Вопреки всему

Хоук схватил папку и процедил сквозь зубы, оставляя кучу отпечатков на глянцевых снимках.

– Что за черт?

Он протянул мне несколько фотографий, и я резко втянула воздух. На них были запечатлены наши страстные поцелуи. Сперва у опорных балок на его крыльце, и тот момент, когда он нес меня по лестнице на руках. Снимки были довольно интимными. На них отчетливо было видно написанное на наших лицах желание.

– И что вы на это скажете?
– поинтересовался Брэд.
– Мы потратили сотни тысяч на то, чтобы раскрутить вас двоих, непочтительного рок-кумира и маленькую поп-диву, любимицу Америки. И представьте, как я заволновался, когда ваш сосед стал распродавать их в Нэшинел Эквайэр. Слава богу, что у меня есть приятель по колледжу, который работает в этой газете.

– Ну и что? Оставь это. Я не вижу проблемы в том, что мир узнает о моей любви к Бри.

– Лишь потому, что тебе нечего терять, - огрызнулась мама.

– Так не честно. Он такой же музыкант, как и я, - встуилась за Хоука я.
– Ты знаешь, что все осталось по-прежнему, - пробормотала я машинально.

– Конечно. Как долго вы продержались, пока не расстались на публике? Когда ты поддерживаешь репутацию плохиша - гитариста, то ломаешь репутацию Сабрины. Ее карьеру. Но это ведь вовсе не твои проблемы, так? Не говоря уже о совместном туре с Оскаром Освальдом.

Хоук напрягся.

– Сейчас речь не об этом.

– Ты прав. Речь о Сабрине. В прошлом году мы уже откупились от Энквайэр, чтобы замять историю с ее лечением.

– Вы что?
– вскрикнула я.

– Мы защищали тебя. Я не хотел, чтобы подобное стало известно.

– Защищали меня от чего? От людей, при этом зная, что я страдаю социофобией? От моего состояния, которое требовало медицинского вмешательства, курса терапии и сосредоточенности? Или, может, вы защищали себя..., - я посмотрела на Брэда.
– ... защищали от руководства лейбла?

– Таково решение твоей матери. Она не хотела, чтобы ты лишилась контракта.

– Вы собирались разорвать контракт?

Теперь мне стало обидно.

– Если ты не была способна выполнять условия, мы не видели иного варианта. Полагаем, что совместный проект с “Хищными птицами” доказал, что ты способна снова выйти на сцену.

– Так это была проверка.

– Да.

– Дерьмо, - пробубнил Хоук.

– Нет, это не правильно.
– парировала я.
– Я же тоже вложила некоторые деньги, так? Миллион долларов на запись последнего альбома и около ста тысяч на запись видео. Они просто защищают свои интересы.

Брэд прокашлялся.

– Послушайте. Лейбл готов скупить фотографии и защитить твой имидж, Сабрина, но ты должна отказаться от каких-либо отношений с Хоуком. Должна порвать с ним.

– А если откажусь?

– Тогда мы разрешим опубликовать их. Нет смысла платить за то, что в очередной раз сможет стать достоянием общественности, когда вы, ребята, окажетесь на публике.

Мой имидж, моя карьера...это все, что имело для них значение. Я слишком многого лишилась в угоду лейблу за последние пару лет. Начиная с того, что они заставляли меня петь то, что я не хотела, и заканчивая тем, что выгоняли меня на сцену, когда я не была к этому готова. Но я не отдам Хоука. Ни лейблу, ни матери, ни в угоду собственной неуверенности. Больше не отдам его.

– Тогда пусть их публикуют.

– Сабрина..., - ужаснулась мама.

– Нет. Это моя жизнь, и я не собираюсь прогинаться под кого-то. Брэд, ты противостоял тому, чтобы я писала свои песни? Хорошо. Ты хотел убедить меня, что я не могу правильно преподнести песню? Хорошо. Ты хотел, чтобы следующий клип снимался в Западном Берлине? Ладно. Но ты не можешь запретить мне любить. Никто не может.

– Оставьте нас на минутку, - произнес Хоук.

– Что?
– переспросила мама.

Хоук посмотрел на Брэда, а затем на маму.

– Вы двое, оставьте нас. Это наше личное дело, и вас никто не приглашал.

– Он прав, - согласилась я.

Мама и Брэд пробормотали проклятия, но вышли. Не возникало сомнений, что они станут подслушивать.

– Пусть они опубликуют снимки, - сказала я.
– Меня не волнует моя репутация.

– Я бы не стал соглашаться.
– тихо сказал он, положив перед собой руки, сцепив пальцы в замок. Пальцы, которые доставляли мне наслаждение прошлой ночью.

– Что ты имеешь в виду?

Он отстранился от стола, а затем пересел на место рядом со мной. Наклонившись, он уперся ладонями в лоб.

– Послушай, прошлой ночью...

– Я верю тебе. Да, я очень злюсь на то, что ты не вернулся в номер, напился как дурак, но я не думаю, что ты смог бы сделать что-то, что причинило бы мне боль.

– Я бы так не поступил. Не смог бы. Но думаю, что там легко могли оказаться те, кто наделал кучу снимков. Этой девушки в моей футболке и полуобнаженного меня. Представь заголовки статей, а затем фото рыдающей тебя. Далее последует статья о том, что ты отправляешься в больницу на лечение. Если мы согласимся, кто-нибудь обязательно вспомнит о старой истории.

– Меня это не волнует. Я выдержу, - прошептала я.

– Я знаю, и в первый раз ты действительно справишься. Но в третий, шестой, двадцатый? Когда мы отправимся на гастроли, будем устраивать шумные вечеринки, где несомненно будут фанатки? Посмотри, во что превратился Оскар. Боже, да нас пресса на куски порвет.

– Только на бумаге, - опровергла я.Боль в сердце причиняла беспокойство.
– Они не смогут тронуть нас .

– Твоя карьера может претерпеть изменения. Люди будут наблюдать за тобой.

– Хорошо, я справлюсь, - я протянула к нему руку, но Хоук отстранился.

– Ну а я - нет! Так будет лучше, - утверждал Хоук. Его взгляд был пустым, он словно пытался убедить себя.
– Я буду гастролировать с “Хищными птицами”, ты - записывать новый альбом в Лос-Анджелессе. В этом есть смысл. Обе карьеры нетронуты. Тебе не придется бояться разоблачения. Все останутся в выигрыше.

– Кроме нас, - прошептала я. Боль в груди разрасталась. Как он мог так поступить?

Отказаться от нас? Как он мог ставить свою карьеру превыше меня?

– Да, - он поднялся и потянул себя за волосы, раскачиваясь мгновение.
– Но это единственный способ.

Он прошел мимо меня, но я поднялась быстрее, чем он дошел до двери.

– Не поступай так, Хоуторн, прошу, не надо, - я умоляла его, не стыдясь подступающих слез и жжения в носу.

– То, что у нас есть... оно стоит того, чтобы бороться.

Он обхватил ладонями мое лицо, смахнув слезы с моих щек.

– То, что между нами происходит, всего лишь мечта. Я любил тебя с детства, но теперь мы выросли. И есть последствия, которые стоит рассматривать. Я не позволю тебе заплатить такую цену. Не за меня.