Вопреки предсказанию

Глава 47

Нина проснулась от подступившей к горлу тошноты. С трудом подняла тяжелую голову с подушки. Огляделась. Где она? Светлые стены, картина с лесным пейзажем над журнальным столиком, два кресла. Вспомнила. Двое мужчин ворвались к ней в дом. Один из них сделал ей укол. Куда ее привезли? Она медленно сползла с постели и, поддерживая живот, доковыляла до двери и дернула за ручку. Заперто. Постучала. Ответа не последовало, и она поплелась к окну. Открыв плотные шторы, не увидела ничего, кроме высоких сосен и аккуратно подстриженного газона. Тишина. Словно она одна в этом мире.

Нина кусала губы, пытаясь удержаться от слез. Теперь их малыш обречен родиться в этот проклятый день Ивана Купала. А она так хорошо все рассчитала. Но в который раз судьба утерла ей нос, продемонстрировав свою силу. Если они будут держать ее в этой комнате, она родит в тот день, когда положено. Василий, наверное, места себе не находит. Пришел домой, а ее нет. Наверно, он уже заявил в милицию и ее найдут. Да кто они такие, чтобы держать ее здесь насильно?! Подошла к двери и забарабанила в нее ногой. На пороге появилась девушка лет двадцати. Миленькое личико без косметики с остреньким носиком, волосы скрыты под серым платком. Одета в длинную черную юбку и мышиного цвета кофточку под горло на пуговицах.

— Вы проснулись? Как себя чувствуете?

Ее приветливый тон несколько смутил Нину, и она спросила гораздо мягче, чем собиралась.

— Я хотела бы знать, где я и зачем меня сюда привезли.

— Мне приказано не разговаривать с вами на эти темы, — тон девушки изменился, стал более прохладным. — Когда ОНИ, — она с подчеркнутым уважением произнесла это местоимение, — Сочтут нужным, вам об этом сообщат. Мне приказано ухаживать за вами. Могу принести обед, чистые вещи или еще что-нибудь.

— Я хочу выйти из комнаты.

— К сожалению, это невозможно.

— Разве я пленница?

Девушка мягко улыбнулась, ее взгляд остановился на Нинином большом животе.

— Только до седьмого июля, — сказала она и в ужасе закрыла себе рот рукой, понимая, что проговорилась.

Нина вздрогнула. Опасения подтверждались: ее будут держать здесь до седьмого июля, чтобы она родила, и ни одна живая душа не придет на помощь, чтобы спасти ее от этих сумасшедших.

— Почему вы считаете, что я обязательно должна родить в этот проклятый день?

— Не говорите так. — девушка посмотрела на нее с осуждением. — Это большая честь для вас, стать матерью этого ребенка.

— Зачем вам мой ребенок?

Девушка выглядела растерянно.

— Придет время, и вы все узнаете.

— А если я сделаю что-нибудь с собой?

В глазах девушки промелькнул испуг. Господи, если она не уследит, они убьют ее. Она отвечает за безопасность.

— У вас это не получится, — быстро сказала она. — Кто-нибудь из наших людей будет обязательно находиться при вас.

— Вы не можете насильно держать меня здесь. Это преступление. Я уверена, что меня уже ищут. А когда найдут, вас всех посадят в тюрьму.

— Вы не понимаете, что говорите. Внешний мир несовершенен и жесток. Когда вам разрешат узнать о нас больше, вы никогда не захотите вернуться туда. Только здесь с нашими духовными братьями и сестрами можно стать счастливой.

Нина подняла на нее глаза и заметила огонек одержимости, горевший в ее глазах. Она явно была уверена в своих словах.

— Вам задурили голову всякой ерундой, и вы потеряли разум.

Лицо девушки стало каменным. Она холодно посмотрела на Нину.

— Давайте прекратим этот бесполезный разговор, нам категорически запрещено слушать критику в адрес нашего общества. Более того, я буду вынуждена сообщить о ваших словах своему наставнику. Вы что-нибудь желаете?

— А что мне можно? — саркастически спросила Нина.

— Если хотите, то можете принять душ под моим присмотром, он в соседней комнате и покушать.

— Под вашим присмотром? — Нина даже задохнулась от гнева. — Я буду мыться, а вы будете наблюдать за мной? Какая наглость! Да что вы себе позволяете!

— Это для вашего же блага. Вы можете поскользнуться и повредить рождению того, кого мы все так ждем.

Нина бросила на девушку гневный взгляд, но та стояла, смиренно опустив глаза. Ей безумно хотелось принять душ, но заниматься этим под пристальным взглядом этой чокнутой невозможно.

— Принесите чаю, — буркнула она раздраженно, и когда девушка, повернулась спиной, крикнула: — И какую-нибудь книгу.

— Мы не читаем никаких книг, кроме литературы, выпускаемой нашим братством, и не смотрим телевизор. Вы тоже подчиняетесь общим правилам.

— Так вы вообще не знаете, что творится в мире? — поразилась Нина.

— Нам это не нужно. Внешний мир полон грязи и разврата, а нам нужно сохранять духовную чистоту, чтобы продвигаться по уровням.

— По каким уровням?

— Уровням духовной свободы.

— Да что вы понимаете в духовной свободе?!

— Я принесу чаю и бутербродов, — девушка повернулась спиной, замок в двери щелкнул. Нина в отчаянии бросилась на постель. Если в этой секте все такие сумасшедшие, то ее будут держать в этой комнате годами, и ни одна душа не догадается, где она. Она всхлипнула, но тут же вытерла слезы рукавом. Вася обязательно найдет ее. Конечно, она не была бы в такой панике, если бы седьмое июля не приближалось, а малыш так усиленно не вертелся, словно уже просился наружу.

Глава 48

День за днем Нина проводила в своей комнате, все больше и больше отчаиваясь. Девушку, которую она увидела первой, сменила женщина средних лет, которая вовсе не разговаривала с ней, лишь приносила еду, водила в туалет и в ванную. Они не разрешали задернуть занавеску, когда Нина принимала душ или закрыть дверь туалета. Кто-то из них постоянно присутствовал рядом. Только в комнате, заперев дверь, оставляли ее в покое. Нина чувствовала, что сходит с ума. Она не привыкла сидеть без дела, а здесь не было ни книг, ни телевизора. Забвение приносил лишь сон, но она стала плохо спать.

Однажды в комнате появилась полная женщина среднего возраста, которая сквозь зубы сообщила Нине, что она врач и будет принимать роды. Тут же на кровати, она подвергла Нину унизительному осмотру и, прищелкнув языком, сообщила, что все идет так, как нужно. После ее ухода будущая мать расплакалась, осознавая собственное бессилие. Если бы у нее была возможность, выпрыгнула бы из окна, но единственное окно закрыто решеткой, а за дверью постоянно дежурили. Все организовано так, чтобы не было возможности навредить себе и ребенку. Даже мебель в комнате была прикручена к полу. Однажды она попробовала отказаться от приема пищи, но ей тут же сделали укол.