Вопреки
Шрифт:
Вообще, сегодня я хотел запомнить всё, что меня окружало, надышаться этим до боли родным воздухом, пройтись по любимым улицам, съесть всё то, чем я себя баловал и выпить всё то, что я хотел. Мне хотелось сохранить Энск в своей памяти, как город, в котором мне было очень хорошо, несмотря на всё то, что происходило. Мне хотелось просто побыть здесь еще немного наедине с самим собой. Неизвестно, когда еще представится такая возможность.
Мы побродили еще немного мимо витрин дизайнерских магазинов, окон домов и теней переулков, прежде чем вышли к реке, отдаляющей нас от замка. Мне кажется, мои рыцарские амбиции полностью реализовывались при виде этой цитадели. Хоть я и не питал особой страсти к архитектуре, но замок был удивительным отпечатком прошлого в настоящем. В детстве я всегда просил папу идти гулять именно сюда, потому что представлял себя каким-нибудь крестоносцем, который
Да, замок, конечно, сейчас был нежилым, а стены местами дышали на ладан, но это не умоляло его величественного достоинства. Замок был построен по готической моде 16 века, но с соблюдением всех обязательных требований для безопасного проживания в нем. Это было массивное строение из серого камня, который создавал толстые стены для спокойного отражения нападения, если таковое, конечно, имело место быть. Замок окольцовывало несколько высоких башен, наверное, высотой с пятиэтажный дом, с острыми куполами цвета воронова крыла. Но больше мне нравилось, что Вульфрик предусмотрел приём гостей заранее, а потому там, где сейчас река, в 1673 году был глубокий ров, над которым располагался откидной деревянный мост, и если, скажем, прийти к Вульфрику без приглашения, то можно сразу разворачивать коней, вряд ли можно было бы докричаться до него, через каменные стены. Сейчас, конечно, мост был не откидным, а балочным и железобетонным, но по его краям висели каменные цепи, отдалённо напоминавшие средневековые. Рядом с правой башней была конюшня, скорее всего, на десяток лошадей, потому что была небольшой. Правда, если брать во внимание, что Вульфрик был не особо агрессивным, то лошади были скорее домашними животными, чем помощниками в сражениях. Но больше замка, мне нравились витражные стекла в окнах и высокий пиковый забор, окружавший замок. Он не был похож на тюремный или какой-то пугающий, это был просто надёжный частокол, с выкованными инициалами и красивыми загогулями посередине.
Внутри замка я был давно, но помню, что там достаточно много фресок и портретов его жителей, покрытых золотым напылением. Еще там есть орган в просторном холле и столовая, размером с половину замка. Интересно, сколько поросят уходило за ужин?.. Уцелевшая от мародёров мебель была настоящим произведением искусства: резные шкафы, кровати в изголовье которых лежали золотые пантеры или головы тигров, хрустальные херувимы вместо однообразных подсвечников, мраморные статуи, с ладоней которых лилась питьевая вода, всякие религиозные штучки, ненавязчиво напоминающие о себе присутствием в каждой комнате, но больше меня всегда забавляли серебряные пули и заточенные колы, размером с маленький топорик. Всегда было интересно, пригодилось ли хоть раз это оружие Вульфрику или он покинул наш мир неудовлетворенным своей охотой на любителей красного полусладкого?.. Жалко мужика, если так!
Замок считался культурным наследием и каждый год город отмечал день рождения его постройки, будто замок внезапно оживет, задует свечи на торте и душевно каждого поблагодарит! Иногда такой цирк меня ужасно раздражал, но все мы должны чтить прошлое для успешного будущего, как же без этого. Но если хотите знать моё мнение, то я бы вместо дня рождения делал бы минимальную реконструкцию, а то так глядишь именинник и не доживёт до следующего юбилея.
Мы перешли по мосту, направившись вдоль территории замка к дому. Окна моей комнаты как раз выходили на него, и я всегда завороженно наблюдал за замком, когда на него находил туман или он медленно покрывался снежным слоем, или, когда рассветные лучи пробивались в его окна, озаряя помещения внутри, и выходили наружу, преломляясь через цветные витражи. Каждый раз это было волшебное зрелище! Намного лучше вечерних пробок под окном.
Барни пробежался по заросшим тропинкам замка, вынюхивая след очередного уличного кота, за которыми он имел обыкновение следить. Но сегодня видимо было еще ненаслежено, поэтому он переключил свое внимание с пыльной песчаной тропинки на меня, рассматривая и принюхиваясь к карманам.
– Тебе что-то не нравится? – Спросил я, после тщательного осмотра. Барни тихо взвыл, с интересом внюхиваясь в карман косухи. – Ты думаешь, что у меня тут еда? Нет, приятель, извини, ты уже свою норму выполнил за утро! Тебе еще папа, наверное, утром насыпал, потом Марта добавки дала. Знаю я этих диетологов! Только высказывать могут, чтобы я меньше тебя кормил, а сами при случае как насыпят, так уж насыпят. Да? – Барни одобрительно гавкнул. – Пойдешь на качели? – Барни радостно завилял хвостом, переминаясь с лапы на лапу. –
Только не долго! – Я отстегнул карабин поводка, и Барни ринулся к плетенным качелям, с разбега запрыгнув на них. Я неспешно подходил к нему, когда Барни спрыгнул с них и потащил меня за рукав, явно поторапливая начало представления. – Ну садись! – Я взял поручень качели, начав их раскачивать. Иногда мне кажется, что у меня не собака, а пятилетний ребёнок, жаждущий постоянного праздника и угощений. По крайней мере, если он видел качели, то мчался к ним так, будто опаздывал на последний в мире самолет.Какое-то время я качал Барни, рассматривая проросшие через стену замка цветы, похожие на ромашки, пока не вспомнил о времени. В голове у меня был неумолимый таймер происходящего, громко тикающий до боли в висках. Я посмотрел на довольную морду Барни, высунувшего от восторга язык, и почувствовал себя настоящим предателем, вынуждающим прервать это блаженство – но деваться было некуда. Я остановил качели, виновато смотря на Барни, тот с недовольством спрыгнул вниз и с гордо поднятым хвостом зашагал вперед. Я усмехнулся и последовал за ним.
Я открыл входную дверь, пропуская Барни вперед себя.
– Иди сразу в ванную, чтобы я время не тратил. Давай-давай,– подгонял его я, расстегнув ошейник. Только сейчас я заметил, что в прихожей горел свет, а на вешалке висели две черные куртки. Я завернул за угол прихожей, заглянув на кухню. Папа обнимал Марту за талию, нежно притягивая к себе, Марта ласково обнимала его за шею, положив руки на плечи. Она с улыбкой посмотрела на него, а через мгновение их губы вновь слились в поцелуе. Увидев папу с Мартой, я не решался обозначить свое присутствие, чтобы нарушить их сакральные моменты, которые они не показывали при мне, разве что держали друг друга за руку. Но за меня все сделал Барни, протиснувшись между них к миске, на что я засмеялся. – Ну другой дороги не нашлось! – Я пожал плечами, продолжив улыбаться.
– Будешь чай? Он почти не остыл! – Марта аккуратно оттолкнула папу и подошла к столу.
– Да, только лапы ему помою, – я оттянул Барни от миски, проводив в ванную, пока Марта смущенно доливала кипяток в чайник, а папа с розовыми щеками ставил кружки на стол. Я обожал видеть их такими, потому что папа в прямом смысле светился от счастья, когда Марта была рядом с ним. И я не имел права нарушать их моменты блаженства, как минимум по-человечески, а как максимум – по-мужски. – Ого, мы с тобой так рано вернулись! – Воскликнул я, увидев сквозь пену свои часы. Барни раздосадовано посмотрел на меня, подавая поочерёдно лапы. – Может у тебя кризис среднего возраста? Все время такой недовольный! – Проговорил с улыбкой я, смывая воду. После того, как я вытер Барни махровым полотенцем, он вышел из ванной, направившись в мою комнату. Он всегда любил сидеть после помывки на подоконнике и смотреть на улицу. Даже не знаю, что его привлекало больше – свежий воздух или кипящая столичная жизнь.
Я зашёл на кухню, папа с Мартой уже непринуждённо сидели на диване, о чём-то тихо говоря.
– Смотрю, размер подошёл! – Папа усмехнулся, смотря на меня.
– Еще как! – Воскликнул я, посмотрев с довольной улыбкой в ответ, сев рядом.
– Ну как погуляли? – Начал папа, все еще с лёгким румянцем на щеках.
– Ну прогулкой это не назовёшь, вот заплыв – да! – Папа выгнул бровь и удивлённо посмотрел на меня, Марта, достававшая из холодильника мороженое, выглядела почти также, когда повернулась к нам. – Ну просто Барни решил, что пруд не самое плохое место, чтобы поплавать, а потом мы пошли мокрыми кататься на качелях.
– Неплохо,– проговорил с улыбкой папа, погладив меня по голове.
– А вы чего такие мрачные? – Спросил я, заметив, что те куртки в прихожей лишь дополняли черное платье и чёрную рубашку с джинсами. Хотя, выглядели они больше траурными, чем мрачными. Они напряжённо переглянулись, явно пытаясь что-то от меня скрыть.
– А… ммм…– Папа посмотрел на меня, явно понимая, что времени, чтобы что-то придумать, у него все меньше и меньше. – Документы забирали! – Наконец заявил папа с растерянным взглядом, почти хорошо скрывшимся за невозмутимым видом.
– Да, документы! – Марта одобряюще кивнула, протягивая мне креманку с мороженым. Я многозначительно кивнул в ответ, прекрасно понимая, что документами тут и не пахло. Пф, можно подумать я не пойму, когда меня обманывают. Ну не хотите рассказывать, как хотите, больно надо! Тешил себя я, хотя мне было даже очень как надо! Вот еще, секреты решили от меня про меня же иметь, интересные такие!
– У тебя есть на сегодня какие-нибудь планы? – Быстро перевёл тему папа, пока я не решил начать допрос. Вечно он успевает предотвратить бурю с первым грозовым облачком.