Вопросы прикладной теории войны
Шрифт:
Инициатива в этом принадлежала Соединенным Штатам, обладавшим в 1945–1949 гг. монополией на атомное оружие.
В первые послевоенные годы руководство США стремилось воспользоваться своей атомной монополией, как справедливо отмечал Г.А. Трофименко, «для оттеснения СССР от завоеванных в результате победы позиций, а в максимальном варианте <…> и для ликвидации советской власти в СССР» [71] . Уже тогда американским военным командованием был разработан целый ряд планов ведения войны против Советского Союза с использованием атомного оружия, включая планы превентивного военного нападения на СССР.
71
Трофименко Г.А. Эволюция военно-политической стратегии США // Современная внешняя политика США / ред. колл. Г.А. Арбатов, Ю.П. Давыдов, В.В. Журкин и др. М.: Наука, 1984. С. 286.
Одним из первых планов ведения Соединенными Штатами войны против СССР с применением атомного оружия был план под кодовым названием «Пинчер», который был разработан военными сразу же после Потсдамской конференции 1945 г.
72
Kaku M., Axelrod D. To Win Nuclear War: The Pentagon’s Secret War Plans. Boston, MA: Sooth End Press, 1987. Р. 34.
73
Ibid. P. 40–41.
В 1953–1960 гг. в США декларировалась стратегия «массированного возмездия». В своей речи 12 января 1954 г. в Совете по международным делам в Нью-Йорке Государственный секретарь США Дж. Ф. Даллес отмечал, что новая стратегия ставит своей целью «б'oльшую опору на сдерживающую силу и меньшую зависимость от локальной оборонительной силы». В такой стратегии, заявлял Даллес, «самым основным решением <…> является решение полагаться главным образом на б'oльшую способность нанести мгновенно ответный удар средствами и в местах по нашему собственному выбору» [74] .
74
Трофименко Г.А. Указ. соч. С. 294–295.
Г.А. Трофименко обоснованно писал, что исходившие от официальных деятелей США публичные угрозы нанести ядерный удар по СССР в случае любого локального конфликта, как-то связанного с «коммунистическим движением», были «явным блефом». Реальная военная стратегия США, определенная в директиве Совета национальной безопасности США 162/2, подписанной президентом Д. Эйзенхауэром (октябрь 1953 г.), отличалась от декларированной политики. На деле эйзенхауэровская директива СНБ 162/2 больший акцент делала на росте «способности американских союзников на местах к локальному военному действию» [75] . На такую постановку вопроса повлиял важный фактор: летом 1953 г. в СССР было испытано термоядерное оружие.
75
Трофименко Г.А. Указ. соч. С. 295.
Большое значение в принятии стратегии «массированного возмездия» сыграл политико-идеологический фактор – позиция изоляционистского крыла республиканской партии. Оно активно выступало за экономию сил в военной сфере и требовало, по выражению одного из лидеров этого крыла, бывшего президента США Г. Гувера, превращения Западного полушария в «Гибралтар западной цивилизации» [76] .
Основные положения стратегии «массированного возмездия» были пересмотрены администрацией Дж. Ф. Кеннеди в 1961 г., в результате была обнародована стратегия «гибкого реагирования». Эта стратегия предусматривала постепенность «в повышении военных ставок», т. е. эскалацию от переговоров через демонстрацию военной силы до «критического порога», за которым уже начиналась бы новая мировая война. Доведение войны (вооруженного конфликта) до последней стадии считалось не соответствующим американским интересам, поскольку возникала полномасштабная опасность самому существованию социальной и политической системы США [77] .
76
Там же.
77
Кулиш В.М., Солодовник Н.С., Дудин В.М. и др. Военная сила и международные отношения: Военные аспекты внешнеполитических концепций США. М.: Международные отношения, 1972. С. 49.
«Стратегия гибкого реагирования» была выработана под воздействием достижений Советского Союза в создании ракетно-ядерного оружия, особенно в создании ракетных средств доставки ядерных боезарядов межконтинентальной дальности.
Не обходилось в США в послевоенный период без весьма высокопоставленных «диссидентов» в вопросе о применении ядерного оружия в войне против СССР. В их числе была группа адмиралов ВМС США, включая контр-адмирала Ральфа Офстиса, который принимал участие в подготовке документов планирования войны с применением атомного оружия, адмирала Эрли Берка [78] , одного из героев Второй мировой войны, а также начальника штаба ВМС (эквивалент главкома ВМФ Вооруженных сил СССР) и члена Комитета начальников штабов адмирала Луиса Денфилда. Контр-адмирал Р. Офстис и адмирал Э. Берк выступили против «массового уничтожения мужчин, женщин, детей» с использованием атомных бомб. Адмирал Л. Денфилд заявил после Берлинского кризиса 1948 г., что «атомный блиц» был бы «неверным с моральной точки зрения» и «противоречил бы нашим фундаментальным идеям». Многие источники указывают на то, что после публичного выступления адмирала Л. Денфилда он 27 октября 1949 г. был отправлен в отставку президентом Г. Трумэном, отличавшимся весьма агрессивным настроем в вопросах политической и военно-стратегической роли атомного оружия [79] .
78
Позднее
именем адмирала Эрли Берка назовут ракетный эсминец, который будет производиться большой серией. Этот тип эсминца находится на вооружении ВМС США и в современных условиях.79
Kaku M., Axelrod D. Op. cit. Р. 56.
В то же время многие историки свидетельствуют, что Трумэн был категорически против применения атомного оружия в ходе Корейской войны, когда этот вопрос был поставлен американским командующим «силами ООН» на корейском театре военных действий генералом Дугласом Макартуром.
Как свидетельствует генерал армии М.А. Гареев, серьезные сомнения относительно реальной боевой применимости атомного оружия в тот период высказывали и советские профессиональные военные. Гареев писал: «Следует сказать, что в Советской Армии появление первых наставлений по ведению боевых действий в условиях применения ядерного оружия, наспех переписанных из американских наставлений, были встречены некоторыми военачальниками и многими офицерами со скрытым, а кое-где и открытым противодействием» [80] .
80
Гареев М.А. Маршал Жуков. Величие и уникальность полководческого искусства. М.: Восточный университет, 1996. С. 269.
Примечательно поведение в этом вопросе одного из самых известных советских военачальников (в 1940–1941 гг. был наркомом обороны СССР) Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, который «вообще приказал эти наставления никому не показывать». Он не считал, что «ядерное оружие можно применить, выражал уверенность в том, что его постигнет та же участь, что и химическое оружие во Второй мировой войне» [81] .
Далее Гареев пишет о сугубо военных соображениях многих советских офицеров относительно ядерного оружия. По его словам, «больше всего офицеров, имевших боевой опыт, беспокоило то обстоятельство, что расчеты на возможность решения всех основных боевых задач с помощью ядерного оружия приведут к деградации военного искусства. Этих офицеров тогда нещадно критиковали как консерваторов» [82] . С высоты своего огромного военного (в том числе военно-научного) опыта М.А. Гареев заключает: «Но у опытных людей даже при недостаточно широкой образованности бывает какое-то особое чутье, которое в жизни нередко подтверждается» [83] .
81
Там же.
82
Там же.
83
Там же.
Полемизируя с некоторыми авторами, М.А. Гареев пишет, что «некоторые военные теоретики до сих пор сокрушаются по поводу того, что военное искусство недостаточно учитывает влияние применения ядерного оружия на способы вооруженной борьбы» [84] . Он считает, что «нет никакого смысла приспосабливать военное искусство только к оружию, которое невозможно применить» [85] .
Немаловажную роль в осознании угрозы возникновения ядерной войны (причем не спланированной заранее с четко определенными политическими целями, соотнесенными с ценой победы) сыграл советско-американский Карибский кризис 1962 г. («Кубинский ракетный кризис», как его именуют в США).
84
Там же.
85
Там же.
«Дрейф» в сторону от ставки на победу в войне с массированным применением ядерного оружия и в СССР и в США был постепенным, проходил эволюционно.
В вышедшем в 1963 г. втором издании труда «Военная стратегия» под редакцией Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского речь шла о «полном разгроме» противника в будущей войне. В этом труде говорилось: «Оценивая реальное соотношение всех политических, экономических и военных сил двух мировых систем, наша военная стратегия расценивает положение так, что лагерь социализма располагает всем необходимым для успешного отражения нападения любого агрессора и для его полного разгрома [86] . Основанием для такого вывода является полная и окончательная победа социализма в СССР, укрепление единства социалистических стран, бурное развитие их экономики, науки, техники и непрерывный рост военной мощи» [87] .
86
По свидетельству генерал-майора В.В. Ларионова, один из соавторов этого труда генерал-полковник А.И. Гастилович обговорил условие: он будет упомянут лишь как автор седьмой главы («Подготовка страны к агрессии»), дистанцировавшись от всего того, что касалось вопросов победы в войне с массированным применением ядерного оружия.
87
Военная стратегия / под ред. Маршала Советского Союза В.Д. Соколовского. 2-е изд. М.: Воениздат, 1963. С. 233.
Ведущий автор «Военной стратегии», тогда еще кандидат военных наук, полковник, сотрудник ВАГШ ВС РФ В.В. Ларионов рассказывал автору о том, как В.Д. Соколовский (состоя в то время уже в группе генеральных инспекторов Минобороны СССР) ходил на прием к Первому секретарю ЦК КПСС Н.С. Хрущеву, чтобы получить установки при написании этого труда. Авторский коллектив с нетерпением ждал возвращения своего руководителя. Тот вернулся ошарашенным. Установка Хрущева была очень простой и однозначной: «Напишите так, чтобы они там на Западе обделались от страха до полусмерти».