Воля богов!

Одиссей снова пожал плечами.

– - Это не важно.

– - Нет, важно!
– упрямо настаивал Тиндарей.
– Ты мне так помог, просто спас, лучшего зятя я и представить себе не мог, а теперь ты уйдёшь ни с чем. Я не допущу этого. Никто не назовёт меня неблагодарным.

Одиссей хотел что-то возразить, но Тиндарей не дал ему ничего сказать.

– - Мой брат выдаёт сейчас замуж свою дочь. Я поговорю с ним, и ты вернёшься домой с молодой невестой. Пенелопа прекрасная девушка, ты не пожалеешь.

– - Хорошо, спасибо, - вежливо, но без энтузиазма ответил Одиссей.

– Ладно, посмотрю, что это за Пенелопа.

Гера и Афина сидели, прильнув к экрану ясновизора. "Что показывают?" - небрежным тоном спросила проходившая мимо Афродита.

– - Потрясающие новости!
– воскликнула Афина.
– Ты слышала, красавица: Тиндарей выдал замуж свою дочку.

Афродита замерла.

– - Какую ещё дочку?
– срывающимся голосом спросила она.

– - Как какую? Ты разве не знаешь? Елену Прекрасную - самую красивую девушку в мире. После тебя, конечно.

Лицо Афродиты покраснело от гнева.

– - Как это выдал?! Кто ему позволил?! Что за своевольство такое?!

Гера обернулась к ней с ироничной улыбкой.

– - Да ты заговариваешься, красавица! Разве выдать замуж собственную дочку - своевольство? С каких пор на это надо у кого-то спрашивать разрешение? Он, правда, сперва не хотел, но Одиссей его уговорил.

– - Какой ещё Одиссей?!
– в бешенстве прокричала богиня любви.
– Что он суётся не в своё дело?!

Гера смотрела на неё с торжеством и наслаждением.

– - А ты разве не знала, красавица, что смертные обожают влезать не в своё дело? И что это ты так разволновалась, милая? Аж вся пятнами покрылась! Или у тебя были какие-то свои планы на Елену Прекрасную? Ну, тогда извини!

– - Идите вы все! Ничего я не разволновалась!
– рявкнула в ответ Афродита и, сердито шмыгнув носом, под смех богинь побежала к себе во дворец.

– - Она-то, дурочка, приберегала Елену для своего любимчика Париса! А невеста-то уже замужем! Вот незадача!

– - Это я надоумила Одиссея поговорить с Тиндареем, - похвасталась Афина.

– - Да я уже поняла. Здорово ты замаскировалась: Одиссей наверняка не догадался, что его позвал не Тиндарей.

– - Одиссей мне нравится, - сказала Афина.
– Очень умный. Для смертного, конечно - я гораздо умнее.

Филемон и Бавкида

Между серым, затянутым тучами небом и вершиной Олимпа висела привязанная золотой цепью богиня Гера. Её муж громовержец Зевс мрачно смотрел на неё, сидя на троне. У ног Зевса, облокотившись на его колено, примостилась красавица Фетида.

Это необычное зрелище могло бы привести в недоумение всякого. Где-то в глубине своей божественной души Гермес, возможно, отметил, что что-то тут не так, но виду не подал и поздоровался как ни в чём не бывало, вежливо кивая каждому, к кому обращался: "Привет, Кроныч! Здравствуй, Кроновна! И ты, Нереевна тоже здравствуй! Хорошего дня! Как поживаете?"

Зевс повернул к нему тяжёлый усталый взгляд и, не отвечая на приветствие, буркнул: "С ним ещё поздороваться не забудь" и показал пальцем себе за спину.

Только сейчас Гермес обратил внимание на тень, возвышавшуюся за спиной Зевса. Стоявший там был так огромен, что казался просто тёмным фоном, сливающимся с таким же тёмным небом, потому Гермес его и не заметил, когда вошёл, теперь же он медленно поднял глаза, потом запрокинул голову, чтобы разглядеть нового собеседника, и всё таким же спокойным, но немного дрожащим голосом сказал: "Здравствуйте, чудовищный сторукий пятидесятиголовый великан гекатонхейр!"

Зевс поводил исподлобья сердитым взглядом, рассматривая продолжавшего казаться невозмутимым Гермеса, и вопросил, кивнув на Геру:

– - Ну и что ты об этом думаешь?

– - Дела семейные, - легкомысленно ответил Гермес.
– Мне, холостому, эти радости не доступны.

– - Заговор они против меня затеяли, - пояснил громовержец.
– Эта, и с ней ещё пижон Феб. Связали, хотели кастрировать. Придурки! Хорошо, что Фетида предупредила...

"Предательница! Уж и доберусь я до тебя!" - отчаянно завопила с небес Гера.

– - А ну, заткнись!
– рявкнул на неё Зевс, потрясая округу раскатом грома.
– Не перебивай, когда я говорю, старая перечница! Фетида, в общем, помогла: привела гекатонхейра. Он-то этим путчистам мозги и вправил. Что озираешься?

– - Ищу Феба нашего, Аполлона Зевсыча. Ты его, надо полагать, тоже где-то рядом подвесил.

– - Нет, его не подвесил - он мне не жена пока ещё. Дружка твоего Аполлона я продал в рабство. Что-то не так?

Гермес с удивлением развёл руками: "Скажешь тоже, Кроныч! Что же тут может быть не так!", и Зевс мрачным голосом уточнил вопрос:

– - Может, ты тоже хочешь устроить заговор?

– - Конечно хочу! Ведь ты продашь меня какому-нибудь доброму человеку, который будет со мной хорошо обращаться и не станет нещадно эксплуатировать как ты.

– - Паяц!
– буркнул Зевс, отворачиваясь. Лучик солнца прорвал облака.
– Эй, Ганимед! Налей! И этому клоуну тоже - он поднимает мне настроение.

Выпив залпом кубок нектара, громовержец подпёр голову ладонью и задумчиво сказал:

– - Это ведь я ещё по-доброму с ними. Мог бы и в Тартар или приковать как Прометея. Только ведь то Прометей был. Титан. При всех недостатках уважения достоин, а эти...
– громовержец сплюнул.
– Вдвоём на одного смелые, а как увидели гекатонхейра, так сразу обделались. С ними и бороться стыдно. Ещё подумают, что я их боюсь! Кого боюсь? Аполлона?!

Говоря это, он почему-то посмотрел на Фетиду, и та улыбнулась ему в ответ.

"Нет, - подумала она, - не Аполлона тебе следует бояться. Бойся моего сына!"

"Ну, это мы ещё посмотрим", - подумал Зевс.

"Какая же ты дура, Фетида!" - не сдержавшись, подумал Гермес.

"Да нет, не дура. Просто наивная и в наших олимпийских делах несведущая", - снисходительно подумал Зевс.

Фетида не поняла случившегося обмена мыслями, но почувствовала смутное беспокойство от переглядок между богами и, взволнованно погладив бороду Зевса, попросила: