Воля богов!

– - Кроныч, а ведь я не дотащу тебя до Олимпа, - сказал он.
– Хорошо ещё, что ты не обернулся носорогом - в тебе и так весу как в боевом слоне с десятком наездников. Сколько ж мрамора на тебя ушло, мать моя богиня!

Туман между тем стал потихоньку развеиваться.

– - Ничего, мои люди гостеприимны. Переночуем у кого-нибудь, - пробурчал громовержец. Его божественное сознание оставалось ясным - только человеческое тело подвело.

– - Ну, ты не очень-то обольщайся, - проворчал Гермес и постучался в ближайшую дверь.

"А ну, валите отсюда, алкаши!" - послышалось из-за закрытой двери.

– - Спутали с кем-то, - пояснил Гермес.

"К жене своей иди - тут тебе не вытрезвитель!" - ответили из-за другой двери.

– - Жлобы!
– проворчал Зевс.
– Затоплю весь ваш город нахрен!

– - Тебя что, тошнит?
– озабоченно спросил Гермес.

– - Нет, завтра с утра затоплю.

– - Завтра с утра тебе будет не до этого, - со знанием дела предсказал Гермес.
– Ничего, сейчас получится. Бог троицу любит.

– - За что?

– - Да так, просто. Число хорошее, на три делится.

– - И какой бог его любит?

– - Не важно. Я, например.

Но и в третьем доме загулявшие боги не встретили понимания. Только уже у самых городских ворот им открыла дверь какая-то пожилая женщина.

– - О, боже!
– воскликнула она, взглянув на Зевса!

– - Я вас слушаю, - пробурчал тот, не поднимая глаз.

– - Что с ним?

– - Дедушка мой, - жалобным голосом ответил Гермес, стараясь дышать в сторону, - совсем с дороги устал, идти не может. Пустите переночевать.

Старушка пропустила их в дом, гости упали на солому у входа и тут же заснули.

Когда Гермес проснулся, Зевс уже сидел рядом с ним и, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, бормотал:

– - Вино - отрава. Запретить людям пить навечно. Всё зло от вина.

– - Просто некоторые пить не умеют, - заметил Гермес.

– - Нечего тут уметь. Алкоголь - яд, как его не пей.

– - Дионис с тобой не согласится.

– - В Тартар Диониса чтоб людей не спаивал.

– - Проснулись уже?
– послышался голос хозяйки.
– Сейчас я вам завтрак приготовлю.

Хозяйка вышла во двор, и перед богами появился хозяин - благообразный старичок.

– - Доброе утро, гости дорогие, - сказал он.
– Я Филемон, это жена моя Бавкида, а вас как звать?

Знакомство прервал истошный птичий крик во дворе. В дом ворвался перепуганный гусь. За ним вбежала Бавкида, пытаясь поймать вырвавшеюся птицу, но возраст не позволял ей проявить необходимую ловкость. Бешено гогоча, гусь бросился к Зевсу. Тот слабым голосом что-то прогоготал в ответ.

– - Он говорит по-гусиному?
– удивился Филемон.

– - С акцентом, - ответил Гермес.
– Вообще-то он лебединый изучал.

– - Оставьте вы этого гуся. Что в нём мяса!
– устало сказал громовержец, и стол сам собой покрылся множеством изысканных яств, некоторые блюда даже не помещались и падали на пол.
– От нашего столика вашему, - сказал Зевс.
– Спасибо за ночлег.

Хозяева со страхом и недоумением смотрели на гостей и на накрытый стол.

"Сказать?" - подумал Гермес. "Да что уж там!" - подумал Зевс.

– - Это Зевс. Я Гермес.

Хозяева хотели опуститься на колени, но Гермес знаком показал, что этого делать не надо, и пригласил их за стол.

Гости с аппетитом приступили к завтраку - их человеческие тела устали после вчерашнего и сильно проголодались. Хозяева не решались притронуться к кушаньям, какие они до этого даже никогда и не видели.

Когда-то некий царь Салмоней выдавал себя за Зевса и был за это поражён молнией. С тех пор никто не решался на такое самозванство. Да и доказательства, предъявленные гостем, говорившим по-гусиному с лебединым акцентом и запросто достававшего еду, качеством и количеством не доступную простому смертному, были так убедительны, что старики не могли не поверить, что перед ними действительно повелитель богов Зевс.

Некоторое время завтрак проходил в полном молчании.

"Ты хотел пообщаться с людьми", - мысленно напомнил Гермес.

– - А что Филемон, - сказал громовержец, - как мне тебя отблагодарить за гостеприимство?

– - Никак, - ответил старик.
– Мы вас просто так пустили. Как водится.

"Так водится?" - мысленно усомнился Зевс, вспоминая вчерашние мытарства. Гермес мысленно пожал плечами.

– - Бескорыстие нынче дорогого стоит, - милостиво улыбаясь, сказал Зевс.
– Но уж царём-то я тебя сделаю.

– - Не надо. Я не умею.

– - Чего ж тут уметь? Сиди на троне и правь.

– - Я гончар, господи, всю жизнь был гончаром как мой отец - он меня этому и научил. Тоже дело не сложное - сиди и лепи. А только кто не умеет с этим не справится. Из царя гончар не получится, а из гончара не получится царь.

– - Случаи были. Разные люди становились царями.

– - От того и беды, что царями кто попало становился. Был хороший гончар - и не стало, а стал вместо него плохой царь. И кувшинов не делает, и правит плохо. Если плохой гончар царём станет - не так худо, но от плохого царя всё-таки вреда людям больше, чем от плохого гончара.

– - Ну ладно, не хочешь царём - давай, я тебя богачом сделаю.

– - Не надо. Ночлег на соломе того не стоит, а мне лишнего не надо. Никогда никому не был должен, и на старости лет не собираюсь.

"Он что, не верит в моё бескорыстие?" - подумал Зевс.

"Не верит", - подумал Гермес.

"А что, смертные все такие недоверчивые?"

"Не все. Только самые старые и опытные. Они знают, чего ждать от богов".

"Надо бы сократить продолжительность жизни. Старики слишком много знают".

– - Ну ладно, - сказал Зевс, - власть тебе не нравится, богатство ты не любишь, а что ты любишь?

– - Жену люблю.

Зевс недоверчиво посмотрел на старушку Бавкиду. Что тут любить? Может, когда-то она и была красавицей, но так давно, что теперь уж никто не вспомнит.

Громовержец подмигнул Филемону и сказал:

– - А хочешь, я её снова семнадцатилетней сделаю.

– - Не надо!
– испугался Филемон.
– Что же я с ней семнадцатилетней делать стану - я сам-то уже давно не мальчик. Над нами же люди смеяться будут. Я её такую люблю как сейчас.