Воплощение снов

Нейл, подумав, согласно вздохнул и взялся за ложку. Госпожа Бэрр, шурша юбками, направилась к выходу из столовой, чтобы справиться о перемене блюд, но у самого порога приостановилась, кое-что вспомнив.

— Пока вас не было, привезли почту, ваша милость, — сказала она. — Несколько писем и посылка. Я оставила всё на столе в кабинете, но, может быть, мне принести их сюда?

— Посылка?.. — пробормотал молодой человек. — Хм! Пожалуй, лучше отнесите в библиотеку, госпожа. И распорядитесь, чтобы там разожгли камин, на улице довольно свежо.

— Как пожелаете, ваша милость.

К тому времени, как Нейл покончил с ужином, камин в библиотеке уже был растоплен, на столе пылал канделябр в четыре свечи, а рядом аккуратной стопкой лежала свежая почта. Нейл, попросив экономку сварить ему кофе, уселся за стол. Письма было два, оба со столичным штемпелем — одно из дома, надписанное твердой рукой отца, а второе от Зигмунда де Шелоу. «Зигги?.. — озадаченно подумал Нейл. — С чего бы ему вздумалось мне писать?» Он почесал бровь. Разумеется, еще в Бар-Шаббе, прощаясь с товарищами, он оставил им свой адрес в Нижнем предгорье — и Зигги, и Райану, но даже не предполагал, что кто-то из них и впрямь вознамерится прислать ему весточку. С Райаном они расстались не лучшим образом, а Зигмунд, по совести, был Нейлу скорее приятелем, нежели другом… Молодой человек покрутил письмо в руках, отложил в сторону, вместе с отцовским, и придвинул к себе посылку. Она была совсем небольшая, прямоугольная, размером с учебник, и даже завернутая в несколько слоев плотной коричневой бумаги очертаниями своими напоминала книгу. Штемпель на посылке тоже был столичный, а отправителем значился все тот же де Шелоу. Да что за оказия! Недоверчиво качнув головой, Нейл потянулся за ножом для бумаг. Обрывки упаковочной бумаги полетели на пол, и вскоре глазам хозяина Белой усадьбы предстал потрепанный ботанический справочник.

— И как это понимать? — пробормотал сбитый с толку Нейл. Покрутил книжку в руках, пожал плечами и вскрыл конверт за подписью де Шелоу. «Здравствуй, Нейл! — писал Зигги. — Как ты поживаешь на новом месте, каково тебе показалось Предгорье? Нам с Райаном, признаться, здорово тебя не хватает здесь, в Мидлхейме…» Взгляд Нейла нетерпеливо заскользил по строчкам, перескакивая через одну. Прочесть письмо как следует он еще успеет — для начала понять бы, к чему был этот побитый жизнью справочник! Он прищурился. Так… Райан… Фаиз, которому не сидится в родной Алмаре… Дивное лето, особенно после того, что было в прошлом году… Лусетиус, по слухам, собирается открыть еще одну курильню… А, вот! «Надеюсь, моя посылка дошла до тебя в целости? Я отправлю ее вместе с письмом курьерской службой, и когда ты ее получишь, черкни мне, пожалуйста, пару строк. Герцогиня эль Тэйтана очень рассчитывает на меня, и мне не хотелось бы подвести ее…» Нейл приподнял брови. Герцогиня эль Тэйтана? Кто это? Что, во имя богов, происходит? Он, недовольно фыркнув себе под нос, вновь вернулся к письму. «…раз уж я пообещал. Герцогиня, как говорит моя матушка, «новинка сезона», и вся столица очарована ею. Ты знаешь, Нейл, я терпеть не могу ездить с визитами, и когда матушка пожелала, чтобы я сопровождал ее и сестер на прием в доме ее светлости, я согласился с неохотой… Разве мог я представить, что встречу там самое прелестное существо во всем Геоне? Это поразительная девушка, Нейл! Мои сестры остались от нее в совершенном восторге, а когда ее светлость была у нас с ответным визитом, я понял, что даже матушке недолго осталось держаться. И конечно, когда герцогиня попросила меня о небольшой услуге…»

— Да что такое! — вырвалось у Нейла. Письмо было похоже на влюбленный бред. Молодой человек тоскливо вздохнул и заставил себя вернуться к чтению.

«Признаться, я и подумать не мог, что ты знаком с одним из многочисленных кузенов ее светлости. Она же, в свою очередь, не знала, что я знаком с тобой. Но когда это случайно всплыло в разговоре, оказалось, что троюродный брат герцогини, Кевин (или Келвин, к стыду своему я не запомнил точно), прошлым летом одолжил у тебя этот справочник. Твоего нынешнего адреса он не знает, а книгу полагает себя обязанным вернуть. Поэтому ее светлость, со свойственной ей отзывчивостью и добротой…»

Нейл тихо взвыл. Зигги, похоже, совсем ошалел от восторга, и сам не понимает, что несет. Какие кузены, какой Кевин? «И в жизни у меня не было этакой рухляди, — подумал Нейл, глядя на ботанический справочник. — Я ее впервые вижу! Верно, герцогиня с кем-то меня перепутала» Нейл, усмехнувшись, покачал головой. Бедняга Зигги! Он сгорит со стыда, когда узнает, что так ошибся адресатом… Отложив письмо и все еще посмеиваясь, Нейл опять взял в руки справочник. Бездумно открыл на первой странице — и крякнул.

«Дорогой Нейлар! — гласила короткая надпись от руки вверху предисловия, сделанная простым карандашом. — Надеюсь, вы меня вспомните и простите за то, что я возвращаю одолженное так нескоро. Мне бы хотелось передать его вам из рук в руки, но, к сожалению, в известных обстоятельствах это вряд ли возможно. Тем не менее, благодарю за терпение и, смею надеяться, в ближайшем будущем смогу засвидетельствовать вам свое уважение лично. С наилучшими пожеланиями, К.»

Глаза Нейла полезли на лоб. «Кто с ума сошел — Зигги или я?..»- думал молодой человек, тупо глядя на надпись. Как будто в подтверждение этой мысли, он поймал себя на том, что почерк кажется ему знакомым. Нейл потянулся к письму, с трудом отыскал то место, где остановился, и, продравшись сквозь бурный поток дифирамбов в адрес неведомой герцогини, вдруг замер.

«…пример редкого бесстрашия! Я не говорю о себе, как о маге — ее светлость лишена таких предрассудков, но драконы?.. Даккарай, чью суровую школу выдержит не каждый мужчина…»

Нейл, издав короткое восклицание, впился взглядом в чернильные строки. Потом, выронив лист, вновь схватился за справочник. «Дорогой Нейлар! Надеюсь, вы меня вспомните… в известных обстоятельствах… смогу засвидетельствовать вам свое уважение лично… К.»

Боясь обмануться, он придвинул свечи поближе. Нет, это определенно был ее почерк, в том нет никаких сомнений — как он вообще не узнал его сразу? И Даккарай, и драконы… Справочник выпал из рук и, плюхнувшись на стол, раскрылся на середине — там, где одна из страниц была наполовину загнута внутрь. Рассеянный взгляд Нейла упал на печатный рисунок вверху листа. На нем была изображена веточка растения с длинным колючим стеблем, украшенная одиноким пышным цветком иссиня-красного цвета. Иллюстрации в справочнике все были черно-белые, но эту, похоже, раскрасили от руки. «Чертополох колючий (акантолистный), — сообщала надпись под иллюстрацией. — Вид рода Чертополох семейства Сложноцветные…»

Нейл, не отрывая глаз от страницы, медленно выпрямился.

— Разрази меня гром! — выдохнул он. — Сандра!..

Глава ХХХ

Ночная тишь окутывала лес. Ветра не было, не поскрипывали разлапистые ветви сосен, не шуршали зеленые иглы, не шелестела трава. Лишь изредка где-то в самой чаще пронзительно вскрикивала ночная птица да мерно ухал филин.

Старый лохматый волкодав, лежащий под окном маленькой, словно вросшей в землю егерской хижины, шевельнул ухом. И глухо зарычал, приоткрыв единственный целый глаз — сонная тишина вдруг знакомо всколыхнулась на миг и стала абсолютной. Лес умолк. Пёс поднял голову и тревожно принюхался.

— Ну, ну, — проговорил сидящий рядом на завалинке человек. — Тише, дружище. Уж пора бы тебе привыкнуть.

Он успокаивающе коснулся ладонью вздыбленного загривка пса, и тот, повинуясь воле хозяина, вновь опустил башку на сложенные лапы. Егерь почесал его за ухом. И прислушался: это было совсем рядом, за просекой. Значит, сегодня он выбрал ромашковый холм — в целом, понятно, места там более чем достаточно, но… Застыв на миг, мужчина уловил тихий свист схлопывающейся воронки и покачал головой. Он, конечно, вернется минут через пять. И до самого рассвета так и будет метаться между холмом и усадьбой, не понимая, что опять сделал не так…

— Вектор, — пробормотал егерь. — Да, вектор… Где-то ты здорово ошибся в расчетах, мальчик.

Лес, едва успев ожить, вновь испуганно притих. Быстро сегодня. И все равно без пользы. Егерь вздохнул, тихо шикнул на заворчавшего пса и поднялся. Еще пара волкодавов, не таких крупных, как хозяйский любимчик, но куда более молодых и лохматых, завозились возле поленницы.

— Ш-ш! — властно повторил мужчина, вскинув руку.

Псы нехотя улеглись. В глубине спящей рощи несмело подал голос филин — и почти сразу умолк, словно захлебнувшись. Брови егеря нахмурились. Да, с каждым днем интервалы между переходами становятся всё короче. А значит, и за последствиями дело не станет. Он старается выбрать место как можно дальше от усадьбы, от людей, но он совсем не думает о лесе, этот городской паренек, и не понимает, что лес живой и так же, как пашни, кормит человека… А ведь сейчас самый разгар лета, зверье растит молодняк. «Эдак ты мне до осени всю дичь распугаешь», — подумал егерь, чутко прислушиваясь. На ромашковом холме вновь с шипением схлопнулась воронка. Упорный малый. И поистине двужильный — когда он спит?..

— Похоже, самое время спросить, — обронил егерь. Протянул руку, обхватил пальцами прислоненный к бревенчатой стене тяжелый посох — старый волкодав встрепенулся было, но хозяин в ответ отрицательно качнул головой. — Нет, дружище, ты остаешься. И вы тоже! Ждать, оба!

Молодые псы, уже вновь вскочившие, прижали уши. А их хозяин, закинув посох на плечо, с сомнением кинул взгляд на топор. Нет, не стоит, поколебавшись, в конце концов решил он. Против дара все равно не поможет, а мальчишка здесь, как ни крути, хозяин. И опекуна его лучше не злить — у того силы хватит, чтобы все имение сровнять с землей, буде понадобится… Егерь мимолетно усмехнулся. Сила! Хоть каплю бы ее теперь! К чему столько этим двоим, так похожим между собой, к чему столько хотя бы этому щенку, который швыряет ее вникуда ночь за ночью?..