Вор

Я позвал его по имени, но мальчик не услышал меня; я понял, что мой голос тонет в криках Пола и халдея, которые приказывали ему бросить меч и лезть на дерево. Пол атаковал одного из бандитов, оставив халдея обороняться от двоих, и Софос все еще не осознал опасности. Все его внимание было приковано к мечу, зацепившемуся за пряжку сумки.

Ругаясь на чем свет стоит, я встал на своей ветке и побежал вдоль нее. Я упал на живот и, цепляясь за более тонкие ветви, свесился вниз. Мне удалось дотянуться только до головы Софоса. Я схватил его за волосы и дернул, в то время как один из всадников проскользнул между Полом и халдеем. Софос свалился с седла лицом вниз, чуть не прихватив меня с собой. Он приземлился в грязь у ног лошади и, если бы остался там, то был бы в безопасности. Но он с трудом поднялся на ноги и поднял руку с мечом. Когда проклятая лошадь отошла в сторону, Софос остался стоять и с открытым ртом глядел на поднимающего клинок противника.

Я зажмурился, но в последний момент он успел переместить свой вес и отразить удар, направленный ему в голову. Его возвращение в защитную позицию было медленным, и не знаю, как бы он успел защититься во второй раз, но ему не пришлось ничего делать. Когда я открыл глаза, Пол сунул меч в грудь нападавшего почти по самую рукоять. Человек крякнул, мгновение повисел на клинке и соскользнул в воду. На противоположном берегу ручья лицом вниз лежал еще один, а халдей уже добивал своего противника.

Я заставил себя выпрямиться на ветке и вернулся к стволу дерева. Лошади, освобожденные от седоков, выбрались из мутного потока. Когда под их копытами захрустел гравий, они остановились, испуганно глядя на нас. Халдей спросил Софоса, не ранен ли он.

— Нет, я в порядке.

— Хорошо. Амбиадес?

— Я в порядке.

— Пол?

— Ничего серьезного. — он смывал кровь из царапины чуть выше локтя.

— И Ген? Я вижу, ты нашел лучшее место в амфитеатре, пока мы были заняты.

Я открыл было рот, чтобы напомнить, что у меня нет меча для защиты, не то я не полез бы на дерево, но вместо этого я еще шире открыл рот и выпучил глаза, в ужасе глядя на него. Наверное, я стал похож на горгулью, [8] потому что халдей машинально поднял руку, чтобы ощупать свою грудь в поисках раны. Рука коснулась ямки между ключицами. Он побледнел. Дар Хамиатеса исчез. Халдей смотрел на аккуратно разрезанный кожаный ремешок, оставшийся лежать у него на плече. Он недоверчиво провел по нему пальцами, а потом стал отчаянно ощупывать складки одежды. Он проверил седло и потник, прежде чем спрыгнул с коня и побрел к ручью, проклиная все вокруг.

8

Горгулья — в готической архитектуре: каменный или металлический выпуск водосточного желоба, чаще всего скульптурно оформленный в виде гротескного персонажа (иногда — многофигурного сюжета) и предназначенный для эффективного отвода дождевого стока от вертикальных поверхностей ниже свеса кровли. Сильно вынесенная перпендикулярно стене горгулья является характернейшим элементом силуэта многих крупных построек средневекового Запада, а также одним из мотивов в готической архитектуре, где ее функция часто исключительно декоративная.

Пол с Софосом последовали за ним, но в воде поднялось слишком много мути. Не было видно ничего.

— Что случилось? — крикнул Амбиадес с берега.

Он один еще сидел в седле.

— Камень, проклятый камень, — сказал халдей. — Я потерял его в бою. Кто, черт побери, эти люди? — воскликнул он, пиная тело, лежащее ближе к берегу.

— Они все мертвы? — спросил Амбиадес.

— Да, все. Иди сюда и помоги мне с этим.

Они вытащили трупы из воды, в то время как я, забытый всеми, сидел на дереве. Я тщательно расчесал мои волосы и смотрел. Когда мертвецы рядком лежали на берегу, халдей вспомнил про меня.

— Спускайся и помоги искать, — сказал он.

Он немного пришел в себя и просил довольно вежливо. Я неохотно спрыгнул вниз и обошел трупы. Солдаты царицы Аттолии. Один из них был в чине лейтенанта. Молодой, и выглядел еще моложе с волосами, прилипшими ко лбу и бусинками капель на лице. Он повел всадников в атаку на нас, не ожидая, что приведет их на острие меча Пола. Мундир лейтенанта промок от крови и воды, а на плече прилипло несколько белых листочков, похожих на перышки. Я зачерпнул из ручья и тер ладонью ткань, пока не смыл листья. Вода была холодной, немного пролилось на шею и осталось в ямке между ключицами, но он не возражал. Все же он не заслуживал того, чтобы отправиться в царство смерти, отмеченным символом трусости.

Когда цвет мундира на плече сравнялся со всей остальной тканью, я выпрямился и заметил, что Пол смотрит на меня. Я пожал плечами и вытер руки о штаны, но вся моя одежда была покрыта пылью, так что руки в конечном итоге стали не только мокрыми, но и грязными.

* * *

Мы оставили тела лежать на берегу, а халдей организовал поиск Дара Хамиатеса. После того, как грязь в ручье осела, он заставил нас выстроиться цепочкой поперек потока чуть ниже места схватки. Преодолевая течение, мы продвигались вверх, пока он не убедился, что мы подошли к месту, где мог быть потерян камень.

Здесь течение было не настолько сильным, чтобы далеко унести камень, но наш Дар ничем не отличался от тысяч других камней, устилавших русло ручья. Только мы с халдеем держали камень в руках. Амбиадес даже не видел его. Мы уже четверть часа бродили по ручью, глядя на гальку под ногами, когда Пол заговорил:

— Он пропал, халдей. — остальные продолжали обыскивать дно. — Халдей!

Пол повторил боле уверенно, и на этот раз все подняли головы. Мы с Софосом и Амбиадесом дружно переводили взгляд с халдея на его солдата.

— Да, — наконец согласился халдей после долгой молчаливой паузы. — Нам надо ехать. Амбиадес, разыщи лошадей и приведи их к берегу. Заодно посмотри, Софос, нет ли рядом других лошадей. Мы должны привязать их. Если там есть седельные сумки, проверь, нет ли в них еды.

Три солдатских лошади стояли рядом с нашими, но четвертая сбежала, наверное, обратно в лагерь.

— У нас нет времени ее ловить, — сказал халдей. — Мы должны уходить как можно скорее. — он сел в седло и в последний раз оглянулся на поток. — Поверить не могу, — сказал он.

Я наблюдал за ним, пока мне стало не по себе, и тогда я отвернулся, как Софос, Амбиадес и Пол. Мы владели камнем всего один день и потеряли его. Наверное, я должен был быть доволен. Пять дней назад мне было приятно представлять, как он вернется к царю Суниса и сообщит, что его карта бита. Но сейчас эта мысль меня совсем не радовала. Может быть, потому, сказал я себе, что я весь промок и перепачкался в глине. Или, может быть, я боялся солдат, которые очень скоро могут обнаружить, что их лейтенант с тремя товарищами убит.

— Все в порядке, — наконец сказал халдей. — Все в порядке. Едем.

Но он все не отворачивал лошадь от ручья. Издалека мы услышали ржание. Сбежавшая лошадь была найдена, но халдей медлил, не желая сдаваться. Он оглядел переправу и деревья вокруг, словно запоминал ориентиры, собираясь вернуться и продолжить поиски. Мое беспокойство передалось лошади, она тянула уздечку и топталась на месте.

Наконец халдей заставил себя отъехать прочь от берега. Мы развернули лошадей в сторону дороги и пустили их в галоп. Ехавший рядом со мной халдей все еще выглядел ошеломленным. Не знаю, о чем думали другие, но я сосредоточился на езде. Был неподходящий момент, чтобы отставать или, того хуже, свалиться с седла.