Воля грешных богов. Том 2

— А у тебя....

— Абсолютный ноль! Может, хоть заморозка к хуям остановит его ебаный метаболизм! — нервно рассмеявшись, Лорри облизнул побледневшие губы, покрытые коркой льда. — Если только я, блять, раньше не сдохну от усталости.

С тревогой посмотрев на возвращающегося Пожирателя, я смог углядеть, как тело червя по всей протяженности растягивается буграми, будто что-то пытается разорвать монстра изнутри. Издав трубный вой, Барон врезался в землю неподалеку, окатив нас новой порцией грязи, и принялся вертеться, ломая деревья и перемазываясь в почве.

Все это время я раздумывал над тем, смогут ли что-то сделать низкоуровневые Бездушные в таком противостоянии, если даже Беа и Алиса уже оказались почти что бесполезны, а Рыжая... Привалившись спиной к дереву, она смотрела лишенными жизни глазами куда-то перед собой, пока над ее верхней губой продолжала подсыхать кровь, вытекшая из носа. Но, судя по дрожащим ушкам, девушка все еще была жива, хотя что довело ее до подобного состояния оставалось загадкой.

Был бы здесь Пайро... Черт, мы ведь так недалеко! Баюкая бесполезную руку, я стискивал рукоять кинжала, в любое мгновение рассчитывая броситься вперед. Беснующийся Барон в конце концов прекратил вертеться и, замерев, издал жалобный вой, после чего его громоздкое тело лопнуло, исторгая фонтан пищеварительных соков и обломков зубьев.

Искореженное золотистое тело было все покрыто следами от рубящих ударов, столь мощных, что гибридная плоть рыцаря во многих местах оплавилась, но даже так гном неожиданно дернулся и, раскачавшись, встал на покореженные ноги, медленно собираясь воедино из кусков золотой плоти.

— Выкуси, пидрила! — щелкнув пальцами, Лорри упал на землю, но в месте, где стоял рыцарь, образовалась ослепительная и великолепная в своей кристальной красоте белоснежная сфера. Казалось, что даже вода в воздухе вокруг нее моментально обращается в льдинки и падает на землю, и подобное же произошло с телом гнома. Прекратив восстанавливаться, он двигался все медленнее, пока окончательно не превратился в статую одновременно со звонким хлопком, что издала сфера, разорвавшись.

Подхватив первую попавшуюся палку, я поспешил к телу рыцаря и принялся неистово дубасить по его поверхности, раскалывая тварь на куски, а их раздрабливая на мелкие кусочки, настолько крошечные, что любому, кто попытается все это собрать, паззл на десять тысяч кусочков покажется детским лепетом.

— Все в порядке? — спросил я, не слишком надеясь на положительный ответ, но Беа нехотя кивнула.

— Господин Филин, у него не было крови... Но, надеюсь, что во мне не осталось кусочков этой мерзости, — побледнев, произнесла девочка, поддерживая насупившуюся Алису.

— А ты?

— Никакая травма не сравниться с болью, нанесенной моей гордости, — процедила зверодевушка, шелестя хвостом. — Каков выродок.., — перетянув пробитую руку так, чтобы остановить кровь, Алиса не выглядела страдающей.

— Я в порядке, ко мне можно не подходить. Ебаный в рот, я надеялся с ними не встречаться! — пробубнил Лорри, валяясь в грязи, и, похоже, такое место для отдыха его вполне устраивало.

— Ты не говорил, что они настолько мощны, — тихо сказал я, подходя к лисице.

— Уху, как говаривал мой знакомый сов, — бросил мне маг. — Ортодоксы променяли свою душу на посмертное служение, сразу расписавшись в том, что скоро сдохнут нахуй. Поэтому их мощь напрямую от Бога, пусть даже и ненадолго...

— Погоди, то есть, если бы мы просто убежали...

— Не. Без боя они живут долго, относительно, так что хуяриться пришлось бы в любом случае. Чем сильнее этого выродка прижмешь, тем скорее он сдохнет, надеюсь, что хватило.

Кивнув, я осмотрел Рыжую. Взял ее за подбородок, заглянул в глаза, даже дрожащие ушки потрогал. Лишь когда выудил из сумки остатки ядовитых ягод и запихал в рот девицы, она резко вдохнула, как только что нахлебавшаяся воды утопленница. Сморщившись и долго отплевываясь, девица все-таки сфокусировала взгляд на мне и, насупившись, не стала ничего лишнего говорить, вновь оперевшись на дерево.

— Простите, что называла вас психами. Этот — просто ненормальный. Я хотела попробовать повлиять на его разум, но...

— Там одно служение Алчности и купание в собственном грехе, — закончил за лисицу Лорри. — Но маневр похвальный, жаль, что не сработало.

— Уху, — добавил я, поднимаясь. — Зато куча золота привалила... Если все попробовать сдать, то наверняка хватит на транспорт и всякие деликатесы, — попытался я ободрить моих товарищей, но вместо этого Лорри резко вскочил.

— Блять! Блять! Если золото не исчезло, то он...

— Жив, — сглотнув, добавила Беа, с ужасом смотря на то, как раздробленные кусочки стекаются вместе, образуя деформированный комок золотистой плоти.

— Искорки! — прозвучал откуда-то сверху девичий голос, а затем вниз спорхнула здоровенная зыбкая тень, с тихим шелестом принимая ясные очертания.

Незнакомая девушка не походила ни на кого из тех, кого я успел увидеть в этом безумном мире. Фигура была скрыта под плотными одеждами коричневых оттенков, похожими на длинную юбку и что-то вроде длиной курточки с пушистым меховым воротником, скрывающим шею. За спиной у девушки оказались большие и изящные крылья бабочки, напоминающие мне расцветку мотылька. Густые волосы серебристого оттенка обрамляли симпатичное, но слишком уж безумное лицо с маниакальной улыбкой, позволяющей увидеть ровные ряды белоснежных зубок. Из головы торчали пушистые усики-антенны, а глаза... Черные, с еле заметными белыми зрачками. Было достаточно глянуть в них, чтобы понять, это и был тот самый... Или теперь уже лучше сказать — та самая «Дьябло».

Не обращая на нас внимания, девица, помахивая крыльями, опустилась на корточки рядом с восстанавливающимся рыцарем, смотря на него с нездоровым, чокнутым интересом. Погладив рукой, облаченной в темно-коричневую перчатку, пульсирующую массу, похожую на что-то среднее между гнилым мясом и расплавом металла, бабочка приоткрыла рот, показав краешек фиолетового язычка. Шумно втянув показавшуюся с края рта струйку слюны, Дьябло резким выпадом вонзила руку в месиво и звонко рассмеялась, а вместе с тем масса пришла в движение, пульсируя и бурля все сильнее. Золотистый цвет стал моментально тускнеть, а комочки металла превращаться в трухлявые лепестки, подобно отмершему эпидермису отслаивающиеся от общего кучи.

Одновременно с этим золотые снаряды, набросанные неподалеку, вернулись к своему прежнему виду, и лишь на моей поврежденной руке остался пузырящийся обугленной кожей ожог.

«Получен титул „Павший Рыцарь Голдун“: Вы поучаствовали в убийстве Рыцаря-ортодокса Голдуна .

Зависть — получено 1 очко Божественного влияния.

Чревоугодие — получено 200 очков синергии.

Алчность — вассалы скорбят о гибели Рыцаря, вы не можете призвать вассалов в течение 24 часов».

«Получена Праведность „Любой ценой“: Вы не погибли в бою с вознесшимся Рыцарем-ортодоксом Алчности. Теперь вы будете оповещены о появлении новых Рыцарей Алчности».

Облизнув свою руку, покрывшуюся золотой пыльцой, Дьябло радостно что-то промычала, после чего развернулась и посмотрела на меня. Шаг, еще один.

— Не подходи! — воскликнула Алиса, но пошатнулась и, оперевшись на топор, все равно попыталась перехватить мотылька.

«Дима, убегай уже! Сколько можно, твоя рука!»