Вопреки. Том 4

– Тихо ненавидит меня где-то в замке, - честно ответил он.

– Как она? Ну... знаю про Саммерса.

– Как и добивались организаторы: раздавлена. Так и передай, пусть порадуются.

Винсент отстранённо смотрел в пустоту, периодически поглядывая в сторону, откуда могла прийти Алиса, но её не было, но к нему медленно шёл человек, который будил в его душе бурю эмоций.

– Привет, Винс, - Уолтер протянул рукопожатия, и спустя несколько секунд раздумий, Блэквелл пожал её, но не расцеплял.

– Зачем ты здесь, Уолтер?

– Приехал на свадьбу к лучшему другу, - он вежливо улыбнулся, - Правда была вероятность, что это будет свадьба с сестрой нашего Грега, но вышло даже лучше.

– Лучше для кого?

– Для тебя. Знаешь как говорят? "Первая жена от Бога, вторая - от дьявола, третья - молодая жена как прекрасная птичка, ее надо от людей в клетке держать", - Уолтер улыбнулся, - Думал, что ты не решишься на этот шаг.

– Мне страшно представить, какую роль ты сыграл в моём браке, Уолт.

– Не представляй. Не хотел бы быть твоей очередной головной болью. Лучше представь мне свою жену.

– Нет.
– сухо ответил Блэквелл, - Как мудро говорят в народе "...третья - как прекрасная птичка, ее надо от людей в клетке держать". Хватит с неё знакомства с одним Вон Райном, который почти убил её.

– Он Блэквелл.

– Нет, он перестал быть Блэквеллом, когда убил своего отца.

– Познакомь меня с Алисой.

– Вы виделись на туманном острове, не вижу смысла в дальнейшем вашем знакомстве.

– Винс!

Винсент повернул голову к Уолтеру и посмотрел так, что Граф Вон Райн лишь улыбнулся:

– Аха... Ты всё решил. Я понял, но не обещаю, что лезть не буду.

– Зачем она тебе? Понимаю планы твоей семьи на неё, но не твои...

– Приятно тебя удивлять после стольких лет, друг.
– он осушил бокал с шампанским и пожал руку Герцогу снова, - Я уезжаю, чтобы не злить тебя, но ты должен знать, что всё по-прежнему.

– Я рад был тебя видеть, но больше не приезжай, - ответил тихо Блэквелл, и чуть позже добавил, - ...Друг.

С исчезновением Уолтера Винсент стоял и смотрел в одну точку, осушая один бокал за другим. Он взял с подноса ещё два бокала, и только хотел осушить один из них глотком, как бокал перехватили ловкие руки в кружевных кремовых перчатках.

– Ты же не хочешь напиться в такой день?
– спросила Алиса и отпила немного шампанского.

Она взяла под локоть мужа и подняла на него спокойные глаза.

Винсент посмотрел на неё без слов, и вдруг ему стало немного легче дышать. Её тихий голос успокаивал, приводил мысли в порядок. Мир стал не такими угрюмым, как только рядом появилась Алиса. Она была каждый раз по-особенному прекрасна, а в такой день - особенно. Жемчужно-золотистые локоны были подняты на затылок и закреплены большим бело-кремовым пионом, платье идеально облегало фигуру и завораживало золотисто-кремовым кружевом, украшенным редкими жемчужинами. Грудь красиво подчёркнута вырезом, на шее только медальон, в ушах массивные серьги с розовым и белым жемчугом. Сам Блэквелл был одет в кремовую жилетку, нашейный платок был небрежно запихан в задний карман брюк в цвет жилетки, а верхние пуговицы белой рубашки расстёгнуты, рукава закатаны.

Алиса внимательно его оглядела, пока он смотрел в другую сторону, и тяжело вздохнула, снова отпивая шампанского.

– Что не так?
– поинтересовался он беспомощно, - Рубашка мятая?

Вместо ответа она отрицательно покачала головой, не желая продолжать беседу. Они не разговаривали между собой, лишь принимали поздравления и стояли рядом, почти не меняя позу. К ним подошёл Артемис Риордан, он поцеловал руку Алисы, глядя на неё как-то странно и сказал:

– Леди Блэквелл, мои поздравления!

Алиса перестала наигранно улыбаться и закусила губу, а Блэквелл тихо сказал Артемису:

– Риордан, ты же не собираешься опять поднимать истерики и сцены ревности?

– Нет. Я хотел пожелать вам... деньги есть, титулы тоже, власть... хм! Ах, вот что: любви взаимной, равенства, взаимопонимания и детишек побольше!
– едко сказал он.

Блэквелл переусердствовал, сжимая фужер, и хрусталь лопнул, впиваясь в его ладонь. Винсент смотрел в точку и пытался унять приступ, Алиса заслонила его спиной от Артемиса и тихо заговорила другу:

– Риордан, ты идиот!? Ты какого хера пришёл злить Архимага!?

– Алиса, ты даже не начинай...

– Чтобы я никогда от тебя больше этих шпилек не слышала, тебе ясно? Он - мой муж, прими это или пойди прочь!
– сказала она в гневе и дождалась, пока Риордан развернётся и уйдёт.

Потом повернулась к Герцогу, который всё так же стоял и смотрел, куда-то в сторону, но уже чёрными глазами. В его руке по-прежнему был сжат лопнувший фужер, и струйкой текла кровь. Алиса вытащила платок из его заднего кармана, намочила его шампанским, разжала руку Блэквелла и быстро обработала рану. Когда она закончила, он снова пришёл в себя и принял безразличный вид.

Потрясения и неприятные выпады на этом не закончились. Блэквеллу принесли срочные новости, и они были очень плохими, потому что один из союзных замков пал, жителей вырезали под чистую вместе с семьёй правящего Лорда. Затем представитель Графа Гринден прислал Алисе в коробке букет красных роз, в которых ползали черви, и молодая Герцогиня побледнела. А добил вечер Лорд Саммерс, пришедший пьяным на приём, который нагло упомянул о том, что молодая жена не первой свежести. Винсент взял Саммерса под грудки и вынес прочь, оставляя гостей. Алиса продержалась на десять минут больше, лучезарно улыбаясь гостям и шутя над глупостью пьяных мужчин, а потом, подмигнув самой болтливой даме на приёме, прошептала ей:

– Я покину вас, а то боюсь пропустить брачную ночь!
– взяла бутылку шампанского и два фужера и пошла следом за мужем.

12.

Глава 12

Мордвин сам вёл её туда, куда ей было нужно. Алиса нашла мужа в Северной башне, в которой всегда было пусто. Девушка открыла дверь верхней комнаты башни, и ей стало не по себе: она узнала в этой комнате то место, где была убита Эванжелина Вэйнс. Винсент сидел на полу, закрыв лицо ладонями, а кожа его дымилась. Алиса подошла к нему и села так же рядом на пол. Он произнёс:

– Не сейчас, Лис! Не сейчас!
– его голос прозвучал так, что у Алисы защемило сердце.

Весь вечер она наблюдала за ним и хотела как-то ободрить, он был таким растерянным, грустным. Алиса корила себя за нерешительность, но боялась сделать ещё хуже.

Она села ближе притянула его к себе и положила его голову себе на грудь, обнимая. Он громко вздохнул и обнял её, как будто найдя покой в её объятиях. Он просто молчал и лежал у неё на груди, и тогда Алиса тихо и ласково прошептала: