство не вызывает привыкания - 2

Под ладонью обнаружилось что-то шершавое и сухое — остатки лишайника, который тут рос до недавнего времени. Учитывая царившую здесь сырость, можно смело предположить, что мы с гигантом провалились аж до самого подвала. Или что там у завода, подземный этаж?

Отлипнуть от стены получилось далеко не сразу — голова кружилась, как у космонавта, который после успешных испытаний на центрифуге решил это дело отпраздновать, но в процессе немножечко перестарался. Хорошо бы вообще никуда не ходить, да только надрывные девичьи рыдания всё не давали мне покоя. Кого же там оплакивают?

Хотя, догадки у меня имелись. Не зря мне столько опыта перепало разом, добросив сразу до пятого уровня. Даже без копания в логах было понято, за что именно упала такая щедрая награда.

Чем дальше я брёл вдоль стены, тем больше на ней становилось кровавых отметин. Если берсеркер и пережил падение вместе с Билли, то уже внизу тот его окончательно прикончил. Судя по всему — сожрал, если не полностью, то хотя бы хорошенько понадкусывал…

За первым же поворотом я наткнулся на очередного девианта. Ту самую девушку, что соратники в моём видении называли Лесей. Она являлась светлым заклинателем седьмого уровня, так что вопрос об спешном отъезде демонического приживалы отпал сам собой. Наверняка без какого-нибудь экзорцизма тут не обошлось, ведь на каждого крутого монстра найдётся собственная уязвимость.

А с виду – самая обычная студентка, в облегающих штанах и клетчатой рубашке. Перемазанная в крови и золе, она сидела на коленях, баюкая то немногое, что осталось от её товарища. Помимо стандартной золы в её руках поблёскивала свеженькая Сфера Жизни.

– Ты живой?! – она выпучила на меня глаза, полные слёз.

— Сам в шоке, — пожал я плечами.

— Наверное, недавно переродился, – явно успокаивая саму себя, продолжила плакальщица. – Сейчас развоплощу окончательно…

– - Спасибо, не надо.

Не дожидаясь, пока заклинательница закончит исполнять пассы испачканными руками, я вскинул пистолет и нажал на курок. С оглушительным хлопком острое семя легко пробило тоненькую рубашку и вонзилось ей чуть пониже ключицы. Девушка удивлённо посмотрела на крохотную ранку, и облегчённо выдохнула:

– Фуф, а я уж было испугалась. Это же страйкбольный пистолет, у меня брат такой фигнёй страдал раньше. Ты в курсе вообще, что человека этим не убить?

– А тебя устраивает только смерть оппонента? – в свою очередь спросил я.

– Вот только не надо мне за мораль задвигать! Вы тоже не белые и пушистые.

– Мы не охотимся на людей.

– Да ну! – Она саркастично скривилась. – А к нам вы просто так завалились, да? Не с целью убить?

– Говорю же, на людей, – повторил я. – А вы, ребята, самые настоящие нелюди.

– Да пошёл ты! – её лицо исказила злобная гримаса. – Тоже мне, судья выискался! Ничего вы, дебилы, не понимаете…

Девушка снова взмахнула руками, намереваясь применить какое-то заклинание, вот только плетение теперь давалось ей с большим трудом, будто она вдруг оказалась под толщей воды. Ну, наконец-то, подействовало, а то я уже готовился к худшему, заговаривая ей зубы.

Волшебница изо всех сил старалась преодолеть непонятное сопротивление, закусив губу до крови, но упустила контроль над собственным равновесием и завалилась на бок. Подняться ей было уже не суждено. С каждой секундой её движения становились всё более вялыми и бессистемными.

– Какого… – только и смогла прохрипеть она сдавленным горлом.

– Это растительный нейротоксин, – охотно пояснил я. – Он методично убивает твою нервную систему. Правда, ты достаточно долго держалась, по моей задумке противник должен падать замертво сразу же. Обычной дозы достаточно, чтобы усыпить большинство живых существ, но я усовершенствовал геном, значительно повысив концентрацию. Не знаю, что у тебя откажет первым – сердце или дыхательная система, но в итоге ты всё равно умрёшь. С чем тебя и поздравляю, встретишься с дорогим тебе человеком.

Глаза у обречённой округлились, но ничего, кроме розовой пены, она из себя больше выдавить не смогла.

– У меня девушка умерла похожим образом, – скривившись от воспоминаний, поделился я с ней. – Но она знала, что спасла множество жизней и рисковала не зря. Её будут помнить и благодарить даже годы спустя, а ты сдохнешь в вонючем подвале, и ни одна живая душа тебя не помянет. Вот и вся разница между нами.

С этими словами я оставил парализованную волшебницу наедине с собственными мыслями и направился дальше, держась за стеночку. Кое-где попадался свежий лишайник, быстро превращающийся в сухие разводы, осыпающиеся от малейшего прикосновения.

Интересно, как ребята там, наверху? Ещё сражаются или уже ищут вход внутрь? Скорее всего – второе.

Чем больше я продвигался вглубь непонятных катакомб, тем больше убеждался в том, что это место давно облюбовано девиантами. Кое-где попадались ответвления, совсем не напоминавшие рукотворные сооружения. Скорее – круглые норы, с гладкими стенами, будто из толстого стекла. В большинстве ходов тьму разгоняли новые светодиодные светильники, прихваченные из какого-нибудь строительного магазина, а воздух был хоть и затхлый, но вполне годился для дыхания.

Преодолевая соблазн свернуть и посмотреть, что там, я продолжал держаться отсыревшего бетона. Коридор закончился через несколько десятков метров, судя по всему – под одним из ангаров. Строители в своё время соорудили там обширное хранилище, которое на века пропахло машинным маслом и соляркой. Сейчас же оно практически пустовало, не считая постамента, увитого стальными тросами, который на поверку оказался частью подъёмного механизма.

В центре грузовой платформы покоился некий сегментированный объект, похожий на гигантскую куколку насекомого, метра четыре в длину. Ещё несколько таких же, но куда скромней размерами, пристроились в рядочек возле одной из дальних стен.

Немногочисленные лампы хреново справлялись со своей работой, поэтому человека, тихонечко сидевшего возле кокона, я заметил далеко не сразу. Он беззвучно совершал непонятные манипуляции руками в воздухе, будто дирижировал невидимым оркестром. Для непосвящённого его движения выглядели бы бессмысленными, но я сразу понял, что он сейчас работает в генетическом редакторе. С той лишь разницей, что программируется не растительный механизм, а животный.

В каком-то роде мы с ним оказались коллегами…