Вопросы прикладной теории войны

Топорков пишет, что «изучение Мировой и Гражданской войн должно способствовать тому, чтобы армия подошла к задаче – будущей войны». При этом «самую эту задачу ей придется решать самостоятельно, не подражая каким-либо историческим трафаретам» [63] .

Весьма интересными представляются размышления Топоркова о том, какие выводы должны делаться по результатам военно-исторических исследований. Топорков сопоставляет взгляды и методы двух известных немецких военных теоретиков и историков конца XIX – начала ХХ вв.: Ф. фон Бернгарди и Х. Дельбрюка. Нельзя не отметить, что последнего весьма высоко оценивал А.А. Свечин; много внимания Дельбрюку уделил и М.Н. Тухачевский.

63

Топорков А.К. Указ. соч. С. 64.

Топорков писал о подходе Бернгарди: «В самом деле, чего требовал Бернгарди от военной истории? Прежде всего определенного вывода, наставления, как нужно вести войну, он хотел за многоразличными формами военного опыта открыть основание, на которое он мог бы положиться в своей практической деятельности» [64] . Противопоставляя Дельбрюка Бернгарди, Топорков отмечал: «Дельбрюк же этот опыт заставляет распасться: он оказывается двуглавым, полярным; есть стратегия утомления и стратегия сокрушения, между этими полярностями колеблется военный опыт прошлого. К какому из двух примкнуть военному деятелю современности? Об этом военная история ничего не говорит. История военного искусства Дельбрюка заключает в себе многое и различное, но в ней нет единого на потребу, проблема остается нерешенной для военного деятеля, он предоставлен собственным силам». Говоря о читателе Дельбрюка, Топорков писал, что «он сам должен рассматривать обстановку, многоразличные условия ее, причем никогда не знаешь, принял ли их все во внимание». Далее он добавляет с ориентацией на прикладную сторону военно-исторических исследований: «А вдруг, если включишь еще новые условия, то стратегический план подлежит решающему изменению?» [65] .

64

Там же. С. 51.

65

Там же.

Непосредственное изучение трудов Дельбрюка позволяет автору согласиться с Топорковым. Очевидно, что «метод Дельбрюка» требует значительной самостоятельной мыслительной работы от читателя, довольно высокого уровня его общеобразовательной и профессиональной подготовки. То же самое можно сказать и об основных трудах выдающегося отечественного военного теоретика и историка А.А. Свечина. Последнего его коллега и старший товарищ А.Е. Снесарев, по-видимому, не зря критиковал за недостаточную дидактичность книги «Стратегия», что, по мнению Снесарева, снижало возможности усвоения свечинской теории командным составом РККА, не имевшим достаточно высокого уровня образования.

Глава 3 Вопросы развития военной техносферы и трансформация проблемы войны и военного искусства

Все большее значение для решения вопросов войны и мира приобретает понимание тенденций и уровня развития техносферы современной цивилизации – как гражданских, так и военных технологий. Воздействие техносферы на политико-военную сферу, на военную стратегию и военное искусство в целом становится все более многоплановым и многомерным.

Необходим детальный реалистичный анализ долгосрочных тенденций развития различных средств ведения вооруженной борьбы. Только на такой основе возможно осуществить сколько-нибудь достоверное военно-техническое прогнозирование.

Уже на протяжении более чем двух десятков лет по многим направлениям научно-технического развития гражданские технологии развиваются быстрее, чем военные. Во многих странах идет более масштабное заимствование оборонно-промышленным сектором нововведений из гражданского сектора, а не наоборот, как это часто было в предыдущие десятилетия. Это характерно как для США, так и для КНР [66] . На основе экстраполяции соответствующих тенденций в будущее в этих странах были приняты различные управленческие решения, законодательные акты.

66

Генеральный секретарь ЦК КПК, Председатель КНР, председатель Центрального военного совета (ЦВС) Си Цзиньпин 12 апреля 2017 г. в своей речи на пленарном заседании делегации Народно-освободительной армии Китая (НОАК) в рамках 5-й сессии Всекитайского собрания народных представителей, учитывая новый характер взаимодействия военных и гражданских технологий, призвал «углублять реализацию стратегии развития военно-гражданской интеграции, развернуть военно-гражданское взаимодействие в сфере инноваций, продвигать военно-гражданскую интеграцию, а также широко внедрять научно-технические инновации в деле модернизации армии». См.: Ли Сюаньлян, Ван Цзинго, Ван Юйшань. Скорейшее создание инновационной системы военно-гражданской интеграции будет мощной научно-технической поддержкой для армейского строительства // Вооруженные силы Китая. 2017. № 2 (44). С. 40.

Как отмечается в одном из базовых документов для перспективного планирования развития вооруженных сил США, в настоящее время действует механизм не «спин-офф» (передачи передовых гражданских технологий из военного сектора в гражданский), а «спин-он» (в обратном порядке) [67] .

В США также на основе экстраполяции в будущее такого рода тенденций делаются далеко идущие выводы о характере военных угроз для Соединенных Штатов. Имеются в виду угрозы со стороны различных государственных и негосударственных акторов, которые могут комбинировать доступные на рынке гражданские технологии для создания различных средств поражения [68] . Это относится, в частности, к различным региональным державам. Отсюда делается вывод, что их усиление, в свою очередь, может заставить Соединенные Штаты большую часть ресурсов (ограниченных) направить на непосредственную оборону собственной территории в ущерб возможностям по «глобальному проецированию силы» [69] . При этом считается, что со стороны «несостоявшихся государств» может исходить угроза для США и их союзников в использовании традиционного химического, биологического, радиологического оружия, опять же создаваемого в значительной мере на основе гражданских НИОКР [70] .

67

Joint Operating Environment 2035 // The Joint Force in a Contested and Disordered World. 14 July 2016. Joint Chiefs of Staff. Washington, DC. <http://www.dtic.mil/doctrine/concepts/joe/ joe_2035_july16.pdf> (дата обращения – 28.08.2017).

68

Joint Operating Environment 2035. P. 5, 7, 8.

69

Ibid. P. 7.

70

Ibid. P. 8.

Во многом именно под влиянием нового характера взаимодействий между военными и гражданскими технологиями, между ОПК и невоенной высокотехнологичной промышленностью были сформулированы в 2014–2016 гг. положения так называемой «Третьей стратегии компенсации» США, озвученной руководством Министерства обороны Соединенных Штатов.

Более высокие темпы развития (в подавляющем большинстве случаев) гражданских технологий, их усиливающееся воздействие на технологии военные позволяет формулировать исключительно важные выводы для стратегии научно-технологического и промышленно-экономического развития России, для политики национальной безопасности РФ, для обеспечения и национальной безопасности, и национальной конкурентоспособности. Это относится к микроэлектронике, робототехнике, системам искусственного интеллекта, новым материалам, аддитивным технологиям и др.

Новые технологии и системы вооружений появляются не только в результате политико-военных установок соответствующих руководителей и заданий на разработку вооружений со стороны военных ведомств. Они во многих случаях являются продуктом развития собственно науки и техники. С организационной точки зрения это означает, что предложения об использовании тех или иных технологий в военных целях, предложения о создании различных систем вооружений, специальной техники (мы имеем в виду не только сугубо военную составляющую национальной безопасности) часто поступают военному ведомству, государственному руководству от разработчиков техники, от ученых.

Развитие техносферы играет большую роль в создании условий для революции в военном деле (РВД). В новой и новейшей истории имели место несколько революций в военном деле. Рассмотрение проблем РВД должно быть частью современной теории войны.

Революция в военном деле – это многоплановое, многомерное явление, охватывающее военную стратегию, новые оперативные и тактические формы и способы ведения вооруженной борьбы, вопросы организации вооруженных сил, управления боевыми действиями, качества личного состава и др. Но при этом едва ли не ведущую роль играют военно-технические факторы.

Структуру большинства революций в военном деле обычно составляют по меньшей мере пять компонентов: 1) новые технологии, средства вооруженной борьбы, системы вооружений; 2) новации в организации вооруженных сил; 3) изменения в формах и способах применения военной силы, в военном искусстве на всех трех его уровнях (стратегия, оперативное искусство, тактика); 4) усилия по обеспечению нового качества личного состава; 5) повышение эффективности управления войсками, силами и средствами.

Крупнейшей из революций в военном деле остается РВД, связанная с появлением ядерного оружия, обладающего целым спектром поражающих факторов. К тому же применение ядерного оружия может иметь важные вторичные и третичные последствия, в том числе катастрофические для человеческой цивилизации.

В период послевоенной истории (1950–1960-е годы) в профессиональных военных кругах активно обсуждалась возможность победы в войнах с применением ядерного оружия. Под влиянием развития разнообразных ядерных боеприпасов и средств их доставки ведение боевых действий с применением ядерного оружия в тот период стало рассматриваться на всех уровнях военного искусства – стратегическом, оперативном и тактическом.