Воробьиная сила

— А при чём тут Большие Игры? — удивился я. — И не припомню, чтобы ты заказывал новые проспекты или где-то давал рекламу.

— Я был тоже удивлён, — засмеялся Тана. — Нет, ничего я не заказывал. Но старые клиенты меня узнали, похвастались своим знакомым, те рассказали ещё кому-то. Будешь удивлён, насколько популярен я стал. Отбоя от заказов нет.

— Если нужна помощь, к примеру, спроектировать артефакт…

— Спасибо, пап. Но ты лучше отдыхай и приходи в себя. Ничего не нужно — я справлюсь и сам, к тому же, тут у меня лучшие мастерские и даже фабрикатор, которые только можно пожелать.

Кенира с гордостью посмотрела на сына, картинно прижала руки к груди и воскликнула, нарочито переигрывая:

— Детки растут так быстро! Не успеешь оглянуться, как птенец вылетает из родительского гнезда!

Она сделала ударение на слове «гнездо», имея в виду название нашего замка. Намёк уловил и Хартан.

— Очень смешно, мам! — возмущённо воскликнул он. — Кстати о птенцах. Я спускался в подвал, артефакт до сих пор работает и в нём до сих пор лежат два яйца.

— Считай, что это в некотором роде искупление, — вздохнул я. — Не божественное, а личное. Жизнь им, само существование, по сути, дал я. После успешного ритуала они мне больше не нужны, но это не повод отказывать им в рождении. Я же пожертвовал одним из их братьев, поглотив его душу, теперь считаю, что сильно им задолжал. К тому же, что за Воробьиное Гнездо без воробьёв?

— Папа хочет сказать, — добавила Кенира со смехом, — что скоро у тебя появятся дядя и тётя!

* * *

Дни сменялись новыми днями, постепенно минул месяц Перелома и в свои права вступила зима. В нашем маленьком мирке постепенно сложился свой распорядок. По утрам я выбирался наружу, прогуливаясь вокруг озера и дыша холодным зимним воздухом, занимался упражнениями, как прописанными Лексной, так и привычными физическими на брусьях и турнике. Я выкладывался вовсю, до самого предела, даже заходя за него — ведь для обитателя Итшес, полноценным представителем которых я теперь стал, тело, разум и магия были связаны неразрывно.

Затем я подолгу отмокал в наших горячих источниках, проводя несколько часов в исходящей паром воде, любуясь прекрасным озером и горами. В эти мгновения я чувствовал, что затеял авантюру с крежл-змеем и замком не зря, испытывая глубокое сожаление от того, что после освобождения Ирулин это место придётся покинуть. Ко мне часто присоединялась Кенира, так что просто покупаться получалось не всегда, что, разумеется, нас ничуть не огорчало. Мирена была достаточно тактичной, чтобы обеспечить нам уединение, но делала это не всегда. И в этих случаях я очень радовался, что пар, струящийся над водой, скрывает мою реакцию на её обнажённое и чрезвычайно одарённое тело. Вечерами к нам присоединялась Незель, часто заскакивал Ксандаш с семьёй, и редко — Хартан, который большую часть времени проводил в Нирвине, возвращаясь домой лишь поспать.

Когда я стал чувствовать себя совсем хорошо, мы возобновили нашу учёбу — теперь, когда рассеялся запрет на передачу знаний, у меня появилось много нового материала.

Замок постепенно преображался всё сильнее и сильнее. Всё больше и больше окон обзаводились рамами и стёклами — мы заказали изготовление в одной из крупных мастерских Нирвины и Ксандаш привозил их по мере готовности. Грубые стены и полы покрывались декоративным камнем, деревянными панелями и обоями — в качестве поставщика выступал тот же Санд, а работу выполняло несколько служебных големов под руководством Таага, исполнявшего роль некоего «пастуха». Постепенно каждая из комнат обзавелась мебелью и декором, даже те, в которые мы не заходили почти никогда. И всё равно в контейнерах Кениры осталось ещё множество невостребованных вещей.

Королевский трон династии Раэ, почему-то нигде не приходился к месту. Он был слишком уж вычурным, слишком уж напоказ роскошным, чтобы не выглядеть абсолютно чуждым всюду, где бы мы его ни поставили. В итоге его забрал себе Хартан, заявив, что такая штука будущему магистру ох как пригодится. Ну а мы с Кенирой не стали рассказывать сыну, чем на этом троне занимались его родители, подглядывая за его же бабушкой на пляже острова Ортнузд.

Ещё через некоторое время почти одновременно произошли две вещи. Мне удалось выпустить из пальца тонкий жгутик магии и создать почти незаметную искру, и случился новый «птичий» рецидив.

На этот раз не произошло ничего настолько уж драматичного. В тот день, окрылённый новым открытием, я зашёл в библиотеку, от управляющей системы зная, что застану там Хартана. Тот сидел под огромным окном, вытянувшись на удобной кушетке и увлечённо читал книгу. Заинтересовавшись, я бросил взгляд на обложку. Книга оказалась не каким-то учебником, справочником или научной монографией. Яркая обложка изображала смазливого юношу, сквозь распахнутую рубаху которого проглядывали внушительные мышцы. Он держал за талию красивую девицу, чьё платье было художественно порвано во множестве мест, демонстрируя длинные стройные ноги и объёмный бюст. Вторая рука была вытянута вперёд и с неё срывалась ветвистая молния, обращающая в пепел сразу нескольких монстров из бесконечной орды, лезущей откуда-то из-за пределов обложки. Золотая надпись из затейливо перевитых между собой букв, гласила, что книга называется «Повелитель Чар, попавший в прошлое и оказавшийся в теле бестолкового младшего принца, слишком силён», а цифра рядом свидетельствовала, что это девятнадцатый том серии. Я лишь усмехнулся — несмотря на успехи в учёбе, магии и боевых искусствах, мой сын оставался парнем, едва вышедшим из подросткового возраста, который, как и я когда-то, обожал читать развлекательную литературу. Не помню, что я ему сказал, так как безо всякого перехода картинка сменилась. Я осознал, что нахожусь в одиночку посреди библиотеки, полки всех шкафов в поле зрения пусты, а всё свободное место занято абстрактной скульптурой из книг, стоженных одна на другую настолько точно, что, казалось, сделай глубокий вдох, и вся конструкция развалится. Меня вновь сжимала в объятиях Кенира, шепча в ухо ласковые слова, но её душа разрывалась от беспокойства.

Тогда я вновь погрузился в себя, внося в собственную психику корректировки, чтобы избежать таких припадков в дальнейшем. На этот раз Кенира отдала Таагу беспрекословный приказ следовать за мной днём и ночью, будучи готовым защитить и не дать навредить самому себе.

Я продолжил развивать свои магические силы, делал базовые упражнения для их усиления и улучшения контроля, но всё происходило слишком медленно. К счастью, мой дар развился до той границы, за которой я уже мог задействовать радикальные методы.

«Пыточный стул», служивший Кенире и Мирене олицетворением самого мрачного периода жизни. Тот самый артефакт, высасывающий из пользователя магию до последнего кванта, до той самой тонкой границы, отделяющей жизнь от смерти. Кенира и Мирена были категорически против, они приходили в ужас от одной его упоминания. Но только таким способом я бы мог идти вперёд, перескочить долгие и долгие годы, что потребовались бы мне на развитие обычными способами.

Так что, скрепя сердце, жена согласилась на его использование, поставив условие, что я не забуду надеть Последний Шанс, а она обязательно будет присутствовать. Мы установили артефакт в одном из дальних помещений, разумеется, не став подключать к энергетической системе замка, а довольствуясь накопителем довольно скромного размера.

Сев на стул и положив руки на подлокотники, я тут же ощутил странное тянущее чувство, словно из моего тела стремительно вытекает тепло, оставляя внутри только космический холод. К счастью, из-за мизерного запаса магии, пытка длилась недолго. Сознание я не потерял, а Последний Шанс так и не сработал. Я почувствовал себя полностью опустошённым, едва мог держаться на ногах, чтобы встать, мне потребовалась помощь жены.

Из многочисленных прочитанных книг, начиная от армейских методичек, до многотомных исследований, я знал, что объём элир и скорость её восстановления взаимосвязаны. И что наполнение под завязку накопителя с последующим вбиранием отданной магии назад, является одной из проверенной веками методик тренировок магической силы. Поэтому я просто посмотрел Кенире в глаза, и сказал:

— Ещё!

Тёплая и такая привычная элир жены наполнила моё тело, заполняя пустоту и изгоняя холод. Я вновь сел на стул, и снова повторил. Так я сделал несколько раз, строго рассчитанное количество подходов, а потом, опираясь на руку Кениры, двинулся к одному из лифтов. Поднявшись наверх и развалившись на кровати, я приготовился погрузиться в исцеляющий сон, как почувствовал от своей жены поток сильного страха, практически панического ужаса. Она запрыгнула на кровать, склонилась надо мной и принялась водить по моему телу руками, применяя весь арсенал известных ей диагностических чар. Я открыл глаза.