Воля Небес

Послание Кантора включало не только устные подробности, но и свиток с тщательно выведенными деталями плана и небольшой картой на обороте.

— Сделать это тихо будет непросто. Боюсь привлечь слишком много внимания, но игра стоит свеч, — задумчиво тяну я, внимательно изучая место грядущей казни, указанное в послании.

Приговор должен быть приведён в исполнение через несколько дней, на центральной площади главного города северной провинции, на глазах у многочисленной толпы.

— Почему ты так в этом уверен? — в глазах Наоки плещется тревога. — Разве ты не можешь принять почти любую личину? Зачем показывать своё истинное лицо? И как ты вообще собираешься туда попасть? С помощью убежища Феррона? Это сразу вызовет подозрения, что замешан кто-то ещё.

— Пусть это сводит Императора с ума, — усмехаюсь, — а раскрыться придётся, чтобы члены других пострадавших кланов знали, что я на их стороне.

— Разумно, но опасно, — прижимаясь ко мне в поисках поддержки, шепчет Наоки.

— Мне нужна ещё одна услуга. Ты же понимаешь, я справлюсь и сам, а твоя помощь потребуется здесь, для связи с Кантором.

— Понимаю, — она сжимает губы, пряча печаль расставания за решимостью. — Только будь осторожен, Рен. Даже с новой силой не задирай нос, иначе не заметишь, как вражеский клинок поразит тебя.

— Я запомню твои слова, но сперва нужно навестить Феррона. Пешком или даже на духовном скакуне мне на север не успеть. Возможно, Мин-Ши смог бы доставить меня к нужному часу, но его что-то до сих пор не видно в небе.

Мы отправляемся к учителю. Призрак рад нас видеть, особенно Наоки. Кажется, у неё особый дар заводить дружбу с могущественными адептами. Не удивлюсь, если она и с Сакурой тоже поладит.

— Очередное путешествие, — наставник смотрит на меня с суровой миной на лице. — Ты выжимаешь из меня последние силы. Не забывай, я давно мёртв, и их осталось немного.

— Во-первых, осталось недолго, учитель, а, во-вторых, я верю в вас! — активно подбадриваю его, хотя знаю, что ворчание напускное.

— Займитесь пока чем-нибудь полезным или отдохните, пока я готовлю технику перемещения.

Наоки останется здесь. Придётся просить Феррона ещё об одном одолжении. Впрочем, вряд ли он будет против моей компании.

— Пойдём, у меня идея, как тебя обезопасить. Заодно проверю своё мастерство в родной стихии, — я беру спутницу за руку.

— Заинтриговал, — улыбается она. — Удиви меня.

Мы приходим в зал для медитаций. В убежище Феррона есть покои для каждой из стихий. Сейчас мне нужно обратиться к истокам моей силы, чтобы защитить любимую.

— Сядь, пожалуйста, — указываю я на центр зала, где сходятся потоки Ки.

— Что ты задумал? — недоумевает она.

— Скоро увидишь.

Я начинаю чертить на полу формацию, создавая узор на лету. По сути, это всё та же техника перевоплощения, но теперь ею сможет пользоваться Наоки. Я наслаждаюсь процессом, выводя затейливые линии, которые сплетаются в мощную связующую вязь.

— Теперь представь образ любого человека, который тебе…

Не дослушав, Наоки призывает потоки Ки. Они стекаются к ней, окутывая сначала растительными побегами, а затем обращаясь плотью. И вот передо мной уже предстаёт моё обнажённое отражение.

— Понятно, о чём ты думаешь, — смеюсь я.

— Прости, но ни о чём другом думать не могу, когда ты снова собрался рисковать шкурой, — фыркает она с наигранной обидой.

Образ Наоки меняется, являя миру неприметную девушку. Она будто нарочно остаётся нагой, испытывая мою выдержку.

— Техника может создавать и одежду… — намекаю я, впрочем, не спуская с неё глаз.

Обезопасив любимую от раскрытия её личности, отправляюсь вместе с ней в трапезную. Это время проходит за едой и беседой. Мы стараемся говорить о простых вещах, но мысли неизменно возвращаются к грядущей битве.

Вскоре к нам присоединяется Феррон, давая знать, что с его стороны всё готово. Перед перемещением я прошу его ещё об одном:

— Маяк я забираю с собой, но Наоки тоже нужно будет уходить отсюда. Вы поможете ей?

— Конечно. Неужто думал, я стану держать её в плену? — он являет материальный облик и хлопает меня по плечу. — Будь осторожен, Рен. В сам город северной провинции не могу переместить. Ютака когда-то поставил там такую защиту, что до сих пор держится… Ты окажешься рядом, но часть пути придётся пройти пешком.

Попрощавшись, я исчезаю.

Холодные северные земли укутаны снежным одеялом. Я оказываюсь в лесу, где ветви украшены неровными сосульками и снежными шапками. Вокруг вечнозелёные ели и сосны. Я меняю облик, становясь неприметным северянином. Благо, они все рослые, так что приходится поработать лишь над лицом и одеждой.

Чуть поплутав, вскоре я выхожу на широкую дорогу, мощёную камнем. Несмотря на непрестанный снегопад, она хорошо расчищена. Причина становится ясна почти сразу. Холод не мешает местным: повозки и телеги тянутся к центральному городу. То и дело попадаются конные отряды и патрули. Я примыкаю к одному из караванов, надеясь разузнать о причинах столь бурной активности.

— Да казнь предателей намечается, — отвечает пузатый торговец, у которого я прикупаю тёплый плащ для поддержания беседы. — Вот и съезжаются все туда.

— И они действительно это заслужили? — интересуюсь я, разглядывая обновку.

Незнакомец пристально смотрит на меня и спрашивает:

— Ты что, не местный?

— Так я из отдалённого горного клана. У нас новости приходят с таким запозданием, что о начале войны узнаём только на победном параде.

Собеседник ухмыляется и, посерьёзнев, отвечает:

— А, ну кто его знает… Поди разберись, то ли за дело, то ли под руку попали. В последнее время стало слишком много казней… Одну скажу, зрелища будет знатное. Это они умеют.

Собрав ещё немного информации, я попадаю в город. Стража без проблем пропускает меня с караваном внутрь, особо не разбираясь. Поблагодарив спутников, я несколько раз корректирую свой образ, чтобы меня не узнали, а плащ отдаю какому-то дрожащему бродяге. Ему он явно нужнее.

Место для казни подготовили впечатляющее. Построили большой эшафот, и по старой доброй северной традиции предателей должны обезглавить. Обычно это делает местный правитель, но в данном случае его самого ждёт плаха. Так что в нарушение традиций прислали имперских палачей.