Волжский рубеж

– Стало быть, атаковать самим? – нахмурился начальник штаба.

– Именно так, голубчик, именно так. – Соймонов оглядел двигавшуюся в тумане армию: тысячи солдат, которым уже скоро предстояло чудовищное испытание на подступах к Сапун-горе, а с ними уморенных лошадей артиллерии и ползущие за ними пушки. – Мы стоять и ждать никак не можем. Никак! – Генерал неожиданно грозно кивнул он. – Атаковать, и немедленно! Никого ждать не будем!

Еще через четверть мили, когда заметно посветлело, а туман стал еще более зыбким, вокруг Соймонова уже сидели на похрапывающих лошадях генералы и полковники – командиры его подразделений.

– В первой линии, по центру, четыре батальона в ротных колоннах, – тихо, но грозно скомандовал генерал-лейтенант. – По центру – двадцать два орудия из десятой и шестнадцатой бригады. Бить по артиллерии противника прицельно – не дать англичанам пристреляться! И снаряды беречь. Во второй линии по центру четыре батальона в колоннах. Идти, не кучась: так больше дойдет до редутов. Ничего не перепутайте, господа: времени на передислокацию не будет. – Весь этот путь до редутов Лэси Ивэнса генерал Соймонов только и думал, каким боевым порядком ему подойти к противнику. Павлова не было! Предыдущие диспозиции Меншикова и Данненберга летели к черту. В этом тумане, который вот-вот рассеется, оставалось рассчитывать только на свой полководческий опыт. – Соймонов серьезно оглядел своих командиров и продолжал. – Стрелковой цепи из двух рот шестого стрелкового батальона прикрывать нападающих. Томский полк вывести на правый фланг, идти редкими колоннами, так меньше поляжет, Колыванский – на левый, в том же порядке. Екатеринбургский, как и был, оставить в резерве. Кто еще знает, когда подойдет Павлов? Готовьтесь к атаке, господа. Да поможет нам Бог!

4

Едва стало светать, на одном из отрогов Сапун-горы появился статный английский офицер в окружении немногочисленной свиты. Английские сторожевые видели его тут каждое утро. Солдаты в черных шапках тотчас же вытягивались по струнке, прижимая к себе ладные ружья и стряхивая сон, мигом – хочешь не хочешь! – обретая бодрый вид. Этим впередсмотрящим был бригадный генерал Кадрингтон. Молчком он доезжал до края своих позиций и зорко оглядывал местность: Севастополь – слева, Килен-балку – прямо перед собой, и часть Сапун-горы – справа, где стояло соединение его старшего товарища по оружию – вторая дивизия Лэси Ивэнса. Кадрингтон знал, что сам дивизионный генерал лежит сейчас в лазарете, а его замещает бригадный генерал Пеннифазер. Утро 5 ноября было чрезвычайно тихим, туманным. Все тонуло в сизоватой зыбкой мгле, поднимавшейся от земли. Казалось, даже слова вязли на языке. Только серые отроги Сапун-горы четко выходили из тяжелого тумана, да еще далекие строения Севастополя читались на фоне едва светлеющего неба.

Конец ознакомительного фрагмента.