Воля Параболы

Не рассказывай мне, что люди не идиоты.
– продолжил Филипп щелкнув пальцами.
– По отдельности, они может и умны, но там где нужно применять голову, толпа скорее предпочтет проверенную тактику. Никто не хочет думать. Но все хотят всего и сразу. В конце концов, эту проверенную тактику заездят как больную лошадь.

Я задумался. Здравое зерно в этих словах было. Если подумать, сколько вокруг было адептов, зверей и магов? Даже космических тварей было предостаточно, не смотря на редкость. Это показывало, что для добычи таких меток прилагались огромные усилия. Такое ощущение, что тактика игроков действительно добившихся успеха просто и бездумно копируется каждым новичком.

Я бы, скорее всего тоже так поступил, если бы моя прокачка не определялась случаем.

– Если бы ты не был таким высокомерным козлом, мог бы написать замечательное руководство для начинающих, - сказал я Филиппу.

– В мои планы не входит просветление диких и неграмотных. Считай, что тебе невероятно повезло.

– Да ладно, ты просто похвастаться хотел.

– Думай, как знаешь, - царевич достал из кармана белый диск, и откусил от него кусок. Питательный корм для игрока, не стремящегося обжираться мясом и яблоками прямо во время боя.
– А пособий и без меня много. Целые библиотеки. Ты, конечно же, не читал ни одного.

– Можно подумать, у меня на это было время, - буркнул я, с завистью глядя на еду. Сам-то никаких припасов не взял. В последнее время, за это отвечала Таня, и я как-то расслабился.
– Я последнюю книгу читал в том году. И то, это был какой-то магический справочник с закладками из ногтей.

– ... Магический?
– с подозрением спросил Филипп.

– Ну да. Настоящая магия. С бочками, червями. Всякое такое.

– Я слышал разное. Ты на самом деле пришел из того мира?

– Ага, три месяца назад.

Царевич с ног до головы оглядел меня, словно увидел в первый раз.
– Нужно отдать должное, если ты выжил там, ты не настолько бездарен, как может показаться.

– Спасибо за теплые слова, - съязвил я.
– Если бы я был бездарем, я бы здесь не сидел. Знаешь, не всем повезло родиться в царской семье.

Филипп нервно рассмеялся.
– Да что ты знаешь о царских семьях?

– Вот только не говори, что тебе тоже было трудно, и поэтому ты вырос таким мерзавцем. Не поверю, - рассмеялся я в ответ.

– Дело твое.
– Филипп помрачнел.
– Я не просил, чтобы меня взяли в семью. Не просил, чтобы меня признали наследником. И твое понимание мне тоже не нужно.

– Если думаешь, что начну расспрашивать...

– Да ничего я не думаю. Мне и так тошно сидеть здесь с тобой, не вижу смысла ворошить мои детские травмы.

– Деньги, служанки, роскошь... Мне б такие травмы.

– У тебя отвратительный, завистливый взгляд на вещи. Пока ты мыслишь такими стереотипами, так и останешься плебеем, сколько бы цифр ты не набил.

– Вот только ты не учи меня жизни, Филя.

Царевич скривился, а затем посмотрел мне прямо в глаза.

– Слушай, Испытатель. Почему ты пытаешься сделать вид, что у тебя есть передо мной какое-то моральное превосходство?

– С чего начать...?

– Ты вмешался в мой квест.

– Потому что ты лупил своих слуг, как овец. Я не мог пройти мимо, у меня паладин в партии. Как бы моральный компас в этих темных землях. Которого, ты, кстати, приказал убить.

– А ты убил моих слуг, которых якобы так защищаешь.

– Не правда, это были другие, - моему возмущению не было предела.

– Меня не проведешь, я очень внимательно рассматриваю полуголых женщин!

– И это тебя, по-твоему, оправдывает?
– Филипп закатил глаза.

– Да ты вообще пол-города развалил!

– Я приказал лишь разобраться с тобой! Альгрен извратил мой приказ, - Царевич выдохнул. Возможно, у меня и не было морального превосходство, но по аргументам, я походу, побеждал.
– Может, даже, чтобы подставить меня.

– То есть, ты послал на такое деликатное задание кого-то, кто может тебя предать?
– кивнул я.
– Умно.

– Они все такие. Почти все. Трусы, вечно замышляющие удар в спину.

– Ты не думал, может, это потому, что ты бьешь их хлыстом?

– Не путай причину и следствие. Эти люди полжизни вытирают об меня ноги.

– Все ничтожества так оправдываются.

– Действительно, - царевич закрыл лицо руками.
– Думаю, у тебя тоже богатый личный опыт в области оправданий.

– Да нет. Я предпочитаю думать, что не делаю ничего плохого. А если вдруг делаю, всегда есть такие люди как ты, на кого можно показать пальцем и сказать: уж по сравнению с ним, я-то молоток.

– Что ж, удобно. Знаешь, - сказал Филипп.

Мы какое-то время молча сидели у костра. Незаметно, сама по себе платформа повезла нас вниз. Первый уровень закончился гораздо быстрее, чем я ожидал.

– Я тут внезапно понял, что больше не хочу тебя убивать.
– сказал Филипп глядя в пустоту.

Я аж вздрогнул от неожиданности.
– Правда?

Он размахнулся и ударил кулаком по барьеру изо всех сил. Его рука остановилась в сантиметре от моего лица.

– Я клянусь гербом своей семьи, когда мы выберемся отсюда, и сразимся, я оставлю тебе один процент здоровья. Чтобы ты лежал у моих ног, совершенно бесцветный. А после этого тебя закуют в кандалы из проклятого богами серебра, чтобы ты не мог воспользоваться своими навыками.

– Какие у тебя подробные фантазии, - тихо сказал я.

– Нет, все так и будет. А потом, я лично казню тебя на главной площади в Эссо, на глазах у народа. Тебя, и Альгрена заодно, чтобы все знали, что он сделал и зачем.

– Ну до этого еще дожить надо, - я широко улыбнулся. Меня в тот момент посетило некое вселенское спокойствие - А сейчас, перестань истерить, и пойдем дальше. Мы как-то слишком много времени проводим у этих костров.

Глава 8

Мне пришлось извернуться каким-то совершенно нечеловеческим образом, чтобы выдернуть дротик из предплечья. Это был последний, до всех остальных я смог дотянуться.

Во рту тут же появился горький привкус яда, настолько сильного, что меня слегка сделалось дурно, не смотря на, казалось бы, полный иммунитет. Видимо, мелкие снаряды полностью пропитаны им, чтобы вредить, даже если они тебя едва задели.

Дождем крошечных, ядовитых стрел нас осыпало в последнем длинном коридоре, после того как кто-то из нас (виновник так и не был вычислен, и тему этого спора мы все же решили отложить до настоящего поединка) наступил на незаметную плитку на полу. Опять.